только вода перестанет прибывать, отправимся на плоту до Малых Мутюков.
должна же где-то река выбросить свою жертву. Остальные дождутся нас здесь.
воды. Но прежде чем взяться за топоры, нам нужно было восстановить свои силы
А это может сделать только сон, пусть он будет коротким, с беспокойными
видениями, но он лучший врач. Наваливаем в костер побольше дров. Все ложатся
поближе к огню. Удивительно, что нет комаров. Неужели их не осталось на
земле после урагана? Какое это было бы блаженство! Я подстилаю под бок
стланиковые ветки, но уснуть не могу, желание взглянуть на реку заставляет
забыть про отдых -- иначе ведь не запечатлеется полная картина этого
страшного наводнения.
ищут, на чем задержаться. От острова, от столетних лиственниц, украшавших
его, не осталось и следа, да и места не могу определить, где был остров, --
всюду стального цвета вода, густо крапленная плывущим коряжником. Снова
спасла нас прозорливая мудрость Улукиткана!..
границ. Русло реки различимо только по стремительному течению. На крутых
поворотах вода вздымает высоко схлестнувшиеся валы и, отбрасывая зеленые
хвосты, бешеными скачками выпрыгивает снова на стремнину. Плывут мусор,
кусты, деревья. По дну с шипением сползает песок, мелкая галька, гулко
стучат камни. Лес, строгой чертой оберегавший границу реки, выщербился,
поредел, местами отступил к отрогам. Жуткое впечатление производит
разрушительная сила воды!
мелкорослых елок. Она цепляется за дно реки толстыми корнями, словно
пытается во что бы то ни стало задержаться.
кронами, они проносятся мимо, напоминая корабль с обломанными мачтами. Вот
он... Но что это? Течение нацеливает его на скалу... Ближе... Ближе...
Золотистым кантом из прошлогодней хвои и листьев легла на землю последняя
отметка подъема воды.
тайга. Боже, что сталось с нею! Деревья стоят словно изжеванные, "пол"
завален буреломом, всюду неразбериха. До этого никогда мне не приходилось
наблюдать столь печальную картину истерзанного ураганом леса. И после еще
долгое время ветры, налетавшие на наш одинокий лагерь в горах, напоминали о
пережитом.
на марях, по низинам, -- остались без потомства. Вода не пощадила их. Вот
под скалою на камне сидит пара куличков, самец и самочка. Их не тревожит
набегающая волна, ненужным стал корм, они будто забыли свои песни.
скорее вернуть ей жизнь. За реку на кормежку летят разрозненные стайки
кедровок. Где-то внизу шумит река на перекате. Мои спутники не спят, сидят у
костра. Трагическая судьба Глеба сломала наши планы.
и Лемешу распоряжение о поисках утопленника.
старой лиственнице.
еловая тайга. Плот сделали десятиметровый из восьми легких еловых бревен.
Два весла -- переднее и заднее -- помогут нам держаться нужного направления.
Запаслись и шестами на тот случай, если течение набросит плот на скалу или
на залом, ими легче отбиться. В половодье плыть на плоту менее опасно, даже
по бурным рекам; перекаты и шиверы бывают глубоко скрыты под водой,
сглаживаются и крутые повороты. Течение хотя и стремительное, но река
широкая, полноводная.
запасом продовольствия, котелок. Дня четыре мы с Василием Николаевичем
проведем на реке, обшарим берега, протоки, наносники, а три дня нам
понадобится на обратный путь к устью Лючи, где нас будут ждать свои.
его, иди пешком. В протоку, упаси бог, не лезьте, заломит -- и конец.
Постоянно слушай, где ворон или кукша кричать будет, там ищи Глеба. Сам тоже
кричи, может, он живой. И у худого человека бывает счастье.
стремительной быстротою наплывают на нас берега, затопленный лес. Река еще
пенится, бугрится и предупреждающе все время ревет где-то впереди. Мы с
Василием Николаевичем изо всех сил машем шестами -- надо держаться средины
реки.
-- пустота. Но река отхватила от правого берега большой ломоть земли вместе
с лесом и образовала -- будто в компенсацию -- новый остров, а у изголовья
наметала высокий нанос. Он-то и расклинивает пополам стремнину потока.
Течение несет нас дальше. Вот и тот кривун, где заглох последний крик
утопающего. Зрение настораживается, но при той быстроте, с какой мы несемся
по реке, ничего рассмотреть нельзя. Приходится "сойти" со струи и плыть
вблизи леса, где течение слабее.
ружье, выпускает холостой заряд.
бьется о скалы.
кажется, нет ей края. Где же спрятала она свою добычу? Вынесла ли Глеба на
марь, замыла ли песком на дне глубокой ямы, или угнала в низовье? Кто
скажет?
ни птиц, ни обычной дневной суеты. Как в пустыне. Только встречный ветерок и
живет над всем этим уснувшим морем. На поворотах всюду закурчавились
наносники. Толстенные бревна велением какой-то дьявольской силы цепко
сплетены между собою. Одни деревья стоят как бы на голове, подняв высоко
оголенные корневища, другие уперлись в дно, залегли поперек течения,
подставляя сучковатые горбы стремнине, третьи, перегнувшись через соседние
стволы, секут воду вершинами, и столбы радужных брызг поднимаются высоко над
всем завалом. Глухой рокот воды слышится далеко, как ночной прибой у высоких
голосистых скал.
весла, начинаем биться с течением. Плот послушно обходит кривун, и мы видим:
что-то черное вдруг вынырнуло из воды в середине наносника, отряхнулось,
кажется, и снова окунулось в воду.
весла, пытаясь прибиться к левобережной стене леса, хватаемся за кусты, пока
не останавливаем плот.
дрожит. Пробираемся по скрюченным стволам к переднему краю, но здесь нас
поджидает разочарование -- мы находим только фуфайку, навитую на поторчину.
Значит, трагедия разыгралась где-то выше по реке, там его и раздела вода.
тугие брови
убыль. Пунктирами уже обозначились берега, вот-вот оскалятся каменистые
перекаты. Ветерок все тот же, встречный, несет с далеких низовий сухой
пахучий воздух, опаленный зноем равнины.
ними, когда они слышат подозрительный звук. Но вот они подняли настороженные
морды и замерли, хватая воздух широко раскрытыми ноздрями. Затем Бойка
перевела вопросительный взгляд на Василия Николаевича, пытаясь что-то
сказать умными глазами и, видимо, по-своему, по-собачьи, удивляясь нашему
спокойствию.
собакам пальцем -- дескать, успокойтесь. Но они продолжали вести себя
подозрительно, вытягивали морды навстречу ветру. Плот выплыл за край леса, и
мы оказались у широкой тиховодины, заставленной корягами самых причудливых
форм. Казалось, какие-то речные чудовища с длинными хвостами выступили из
воды, чтобы погреть на солнце свои облезлые спины.
и что-то взметывается белым лоскутом на последней коряге. Собаки бросаются к
краю плота, замирают. Мы настораживаемся. И вдруг там же, над корягой,
взметнулась человеческая рука!!!
в глазах какая-то отчаянная решимость.
собаки. На миг все они исчезают за стеною брызг. Бойку с Кучумом сносит
течение. Василий Николаевич упрямится, тяжело машет руками, пытаясь
добраться до коряги. Я теряю силы, шест выгнулся, вот-вот лопнет, и вода
бросит плот на речные ухабы, что ниже слива, и тогда бог знает, что может
случиться с Василием, если он упустит конец веревки, и со мной.
плот начинает разворачиваться. Тщетно пытаюсь удержать его. Но вот он
вздрогнул, задержался.
помогаю ему шестом, и через минуту опасность позади.
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Лондон Джек