переворачивает страниц. Стоило ей поднять голову, как она тут же натыкалась
на его холодный, испытующий взгляд.
поразительной, поистине женской интуиции сразу почувствовал происшедшую в
ней перемену. Слишком многое казалось ему странным: и ее добровольное
затворничество, и чересчур теплые отношения с лакеем, и весьма недружелюбный
прием, оказанный ему и Гарри. Все это не могло объясняться одной лишь скукой
-- нет, причины были гораздо более серьезные и опасные. Его настораживало ее
непривычное молчание и то, что она не шутила и не болтала, как прежде, а
сидела, прикрыв глаза и теребя в руках цветок, погруженная в какие-то тайные
думы. Он ловил каждое ее движение, каждый жест, и она это видела, но ничего
не могла сделать. И с каждой минутой напряжение, возникшее между ними с
самого их приезда, становилось все сильней и ощутимей. Он следил за ней,
словно кот, подкарауливающий птичку, готовую вот-вот вспорхнуть из высокой
травы.
рубашки и закатав брюки, работают на мелководье -- пот струится по их
спинам, лежит на боку, на корме зияет пробоина, обшивка потемнела
от ила.
его застыло серьезное, озабоченное выражение, которое она так любит, - - он
знает, что времени осталось мало, что мешкать нельзя, что сейчас, так же как
тогда, в Фой-Хэвене, от их расторопности и решительности зависит их жизнь.
пристально смотрит на нее, прищурив глаза и склонив голову набок.
и пяти минут не могли просидеть молча.
никак через несколько недель мне исполняется тридцать.
ушей, продолжал он. -- Никогда не слышал, чтобы от простуды у людей
появлялся загар, а глаза делались такими большими. Вы не пробовали
обращаться к врачу?
это у него за акцент? Он говорит почти как иностранец.
меня, что он не из этих мест.
пустой и неподражаемый Уильям хозяйничал здесь в полном одиночестве?
конюшне.
самые свежие новости, я иду именно в людскую. Во-первых, все, что говорят
слуги, как правило, подтверждается, а во-вторых, в их изложении сплетни
звучат гораздо забавней.
И платья для таких прогулок выбирает самые старые и поношенные. А когда
возвращается, платья почему-то оказываются заляпаны илом.
капризный. То она спит до полудня, а потом требует завтрак. То ничего не ест
с обеда, а после десяти, когда слуги отправляются на боковую, просит верного
Уильяма приготовить ей ужин.
здоровой, ее светлость заболевает, и никому, даже детям, не разрешено
заходить к ней в спальню, поскольку болезнь ее объявлена заразной, и один
незаменимый Уильям имеет право проникать за запертые двери, чтобы ухаживать
за ней.
также полного отсутствия интереса к мужу и его ближайшему другу, приехавшим,
чтобы вас навестить.
потягиваясь и почесывая парик.
Дона всегда была ледышкой. Уж я-то знаю -- как-никак мы шесть лет живем
вместе. Проклятые мухи, совсем одолели! Ну-ка, Герцогиня, прогони этих
мерзавок. Никакого спасенья от них нет!
вокруг него. Из-за угла террасы выбежали дети, которым разрешили поиграть
полчаса перед сном, и начали носиться по лужайке.
жалуясь на жару, уселся играть в пикет с Рокингемом. До ужина оставалось три
с половиной часа, а все еще не покинула ручей.
частые капли, стекавшие вниз. В комнате было душно, пахло псиной и духами,
которыми неумеренно надушился Гарри. Время от времени он разражался хохотом,
приветствуя малейшую промашку, допущенную Рокингемом. Стрелки часов, до
этого, казалось, не желавшие двигаться с места, вдруг припустили во весь
дух, словно наверстывая упущенное. Не в силах сдержать обуревавшее ее
волнение, Дона принялась шагать из угла в угол.
-- Отчего вы так взволнованны? Может быть, загадочная болезнь снова дает о
себе знать?
карту. -- Ну что, Роки, плохи твои дела? Оставь мою жену в покое и следи
лучше за игрой. Видишь, вот и еще один соверен перекочевал ко мне в карман.
Дона, сядь, ради Бога, собаки от твоих хождений совсем взбесились.
чтобы Гарри не жульничал. Когда-то вы любили играть в пикет и шутя
обыгрывали нас обоих.
от выпитого вина, с головой ушел в игру и ни на что не обращал внимания;
Рокингем хоть и поддразнивал его по старой привычке, но в то же время не
спускал с нее алчного, испытующего взгляда. Она поняла, что они просидят еще
по меньшей мере час -- Гарри ни за что не встанет раньше, -- и, зевнув,
направилась к двери.
разболелась. Наверное, перед грозой.
поспорить, что с червами у тебя не густо. Может быть, сделаешь прикуп?
Думай, дружище, думай. Дона, будь добра, подлей мне еще вина, совсем в горле
пересохло.
предупредил его Рокингем.
дорогая? Почему ты на меня так странно смотришь?
затуманились, лицо побагровело.
Годолфина, -- ответила она.
малый, мы с ним сто лет знакомы. Что там опять, Роки? Что ты суешь мне под
нос? Ах, туз!.. Дьявольщина! И не стыдно тебе грабить лучшего друга, старый
ты плут?
закрыла дверь и дернула за толстый шнурок, свисающий над камином. Через
минуту в дверь постучали, и в комнату заглянула молоденькая горничная.
доме. Он ушел часов в пять и до сих пор не вернулся.
Наверное, Уильям отправился к ручью. Его тоже беспокоит судьба корабля, и он
решил посмотреть, как продвигается ремонт, а заодно предупредить капитана о
готовящейся в Нэвроне вечеринке. Но почему он так задерживается? Служанка
сказала, что он ушел около пяти, а сейчас уже семь...
Вот так же стучало оно несколько дней назад, когда она стояла на палубе и смотрела на темный берег Лэнтикской бухты. Она вспомнила холодок,
пробежавший по ее спине в ту минуту, и бесшабашное веселье, охватившее ее
после того, как она спустилась в каюту, перекусила и выбросила из головы
обуревавшие ее страхи. Теперь все было иначе. Теперь она осталась одна,
рядом с ней не было руки, на которую она могла опереться, и глаз, в которые
она могла заглянуть. Помощи ждать было неоткуда. Скоро приедут гости, и она
должна их принять.
прежнему не возвращался. Она встала, подошла к двери и прислушалась. Из