и улыбка стерлась с лица императора: правительства, даже иностранные, ругать
не следовало; как и его дед, он всегда в душе завидовал самодержавной власти
царей.
войну. Правда, объявила ее Япония. В Токио, верно, тоже есть достаточно
дураков и сумасшедших. Но главные виновники это наши жулики-концессионеры,
разные аферисты и проходимцы, а также политика Плеве, господина Вячеслава
Плеве (он иронически подчеркнул имя убитого министра). Ваше величество,
верно, не знаете, что Плеве родом из немцев и в ранние годы назывался
Вильгельмом, затем их семья ополячилась; и он стал Вацлавом, потом семья
обрусела и он оказался Вячеславом, -- говорил Витте, беспорядочно
перескакивая с одного предмета на другой; в увлечении не подумал даже, что в
беседе с германским императором не следовало бы неодобрительно отзываться о
немецком происхождении Плеве. -- Вы о нем спросите вашего канцлера, князь
Бюлов биографию этого господина знает. Да я это только к слову 162 говорю,
-- поправился он, -- дело, разумеется, никак не в его происхождении. Ну,
хорошо, затеяли войну. Командующим армией назначен Куропаткин, это ничего,
недурной генерал, хоть воли у него никогда не было. Он не хотел войны с
Японией и вяло, как они все, говорил это Плеве, а тот ему в ответ: "Вы не
знаете внутреннего положения России. Чтобы удержать революцию, нам нужна
маленькая победоносная война". Хорошо, а? Вот и удержал!
друга; но они обычно это скрывали, по крайней мере от него. Этот же без
стеснения говорил вещи поразительные. Бюлов изумленно рассказывал, что,
случайно встретившись с ним в Тиргартене в день убийства Плеве, Витте еще
издали ему радостно закричал: "Приятное известие! ("Une bonne nouvelle!"):
только что убит Плеве!".
победы России, но ее поражение не очень его огорчало. -- Ваше командование
оказалось не на должной высоте.
Куропаткина, а над ним адмирал Алексеев! Этот уж совершенная находка:
главнокомандующий и наместник Дальнего Востока. Так-с, значит, два
командующих. Вы Алексеева знаете, ваше величество? Полное ничтожество! Он и
на лошадь сесть не может! Я два года тому назад был в Порт-Артуре и, как шеф
пограничной стражи, устроил ей смотр. Разумеется, сел на коня. Я, хоть и
штатский человек, а верхом езжу недурно. Как же в мундире на смотру быть не
на коне? Явился естественно и Алексеев, ведь главнокомандующий, правда?
Только он пеший. Спрашиваю, в чем дело. Оказывается, он отроду не ездил
верхом, приближенные так, с улыбочками, мне и объяснили: ездить не умеет,
боится лошадей. Хорош главнокомандующий миллионной армией, а? Да и это еще
бы куда ни шло! Только он и о военном деле не имел никакого понятия. Вот
так, с двоевластием, и начали войну! Остальное вы знаете. Россия очень
могущественная 163 страна, не дай Господи никому с нами воевать, -- на
всякий случай добавил он, вспомнив, с кем говорит. -- А только эту войну мы
позорно проиграли. Слава Богу, слава Богу, что мне удалось выпутать Россию,
с потерей только половины Сахалина. Не очень он нам нужен этот каторжный
Сахалин, слава Богу, земель у нас достаточно...
увеличивавшимся любопытством. Но перебить Витте было нелегко даже
императору.
что упрутся японцы. Вот и увидите, как меня в Петербурге отблагодарят, я
наперед знаю. Так вот, что же теперь? Я, ваше величество, всю жизнь был
сторонником самодержавия, не лежит у меня душа к конституциям. Да что же нам
делать? Разве можно сохранить самодержавие без подходящего самодержца, при
совершенно расшатанном государстве? Все страны перешли к конституционному
правлению. По складу моей души, по моим семейным традициям, мне любо
неограниченное самодержавие, да что в том, когда его больше в России никто
не хочет, кроме горсти разных предводителей дворянства, придворных,
полковников от котлет? Пусть это человеческое заблуждение, но надо понять,
что таков ход истории. Верно, это исторический закон, что в настоящее время
должны править представители народа, хоть они ничего в государственных делах
не смыслят. Эту линию я и буду вести, если меня сразу не выгонят: "Заключил
мир, ну, и ступай ко всем чертям!"... Потом выкинут всЈ равно. Им еще,
правда, нужен большой внешний заем, а кому, кроме меня, в Европе дадут
деньги? Поведу, поведу эту линию, Бог мне судья, -- говорил Витте, точно
убеждая себя самого. -- Только где взять людей для этой самой конституции?
