завладел один герцог, красноречие которого, вдохновленное красотой Изабеллы,
было положительно неистощимо.
часового, волшебные мечты которого таяли, как воск от лучей солнца, в то
время как речь герцога становилась все более пылкой. Наконец графиня
Изабелла решила положить конец этим неприятным для нее излияниям, тем более
что она видела, как оскорбляет принцессу поведение ее жениха.
милость, о которой она будет просить ее высочество, - это помочь ей убедить
герцога Орлеанского, что, если бургундские дамы и уступают француженкам в
уме и грации, они, во всяком случае, не так глупы, чтобы находить
удовольствие в разговоре, полном преувеличенных комплиментов.
- что вашим приговором вы разом отвергаете и красоту бургундских дам и
чистосердечие французских рыцарей. Если мы, французы, слишком скоры и
неумеренны в изъявлениях нашего восторга, то это потому, что мы в любви, как
и в сражении, не позволяем холодным рассуждениям сдерживать наши чувства и с
такой же легкостью склоняемся перед красотой, с какой побеждаем храбрых.
графиня, не в силах долее скрывать недовольство, которое она до сих пор не
решалась выказать своему высокопоставленному поклоннику, - а бургундских
рыцарей вам не так легко победить.
стану оспаривать вторую половину вашего возражения, пока не явится
какой-нибудь бургундский рыцарь, чтобы доказать ее с мечом в руке. Но что
касается красоты ваших дам, то вы несправедливы, графиня, и лучшее тому
доказательство - вы сами. Взгляните сюда, - добавил он, указывая на большое
зеркало - подарок Венецианской республики и величайшую редкость в те
времена, - и скажите, какое сердце устоит против дивных чар, которые вы там
видите?
пренебрежение жениха, откинулась на спинку кресла с подавленным стоном,
разом вернувшим герцога из страны грез к скучной действительности. Графиня
Амелина поспешила спросить, не чувствует ли себя плохо ее высочество.
стараясь улыбнуться, - но вы не беспокойтесь, это сейчас пройдет.
Амелина, видя, что принцесса готова лишиться чувств, обратилась к герцогу с
просьбой позвать кого-нибудь на помощь.
языку, бросился в соседнюю комнату за фрейлинами принцессы, которые сейчас
же явились со всеми необходимыми в таких случаях средствами. Все стали
хлопотать вокруг Жанны, и герцог, как рыцарь и кавалер, не мог не принять
участие в общих заботах. Его голос, звучавший теперь почти нежно от жалости
к невесте и от сознания своей вины, оказался сильнее всяких лекарств. В ту
минуту, когда принцесса начала приходить в себя, в зал вошел король.
Глава 12
ПОЛИТИК
чем-нибудь рассержен. Он окинул зал пронзительным взглядом, и глаза его, как
рассказывал впоследствии Квентин, сузились и сверкнули, словно глаза
притаившейся в кусте змеи.
происходящей суматохи. Он обратился к герцогу Орлеанскому:
сурово:
долг. Но я узнал, что принцесса здесь, в галерее, и...
докончил король, который с отвратительным лицемерием упорно старался
выставить герцога пламенным поклонником, разделяющим страсть своей
несчастной невесты. - И даже развратить моих часовых, молодой человек?..
Впрочем, чего не простишь влюбленному, который живет par amours <Любовью
(франц).>!
привычное уважение, или, вернее, страх перед Людовиком, внушенный ему с
детства, сковал его язык.
проводите в ее покои, а я провожу этих дам.
принцессе и повел ее в один конец галереи, а король, сняв перчатку с правой
руки, любезно предложил руку графине Изабелле и повел обеих дам к
противоположной двери. Почтительно раскланявшись с ними, он постоял на
пороге, пока они не скрылись из виду, затем спокойно притворил дверь, запер
ее на замок, вынул ключ и сунул его себе за пояс. В эту минуту он был очень
похож на старого скрягу, который только тогда и спокоен, когда носит при
себе ключ от своих запертых сокровищ.
прямо к Квентину Дорварду, который, зная, что он прогневил короля, со
страхом ждал его приближения.
упор. - Ты очень виноват и заслуживаешь смерти... Молчи! Не оправдывайся!
Какое тебе дело до герцогов и принцесс? Ты должен знать только мои
приказания.
- К чему же тебе оружие? Ты должен был приставить ружье к груди дерзкого
ослушника и, если б он отказался удалиться, уложить его на месте. Ступай! В
соседнем покое ты увидишь лестницу: спустись по ней во внутренний двор; там
ты найдешь Оливье. Пошли его ко мне, а сам иди в казарму. И если ты дорожишь
жизнью, не будь так же слаб на язык, как был сегодня слаб на руку.
холодной жестокости, которой король, по-видимому, требовал от него при
исполнении служебного долга, Дорвард поспешил спуститься по указанной
лестнице и, очутившись во дворе, где его ждал Оливье, передал ему
королевское приказание. Лукавый брадобрей поклонился, вздохнул, улыбнулся,
пожелал молодому человеку доброго вечера еще более мягким и вкрадчивым
тоном, чем обыкновенно, и они расстались: Квентин отправился в казармы, а
Оливье - к королю.
правдивого рассказа, оказался пропуск, ибо они были написаны главным образом
со слов Квентина, который, понятно, не мог сообщить того, что произошло в
его отсутствие между королем и его тайным советником. По счастью, в
библиотеке замка Оливье нашлась рукописная копия "Chronique Scandaleuse"
Жана де Труа <"Скандальной хроники" (франц.). Жан де Труа - парижский
судейский чиновник, автор хроники о событиях времен Людовика XI.>, гораздо
более подробная, чем печатное издание. На полях ее оказались весьма
любопытные пометки, сделанные, как мы полагаем, самим Оливье после смерти
его господина и прежде чем сам он удостоился давно заслуженной награды -
петли. Из того же источника нам удалось почерпнуть содержание
нижеприведенного разговора Людовика с его презренным любимцем, разговора,
бросающего такой яркий свет на политику этого государя, какого мы, может
быть, напрасно искали бы в другом месте.
сидящим в кресле, которое только что оставила его дочь, и погруженным в
глубокую задумчивость. Хорошо зная характер своего государя, Оливье бесшумно
скользнул в его сторону, чтобы оказаться в поле его зрения, и, когда увидел,
что король его заметил, скромно отошел и остановился в отдалении, ожидая,
когда с ним заговорят. Первые слова Людовика были далеко не любезны:
Об одном молю теперь пречистую деву Эмбренскую: чтобы они не обрушились нам
на голову, как те снежные лавины, о которых швейцарцы рассказывают столько
чудес.
ответил Оливье.
по залу. - Скажи лучше - плохо. Так плохо, что хуже и быть не может! А все
твои романтические советы! Где уж мне покровительствовать угнетенным
красавицам! Вот теперь Бургундия готова поднять против нас оружие и
заключить союз с Англией. И, разумеется, Эдуард, которому сейчас нечего
делать у себя дома, не преминет наводнить Францию своими войсками через эти
злополучные ворота - Кале. Каждого порознь я, может быть, еще сумел бы
вразумить или одолеть, но когда они соединятся.., когда они соединятся!.. А
тут еще измена этого негодяя Сен-Поля!.. И все это по твоей вине, Оливье,
из-за твоего дурацкого совета принять этих дам и послать проклятого цыгана с
поручениями к их вассалам!
графини лежат на границе Бургундии и Фландрии, замок ее почти неприступен, а
права на соседние земли таковы, что, если их как следует поддержать, мы бы
Володихин Дмитрий
Шломо Вульф
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия