Чтение 32–й страницы книги ~Жестокий шторм~

- Он.., он сказал кое-что о моей матери. Вам это не обязательно знать.

Его глаза подозрительно рыскают в сторону Ли-ножа, который все еще сидит
и смотрит. Он не должен бы слышать, что они говорят - они сильно понизили
голоса и они почти в другом конце комнаты, - но Робби думает (почти уверен),
что Линож их слышит. И он знает наверняка, что Линож может рассказать
остальным то, что он сказал Робби: что Робби валялся с проституткой, когда
умирала его мать.

- По-моему, он не человек, - говорит Хэтч.

- По-моему, тоже, - соглашается Майк. - Я не знаю, что он такое.

- Помоги всем нам Боже, - добавляет Джек. Камера показывает Линожа
крупным планом. Он расширенными глазами смотрит на людей в комнате, а на
улице воет буря.

Затемнение. Конец акта третьего.

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

Мы смотрим на Мэйн-стрит в направлении к центру города, и вот появляется
свет фары и слышится осиное гудение приближающегося снегомобиля. Это едет
Урсула и вцепившаяся в нее изо всех сил, чтобы не упасть, Джоанна.

Внутри сарая-кладовой слышится голос Кэт. - У чайника ручка, у чайника
носик... За ручку возьми и поставь на подносик...

В дверях останавливается Люсьен Фурнье, за ним стоят Аптон Белл, Джонни
Гарриман, старый Джордж Кирби и Санни Бротиган. И лица их всех поражены
ужасом.

А Кэт сидит в углу, качается взад-вперед, закусив собственные пальцы, и
лицо ее, заляпанное кровью, полностью пусто.

- ..В чашку налей и подсунь нам под носик... У чайника ручка, у чайника
носик...

Люсьен с усилием произносит:

- Пойдем. Помогите мне отвести ее в дом.

В офисе Майка Кирк спрашивает:

- А этот припадок.., что это с ним было? Майк качает головой. Он не
знает. И поворачивается к Робби:

- Когда ты его увидел, у него была трость?

- А как же! С большой серебряной волчьей головой на набалдашнике. И она
была окровавлена. Мне тогда стукнуло, что именно этим он.., он...

Слышен шум снегомобиля. В зарешеченном высоком окне камеры мелькнул свет.
Урсула подъезжает к задней двери. Майк снова смотрит на Линожа. Как и
прежде, он адресуется к Линожу спокойным голосом полицейского, но нам видно,
что каждый раз это ему все труднее и труднее.

- Где ваша трость, сэр? Где она сейчас? Ответа нет.

- Что это такое - чего вы хотите?

Линож не отвечает. Джек Карвер и Кирк Фримен идут к задней двери
посмотреть, кто там. Хэтч замечательно держит себя в руках, но ему все
страшнее и страшнее, и это заметно. Сейчас он оборачивается к Майку:

- А ведь не мы его забрали из дома Марты. Это он дал нам себя забрать.
Может быть, он хотел, чтобы мы его взяли.

- Мы его можем убить, - предлагает Робби. У ошеломленного Хэтча глаза
лезут на лоб. Майк если и удивлен, то гораздо меньше.

- Никто не будет знать, - продолжает Робби. - Что делается на острове -
это дело наше; так всегда было и так будет. Как вот то, что сделала Долорес
Клейборн со своим мужем во время затмения. Или Питер со своей марихуаной.

- Мы будем знать, - отвечает Майк.

- Я только говорю, что мы могли бы.., а может, мы и должны. Разве тебе,
Майкл Андерсон, не пришло в голову то же самое?

Снегомобиль Люсьена останавливается возле полузасыпанного снегомобиля, на
котором прибыли Джек и Кирк. Урсула слезает и помогает слезть Джоанне. Над
ними открывается дверь на погрузочную площадку, и там стоит Джек Карвер.

- Кто там? - спрашивает он.

- Урсула Годсо и Джоанна Стенхоуп, - отвечает Урсула. - Нам надо
рассказать Майку. У нас там в сарае...

Произнося эти слова, Урсула поднималась по ступеням, и теперь она видит
завернутое тело, которое вытащили сюда на холод. Джек с Кирком обмениваются
взглядом, в котором читается: "О, черт!" Джек пытается взять ее за руку и
втащить в дом, пока она еще не рассмотрела...

- Урсула, тебе не стоит сейчас на это смотреть... Она вырывается и падает
на колени возле завернутого трупа своего мужа.

Кирк кричит через плечо в офис:

- Майк! Иди-ка ты сюда!

Урсула ничего этого не замечает. Наружу торчат зеленые резиновые сапоги
Питера - которые она хорошо знает, которые, быть может, сама чинила. Она
касается одного из них и беззвучно плачет. За ней стоит Джоанна в вихрях
снега, и не знает, что делать.

В дверях появляется Майк, за ним Хэтч. Майк сразу оценивает ситуацию и
говорит очень мягко.

- Мне очень жаль, Урсула.

Она не замечает, только стоит на коленях, держась за залатанный сапог, и
плачет. Майк нагибается, обнимает ее за плечи и помогает ей встать.

- Войди в дом, Урси. Пойдем туда, где тепло и светло.

Он проводит ее мимо Джека и Кирка, Джоанна идет следом, бросив быстрый
взгляд на торчащие сапоги и тут же отвернувшись. Джек и Кирк заходят
последними, и Кирк закрывает дверь, оставляя снаружи ночь и бурю.

Здание мэрии в облаках клубящегося снега.

На кухне в здании мэрии сидит на табуретке Кэт Уизерс, завернутая в
одеяло, и глядит пустыми глазами. В кадре появляется Мелинда Хэтчер; в руках
у нее влажная тряпка, которой она начинает мягко и ласково стирать брызги
крови с лица Кэт.

- Миссис Хэтчер, я не знаю, можно ли это делать, - говорит Санни
Бротиган. - Это же вещественное доказательство, или что-то в этом роде...

Пока он это говорит, камера отъезжает, и мы видим собравшуюся глазеющую
толпу, сгрудившуюся у стен кухни и в дверях. Рядом с Санни с его большим
брюхом и кислым настроением стоит его друг Аптон Белл. Еще виден Люсьен
Фурнье и другие, которые были с ним в сарае, и еще Джонас Стенхоуп и Энни
Хастон. Мелинда секунду смотрит на Санни с молчаливым презрением и
продолжает протирать зловеще неподвижное лицо Кэт.

Миссис Кингсбери стоит у плиты, половником наливая бульон в кофейную
кружку. Она подходит туда, где сидит Кэт.

- Выпей, Катрина. Это тебя согреет.

- Вы бы сдобрили его крысиным ядом, миссис Кингсбери, - говорит Аптон
Белл. - Это бы ее согрело, как надо.

По толпе проходит тихий рокот согласия.., и Санни громко смеется над
тонким юмором своего друга. Мелинда глядит на обоих испепеляющим взглядом.

- Аптон Белл! - произносит миссис Кингсбери. - Заткни свою невоспитанную
пасть! Санни вступается за приятеля:

- Вы с ней носитесь, как будто она ему жизнь спасла, а не подкралась
сзади и проломила голову!

Снова рокот одобрения. Сквозь толпу проталкивается Молли Андерсон. Она
глядит на Санни с испепеляющим презрением, которого он не выдерживает, потом
на Аптона, потом на остальных.

- Убирайтесь отсюда все! - требует она. - Тут вам не театр!

Они слегка мнутся, но никто не уходит. Молли говорит чуть более
урезонивающим голосом:

- Вы же знаете эту девушку всю жизнь. Что бы она ни сделала, дайте ей
хотя бы дышать.

- Давайте, ребята, пойдем. Они справятся. Это говорит Джонас Стенхоуп. Он
явно профессионал - возможно, юрист, - и у него достаточно авторитета, чтобы
народ потянулся к выходу. Только Санни и Антон сопротивляются течению еще
минуту.

- Пойдем, Санни, - говорит Стенхоуп. - Давай, Аптон. Вы тут ничего
сделать не можете.

- А можно отвезти ее к констеблю и сунуть в камеру за убийство! -
возражает Санни.

- Ага! - Идея привела Аптона в восторг.

- Там, кажется, уже занято, - отвечает Стенхоуп. - И потом, она вроде бы
не собирается вырываться и бежать?

Он делает жест в сторону девушки, которая впала (извините за каламбур)
почти в кататонию. Она не замечает ничего и, быть может, даже не знает, что
происходит. Санни понимает, что имеет в виду Стенхоуп, и шаркает к выходу.
Аптон за ним.

- Спасибо, мистер Стенхоуп, - говорит Молли. Тем временем миссис
Кингсбери отставляет кружку с бульоном - дело безнадежное - и глядит на Кэт
с растущим беспокойством.

- Не за что, - отвечает Джонас Стенхоуп. - А вы моей мамы не видели?

- Я думаю, она готовиться лечь спать, - отвечает Молли.

- Ну и хорошо.

Джонас Стенхоуп прислоняется спиной к стене, и на лице, и в позе его