склонила голову к нему на плечо. Спарсер, ожидавший, пока все усядутся,
чтобы самому сесть за руль, сжал руку Гортензии выше локтя и получил в
ответ многообещающий взгляд, но Клайд этого не заметил.
тот, повеселев от взгляда Гортензии и от выпитого вина, так погнал машину,
что впереди скоро блеснули огни предместий. Машина неслась с
головокружительной скоростью. И вдруг пришлось остановиться: здесь, вблизи
города, проходила восточная линия железной дороги, и они долго, волнуясь,
ждали на переезде, пока пройдут два длинных товарных поезда. Когда
подъехали к северной окраине Канзас-Сити, повалил мокрый снег; большие
хлопья сразу таяли, дорога покрылась слоем скользкой грязи, и теперь ехать
нужно было очень осторожно. Часы показывали уже половину шестого. В
обычных условиях при большой скорости хватило бы восьми минут, чтобы
добраться до ближайших к отелю кварталов, где они могли бы остановить
машину. Но произошла новая задержка у моста Ганнибала, - и, когда они
переехали мост и добрались до Вайандот-стрит, было без двадцати шесть.
Четверо молодых людей уже потеряли всякий вкус к поездке и больше не
радовались близости своих спутниц. Теперь они могли думать только о том,
удастся ли им попасть вовремя в отель. Перед ними неотступно маячила
строгая, педантичная фигура мистера Скуайрса.
Ретерер Дэвису Хигби, беспокойно вертевшему в руках часы. - Едва ли мы
успеем переодеться.
сегодня поехали. Беда, если не попадем к поверке.
- в глазах рябило, словно весь мир был заполнен клочками непрерывно
падавшей ваты, - крикнул Спарсеру:
азартного игрока, прибавил:
Кто придумает, что бы нам сказать?
скопление экипажей и должны были мучиться ожиданием. На пересечении
Девятой и Вайандот-стрит раздосадованный Спарсер, увидев новое препятствие
- предостерегающе поднятую руку полисмена, - нетерпеливо воскликнул:
Вашингтон-стрит. Только не знаю, выйдет ли быстрее.
Спарсер быстро повернул вправо, и через три квартала машина вышла на
Вашингтон-стрит.
противоположных направлениях, и на каждом перекрестке несколько
драгоценных мгновений терялось на то, чтобы пропустить поперечный поток.
Затем автомобиль устремлялся дальше, до следующего перекрестка, пробираясь
среди других экипажей, стараясь их обогнать. На углу Пятнадцатой и
Вашингтон-стрит Клайд сказал Ретереру:
выйдет гораздо быстрее.
На углу Шестнадцатой и Вашингтон-стрит Спарсер увидел слева, как ему
показалось, довольно свободный квартал и свернул туда, чтобы этим проездом
снова выехать на Вайандот-стрит. Как раз в то мгновение, когда он, ведя
машину вплотную вдоль тротуара, приближался к углу и готовился свернуть,
не уменьшая скорости, девочка лет девяти, бежавшая к перекрестку,
очутилась прямо перед автомобилем. Спарсер не мог ни остановиться, ни
объехать ее, девочку сбило с ног и протащило несколько шагов, прежде чем
машину удалось остановить. И тотчас раздался крик десятка голосов:
пронзительные вопли женщин и возгласы мужчин - свидетелей несчастья.
нее. Спарсер, выглянув, увидел кучку людей вокруг неподвижного тела, и его
охватила непередаваемая паника: он представил себе полицию, тюрьму, отца,
владельца автомобиля, суровую кару... И хотя все, кто был в автомобиле,
вскочили с криками: "О, боже! Он сбил девочку! Он убил ребенка! Какой
ужас! Господи! Что же теперь делать?" - Спарсер обернулся и крикнул:
могли вымолвить от страха), он рванул рычаг, и "пакард" на предельной
скорости понесся к следующему перекрестку.
квартал от него возникло какое-то смятение, уже приготовился покинуть свой
пост, чтобы узнать, в чем дело. В эту минуту крики: "Задержите эту машину!
Задержите эту машину!" - достигли его ушей. А мужчина, бежавший вслед за
автомобилем с места несчастья, кричал: "Держите их, держите! Они убили
ребенка!"
