Чтение 32–й страницы книги ~Человечество

Илья Ильич Мечников был в молодости если и не мизантропом, то натурой
весьма неуравновешенной. Несколько раз он пытался покончить жизнь
самоубийством, К счастью, ему изменяла интуиция ученого - он принимал то
слишком много, то слишком мало яда.

Илья Ильич Мечников стал оптимистом уже после того, как молодость ушла
в далекое прошлое. Он даже утверждал, что для выработки оптимистического
мировоззрения, для понимания сущности человеческого бытия жизнь нужно
прожить долгую. Вероятно, он прав.

О долгой жизни не просто рассказать на нескольких страницах, но
все-таки я постараюсь это сделать.

Илья Мечников родился в бывшей Харьковской губернии в 1845 году и был
пятым ребенком в семье помещика средней руки, до отставки служившего в
Петербурге, в гвардии.

В гимназии Илья Мечников получил прозвище "Бога Нет", - он рано пришел
к атеистическим убеждениям.

И в гимназии он начал свои первые - дерзкие по замыслу, но не слишком
точные по исполнению - научные исследования: слух о вундеркинде достигает
даже Петербурга, столицы. Мечников торопится. "И жить торопится, и
чувствовать спешит", как принято писать в таких случаях. Он поступает в
Харьковский университет, но срок обучения кажется ему слишком длительным, -
Мечников с отличием закончил университет всего за два года.

В это же время Мечников увлекается эволюционным учением Чарльза
Дарвина, его книгой "Происхождение видов путем естественного отбора, или
сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь". Книга великого
натуралиста вышла лишь за два года до того, как Мечников поступил в
университет, и далеко не все сразу оценили ее по достоинству. Молодой
украинский студент оказался в числе тех, кто первым встал под знамена
эволюционного учения.

Мечников добивается двухмесячной заграничной командировки в Германию и
отправляется на небольшой островок Гельголанд в Северном море, исследовать
беспозвоночных животных.

Молодой ученый, почти мальчик, приходит к убеждению, что ключ к
эволюции и генеалогии животных, доказательство единства органического мира,
доказательство взаимосвязи и преемственности между позвоночными и
беспозвоночными животными могут быть обнаружены на ранних стадиях развития
животных: теперь всем известно, что бытие и червя и самого сложного
организма начинается с одинаково простых форм, что в развитии различных
эмбрионов имеются однотипные этапы, но в то время это нужно было еще
доказать.

Илья Мечников не сомневается в своей правоте и полон искреннего
научного энтузиазма.

Энтузиазм - великая вещь, и до какого-то предела на него не влияют ни
полуголодное существование, ни штопка на пиджаке. И все-таки однажды
обнаруживается, что энтузиазм тоже нуждается в "топливе", в энергии.

Мечникову повезло. По рекомендации знаменитого нашего хирурга Пирогова
начинающему ученому была предоставлена государственная стипендия для
научно-исследовательских работ в лабораториях Западной Европы. И Мечников
отправляется в Италию, на широко известную в научном мире Неаполитанскую
биологическую станцию.

Это событие, само по себе важное, ознаменовалось еще встречей и
последовавшей затем многолетней дружбой Ильи Ильича Мечникова с Александром
Онуфриевичем Ковалевским. Их совместные труды обогатили русскую и мировую
науку выдающимися открытиями и обобщениями в области зоологии, сравнительной
эмбриологии и дарвинизма,

В Италии, в Сорренто, у Мечникова произошли еще две примечательные
встречи (замечу в скобках, что Мечникову вообще - и по заслугам - везло на
знакомства).

Во-первых, он познакомился с великим русским естествоиспытателем,
основоположником отечественной физиологической школы Иваном Михайловичем
Сеченовым. В своей автобиографической книге "Страницы воспоминаний"
Мечников, посетивший Сеченова вместе с Ковалевским, так рассказал об этом
событии: "Мы вышли совершенно очарованные новым знакомством, сразу признав в
Сеченове учителя".