Придется звать либералов, других нет, не Трепова же брать? Он честный
человек, но в душе полицеймейстер. Из старых только один человек есть,
Дурново, он умница и знает 164 дело. Знает дело, знает дело, -- повторял он,
задумавшись.
царем: там положено начало тесному сближению между Германией и Россией.
Витте слушал его рассеянно. Давно прошло то время, когда его могло по
существу интересовать мнение монархов, да собственно и громадного
большинства людей вообще.
Тесное сближение между всеми странами, а для начала между Россией, Германией
и Францией. Главное это, чтобы никому ни с кем больше не воевать! Это самое
главное, ваше величество! Иначе все династии погибнут. А следовательно надо
прекратить и дурацкие вооружения. -- Вильгельм взглянул на него очень
холодно. -- Именно они главным образом и мешают населению всех стран
возможности безбедно жить, а это только на руку анархистам. От вооруженного
мира народы страдают не менее, нежели от войны. Разве европейские страны
могут себе позволить такие дикие, непроизводительные, бессмысленные расходы?
Европа, это я еще лет восемь тому назад говорил вашему величеству, когда вы
изволили беседовать со мной в Петербурге, Европа и вообще дряхлеющая
старушка: подурнела, пожелтела, морщины, выпадают зубы, еле дрыгает ногами,
бывшая красавица. Да и прежде красавицей она была сомнительной. Об ее
величии со временем будут вспоминать, как мы вспоминаем о величии древнего
Рима. С той разницей, что римляне хоть знали, чего хотят. Ерунды хотели,
мирового владычества, но знали, чего хотят, а мы и этого не знаем. А тут еще
колониальные авантюры с подрыгиванием, тоже решительно никому не нужные,
кроме генералов и спекулянтов. Вот мне в Париже уши прожужжали о Марокко, на
вас жаловались, ваше величество, уж вы не гневайтесь. Очень жаловались на
Германию и, быть может, не без основания, хоть и они сами ничем не лучше,
демократические господа французы. Им Марокко так же нужно, как вам, --
говорил он, не обращая 165 внимания на то, что лицо у Вильгельма стало
ледяным. Несмотря на свою привычку ко двору, Витте совершенно не был
придворным человеком и с королями, даже с императором Николаем, даже с
Александром III разговаривал, не стесняясь в выраженьях.
соглашение между мировыми державами. Но, взглянув на императора, подумал,
что весь разговор был ни к чему: этот человек тоже в главном ничего не
понимает. "Неврастеник!" Витте знал, что государственные деятели в
большинстве неврастеники вследствие самых условий их жизни и работы.
Вильгельм был одним из самых могущественных неврастеников в мире: "Может,
очень может погубить себя, -- это бы еще ничего, -- но с собою и весь мир!"
У него пропала охота к продолжению разговора. Голоса стали "schwächer".
Вильгельм остался доволен. "Es war grossartig", -- говорил своим
приближенным император. Перед обедом министр двора принес в комнату гостя
цепь Красного Орла, да еще портрет Вильгельма в золотой рамке с
собственноручной надписью: "Portsmouth -- Biorkö -- Rominten. -- Wilhelm
Rex".
немного удивило Витте. Он в Биоркэ не был и текста договора не знал. В
Петербурге узнал от графа Ламсдорфа и рассвирепел:
Германии, а теперь обязались защищать Германию от Франции! Хорошо, очень
хорошо! Этот договор надо немедленно уничтожить! Я так прямо и скажу
государю императору при следующем же свидании.
самых милостивых выражениях благодарил его за успешное выполнение в
Портсмуте данного ему тяжелого поручения, сказал, что получил от германского
императора письмо, в котором тот восторженно о нем отзывается. Сообщил, что
возводит его 166 в графское достоинство. Витте растроганно благодарил и
поцеловал царю руку.
Полу-Сахалинским". Он сам любил забавные шутки, но был очень зол. Немного
его утешили очевидная ярость врагов и то, что, узнав о пожалованном ему
титуле, Муравьев заболел черной меланхолией.
Семь духов.
Манфред.
Первый дух.
Манфред.
Семенова Мария
Самойлова Елена
Суворов Виктор
Майер Стефани
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия