у меня лежат две дамы по средней и четыре по низшей, таким образом я получаю
с одних столько же, сколько и с других; но если у вас есть сомнения,
пришлите ко мне кого-нибудь из друзей посмотреть, хорошо ли будут за вами
ухаживать.
трехмесячное содержание вы платите мне всего по десяти шиллингов в неделю;
ручаюсь, что вы не пожалуетесь на мой стол. Едва ли жизнь у ваших теперешних
хозяев обходится вам дешевле.
одну комнату, а стол у меня свой, и обходится гораздо дороже.
или родится мертвым, как это иногда случается, то расходы на священника
отпадают; то же самое можно сказать и относительно расходов на ужин, если
вам некого пригласить; так что за вычетом этих статей, сударыня, роды
обойдутся вам всего лишь на пять фунтов и три шиллинга больше теперешних
ваших расходов на жизнь.
улыбкой сказала повитухе, что приду к ней и буду ее клиенткой; но так как
мне осталось до родов еще два с половиной месяца, то, возможно, мне придется
пробыть у нее больше трех месяцев, и я желала бы знать, не попросит ли она
меня удалиться раньше положенного срока. Нет, сказала она, дом поместителен;
кроме того, она никогда не предлагает своим клиентам выехать, пока они сами
не изъявят на то желания; а если у нее бывает слишком много предложений, то
выручают соседи: они ее любят и предоставят места хоть на двадцать человек,
когда понадобится.
себя в ее руки. Тогда она заговорила о другом; осмотрела помещение, в
котором я жила, нашла его неудобным, а обслуживание никуда не годным и
заявила, что у нее мне будет гораздо лучше. Я ей призналась, что не решаюсь
жаловаться, потому что с тех пор, как я заболела и моя хозяйка поняла, что я
беременна, она как-то странно смотрит на меня, или, по крайней мере, мне так
кажется, и я боюсь, как бы она чего не выкинула со мной, пользуясь тем, что
я могу дать только самые скудные сведения о себе.
пробовала пользовать дам, находящихся в вашем положении, но ей не удалось
сговориться с приходом; и не такая уж она барыня, как кажется. Однако раз вы
съезжаете, не ссорьтесь с ней, а я уж позабочусь, чтобы за вами получше
ухаживали, пока вы еще здесь, и это не потребует от вас дополнительных
расходов.
утро она мне прислала жареного горячего цыпленка и бутылку хереса и велела
девушке передать, что будет заботиться обо мне каждый день, пока я нахожусь
здесь.
услуги. Вечером она снова прислала ко мне узнать, не нужно ли мне чего, и
передала служанке, чтобы та пришла к ней утром за обедом. До ухода служанке
было велено приготовить мне шоколада, что она и сделала, а в полдень
принесла мне на обед телячью грудинку и миску супу; таким способом она
ухаживала за мной издали; я была страшно довольна и мигом поправилась, ибо
главной причиной моей болезни были, разумеется, черные мысли.
как это обыкновенно бывает у таких женщин, бесстыдной наглой тварью с Друри-
Лейн, и относилась к ней очень подозрительно; в первый вечер я не разрешила
ей ночевать у меня и не спускала с нее глаз, точно она была заправской
воровкой.
записочкой, что я могу положиться на честность служанки, что она отвечает за
нее и никогда не берет слуг без самых солидных рекомендаций. Тогда я
совершенно успокоилась; и действительно, поведение служанки само говорило за
себя, так как нельзя было себе представить более скромную, спокойную и
благонравную девушку, и такой она оставалась все время. Поправившись
настолько, чтобы выходить из дому, я первым делом пошла со служанкой
осмотреть дом и помещение, куда мне предстояло переселиться; все оказалось
там так удобно и так опрятно, что я не могла ни к чему придраться, но,
напротив, была приятно поражена, ибо не рассчитывала на такую роскошь в
своем печальном положении.
женщины, в руки которой я попала; но думаю, что если бы я открыла, как легко
было женщине избавиться там от бремени тайно прижитого ребенка, мой рассказ
послужил бы лишь к поощрению порока. Заботы почтенной матроны были весьма
разнообразны, между прочим, когда рождался ребенок, хотя бы и не у нее в
доме (ее нередко приглашали на частные квартиры), то в ее распоряжении
всегда были люди, готовые за скромную плату освободить от ребенка мать, а
также приход; и об этих детях, по ее словам, хорошо заботились. Какая судьба
постигала их всех, а было их, по ее собственному свидетельству, немало, я из
ее рассказов не могла понять.