Спарсер, услышав крики и увидев идущего навстречу полисмена, метнулся мимо
него на Семнадцатую улицу и помчался по ней со скоростью почти сорока миль
в час. На ходу он задел колесо какого-то грузовика, поцарапал крыло другой
машины; он проскакивал мимо экипажей и пешеходов на расстоянии дюйма, а то
и какой-нибудь четверти дюйма. Позади него в "пакарде" почти все сидели с
застывшими лицами, напряженно вытянувшись, стиснув руки, широко раскрыв
глаза и плотно сжав губы; только Гортензия, Люсиль Николас и Тина Когел
непрерывно повторяли: "Господи, господи! Что теперь будет!"
не так-то просто. Полисмен, не успев рассмотреть номер автомобиля, но
убедившись, что водитель не намерен остановиться, дал резкий и
продолжительный свисток. Полисмен на следующем углу, увидев быстро
мчавшуюся машину и поняв, что это может значить, тоже дал свисток, вскочил
на подножку проезжавшего мимо открытого автомобиля и приказал шоферу
догнать беглецов. Еще три автомобилиста - охотники до происшествий, видя,
что случилось что-то неладное, пустились в погоню, то и дело давая громкие
гудки.
нескольких кварталов крики: "Задержите эту машину! Задержите эту машину!"
- еще были слышны, но он мчался слишком быстро, и они постепенно замерли
где-то позади; оттуда доносились теперь только долгие, отчаянные вопли
далеких автомобильных рожков.
наиболее удобен для преследователей, он быстро свернул в сравнительно
спокойную улицу Мак-Джи и промчался по ней несколько кварталов до поворота
на широкую извилистую аллею Гилхэм. Но, проехав небольшой кусок ее с
ужасающей быстротой, он решил у Тридцать первой улицы снова повернуть: ему
казалось, что в северных предместьях будет легче скрыться от
преследователей. Поэтому он повернул налево по Тридцать первой, надеясь в
этих тихих кварталах замести следы и оторваться от погони, чтобы можно
было высадить где-нибудь пассажиров и вернуться в гараж.
предместья, где дома были редки и совсем не было видно пешеходов, он не
вздумал потушить фары, чтобы машина была менее заметна. Он ехал дальше,
ежеминутно сворачивая то вправо, то влево, - и вот, когда он проехал
несколько сот футов по какой-то тихой улице, мостовая вдруг окончилась. Но
впереди, в каких-нибудь ста футах, виднелся перекресток. Спарсер
вообразил, что за поворотом снова попадет на мощеную улицу, направился
туда и, круто свернув налево, наскочил на груду булыжника, который
заготовили здесь, собираясь мостить улицу. Двигаясь с незажженными фарами,
он не разглядел препятствия. А наискось от этой груды, вдоль будущего
тротуара, были сложены бревна для постройки дома.
едва не опрокинувшись, он наскочил правым боком на бревна; бревна слегка
подались, правые колеса, наехав на них, высоко поднялись, машина
опрокинулась влево и рухнула боком на обочину дороги, на засыпанную снегом
землю. Раздался звон разбитых стекол, и всех, кто сидел в автомобиле,
швырнуло вперед и влево, и они кучей повалились друг на друга.
всех остальных. Спарсер и Лора Сайп, сидевшие впереди, с силой ударились о
ветровое стекло и о крышу и потеряли сознание; у Спарсера были вывихнуты
плечо, бедро и левое колено, пришлось оставить его в автомобиле: вытащить
его через дверцу, находившуюся теперь над ним, так как автомобиль лежал на
боку, было невозможно до приезда Скорой помощи. На втором сиденье ближе
всех к левой двери был Клайд, рядом с ним сидели Гортензия, Люсиль Николас
и Ретерер, - и Клайд, оказавшийся под ними, был придавлен и не мог
шевельнуться. Его не раздавило потому, что Гортензия при падении
перелетела через него и ударилась о крышу "пакарда", которая оказалась
теперь левой стенкой. Ее соседка Люсиль упала так, что вся ее тяжесть
пришлась только на плечи Клайда. Ретерер - верхний в этой груде тел, -
падая, перелетел через переднее сиденье. Он схватился за баранку руля,
которую выпустил из рук Спарсер, и, повиснув на ней, несколько задержал
свое падение. Но все же у него были изрезаны руки и лицо, а плечо и бедро
слегка вывихнуты, но не настолько, чтобы он не в силах был помочь другим.
И как только Ретерер осознал положение и услышал крики и стоны спутников,
он тотчас попытался выбраться наружу через дверцу, которая была теперь над
его головой; цепляясь за других, он с трудом дотянулся до дверцы, и
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Русанов Владислав
Конан-Дойль Артур