Вторая встреча - знакомство Мечникова и Ковалевского с известным
анархистом Михаилом Бакуниным, Темпераментные речи Бакунина, по
свидетельству самого Мечникова, не оказали на двух друзей "ни малейшего
влияния; но тронутые его откровенностью и радушием, - продолжал Мечников, -
мы расстались друзьями".

Высказывание это весьма характерно для Мечникова. Еще студентом он
сделал выбор между наукой и политикой и по-своему интерпретировал их.
Впоследствии он вспоминал: "Убеждение в том, что занятие положительной
наукой может принести больше пользы России, чем политическая деятельность,
отвернуло меня от последней".

Отвернуть отвернуло, но уйти от политики оказалось не так-то просто,
несмотря на несколько наивное, но искреннее желание Ильи Мечникова.

Возвращение из дальних стран в Петербург совпало с очень трудной
полосой в жизни ученого. Он женится на прекрасной женщине Людмиле Васильевне
Федорович; к несчастью, она неизлечимо больна туберкулезом. Мечников не
имеет лаборатории и пытается превратить в лабораторию свою небольшую
квартиру. Он не имеет возможности сосредоточенно заниматься наукой, - жене
необходимы дорогостоящие лекарства, и он тратит время и силы на заработки:
занимается переводами.

В этот сложный период жизни на помощь Мечникову приходит Сеченов. Но та
самая политика, от которой отворачивался Мечников, сама повернулась к нему и
сделала свое дело, Сеченов рекомендовал Илью Мечникова на должность
ординарного профессора по кафедре зоологии в Медико-хирургической академии,
и объективно он имел все данные занять ее. Но смелая мысль, стремление
пробить неизведанные, даже непредполагаемые тропы - это тоже политика.
Особенно для тех, кто никуда не рвется. Те формально представляющие науку,
кто никуда не рвался, кто хотел добротно - постоянного и в науке, и в своем
бытии, - те провалили Мечникова при голосовании; история, впрочем,
банальная.

Сеченов назвал голосование "подлой комедией", профессоров назвал
"лакеями" и порвал с академией... В историческом повествовании время -
вопреки своим законам - всегда, пусть ненамного, приближается к нам, ныне
живущим. Я начал со стодвадцатипятилетнего юбилея со дня рождения героя
очерка, а теперь мы уже приблизились на двадцать пять лет к нашим дням, и
события разворачиваются вполне по-современному...

Одесса, январь 1870 года, Мечников избран ординарным профессором
Новороссийского университета. Теперь уже он стремится помочь Сеченову и
приглашает своего старшего товарища в университет.

Выборы прошли успешно, но потом дело застопорилось. Увы, опять
политика, столь нелюбимая Мечниковым. Двумя годами ранее гордость русской
науки - Сеченова - забаллотировали при выборах в академики "Императорской
Академии наук". Теперь вновь всплыла версия о неблагонадежности.

Позднее Мечников вспоминал: "Профессора утверждались вовсе не сообразно
научным достоинствам, а только по степени благонадежности. Кафедры стали
наводняться невежественными и темными личностями".

Да, нелегко уйти от политики. А выход?.. Его Илья Мечников не видел. О
социализме он имел смутное представление, но и его не принимал, - полагал,
что общественное забьет индивидуальное, не даст простора личной
инициативе... В марте 1881 года, когда народовольцы убили царя Александра
Второго, а сами предстали перед судом, Илья Ильич Мечников привил себе
возвратный тиф. Нет никакого сомнения, что находился он тогда в крайнем
смятении, но трудно теперь решить, к чему стремился он - к самоубийству или
к научному эксперименту.

Скорее всего, этот необычный человек стремился совместить и то и другое
- пытался уйти из жизни в процессе собственного эксперимента, оставив
описание опыта науке.

Во всяком случае, такой опыт он провел, но, к счастью, в самые
последние годы своей жизни, и об этом мы еще вспомним.

У великого итальянского художника и ученого Леонардо да Винчи есть
такое высказывание: "Как хорошо прожитый день дает спокойный сон, так с