оправдывалась тем, что спасает жизнь многих невинных агнцев, как она
выражалась, которые в противном случае были бы умерщвлены, а также многих
женщин, которые, будучи доведены до отчаяния, покушались бы уничтожить своих
детей, за что и отправлялись бы на виселицу. Я согласилась, что она права и
что это дело похвальное, лишь бы только бедные дети попадали потом в хорошие
руки и няни не обижали их, не морили голодом и не оставляли без присмотра.
Она отвечала, что всегда уделяет этому много забот и все няни у нее женщины
испытанной честности, на которых можно вполне положиться.
но что делают ваши люди, вот в чем вопрос.
предмет самых тщательных забот.
было то, что однажды, заведя речь о моей беременности, она сказала несколько
слов, из которых я поняла, что она берется ускорить мои роды, если я
пожелаю, или, выражаясь без обиняков, может устроить мне выкидыш, если я
хочу таким способом положить конец моим затруднениям; но я тотчас же дала ей
понять, что даже думать об этом не могу без отвращения; и, нужно отдать ей
справедливость, она так искусно повела разговор, что не могу сказать,
действительно ли она предлагала мне эту вещь или только упомянула о ней, как
о чем-то ужасном; ибо она так ловко построила свою фразу и так быстро
схватила мою мысль, что успела отпереться, прежде чем я объяснилась до
конца.
что я покинула свою квартиру на Сент-Джон-стрит и переехала к новой
пестунье, как все называли ее в заведении; действительно, я встретила у нее
такое вежливое обращение, такой заботливый уход и все мне так понравилось,
что я была сильно поражена и не могла сначала понять, какую выгоду получает
от этого моя пестунья; но впоследствии поняла, что она и не пытается
извлекать барыши из содержания своих клиенток (много ей все равно было не
извлечь), а получает доходы от других-статей, притом, могу вас уверить,
доходы внушительные, ибо практика у нее была обширная как на дому, так и в
городе, и все по очень деликатной части, или, попросту говоря, по части
разврата.
помощь не меньше чем двенадцати дамам легкого поведения у себя на дому, и,
сколько помнится, еще тридцать две состояли на ее попечении в городе; из них
одна жила у моей бывшей хозяйки на Сент-Джон-стрит, той самой, которая со
мной держалась так надменно.
несмотря на все свое дурное поведение, я была потрясена до глубины души; я
прониклась самым живым отвращением к месту, где находилась, и особенно к
клиентуре моей пестуньи; однако должна признать, что за все время моего
пребывания в этом доме никогда не видела там, да думаю, что и невозможно
было увидеть, ни малейшей непристойности.
то в сопровождении пестуньи, которая строжайше наблюдала, чтобы у нее в
заведении ни один мужчина не прикасался к женщине, даже к собственной жене,
и ни под каким видом не позволяла мужчинам ночевать у себя, хотя бы со
своими женами. "Меня мало заботит, - говорила она, - сколько детей рождается
в моем доме, лишь бы только их здесь не зачинали". Может быть, она проявляла
даже излишнюю строгость. Впрочем, лучше ошибаться в эту сторону, если можно
тут говорить об ошибке, чем в противоположную. Репутация ее дома, а даже в
подобных заведениях дорожат ею! только выигрывала от этого. Пусть она и
оказывала помощь падшим женщинам, никто не мог обвинить ее в том, что она
способствовала их падению. А все-таки дурным промыслом она занималась!
банкового поверенного письмо, полное всяких любезностей, в котором он
настойчиво упрашивал меня вернуться в Лондон; письмо это дошло до меня почти
через две недели, так как было послано в Ланкашир, а оттуда уже вернулось ко
мне. Мой друг заканчивал его сообщением, что ему удалось добиться судебного
постановления против жены и что он готов исполнить свои обещания, если
только я согласна, и прибавлял несчетное число уверений в любви и
преданности, от которых, наверное, воздержался бы, если бы знал, в каком я
нахожусь положении и как мало этого заслуживаю.
видом, будто он пришел в конверте, адресованном одной лондонской
приятельнице. Я поздравляла своего поверенного со свободой, но выражала
некоторое сомнение насчет законности нового брака и советовала хорошенько
подумать, прежде чем принимать решение, ибо этот шаг влечет столь серьезные
Николаев Андрей
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Акунин Борис
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей