остальное. - Крокодил любил предаваться воспоминаниям и рассказывать о
своей болезни. - Я перебывал у девятнадцати докторов. Каждый оказывался
еще большим дураком, чем предыдущие.
впечатлениями жизнь. Ты путешествуешь - что может быть лучше? К тому же ты
- знаменитость.
взглянуть на меня.
расхохотался. Затем потушил сигарету, встал и вышел поглядеть на лошадей.
делом, уже смерклось и над ярмаркой зажглись огоньки электрических ламп,
похожие на огненных мух. Электрическую энергию давал небольшой моторчик.
Стефен огляделся вокруг. Все чувства его были напряжены. Он еще не видел
сегодня Эмми. Но он знал, что она не любит, когда ее беспокоят перед
представлением, а народ уже начинал стекаться к главному балагану. Стефен
убрал мольберт и прочие принадлежности своего ремесла в деревянный
сундучок, стоявший в палатке под его кроватью, надел свой обычный костюм и
направился к боковому входу в балаган. По условиям контракта на него была
возложена обязанность вместе с некоторыми другими членами труппы провожать
наиболее важных посетителей на места, продавать программы, мороженое,
лимонад и тот особый сорт монтелнмарской нуги, который изготовлялся в
Пасси специально для цирка Пэроса.
известностью во всех провинциях, и если была хорошая погода и удавалось
выбрать удачное место для стоянки, над кассой обычно висел аншлаг. И
сегодня вокруг посыпанной опилками арены все пространство, ряд за рядом,
было заполнено нетерпеливыми зрителями. Но вот на высоком помосте,
задрапированном в красное с золотом, духовой оркестр заиграл парадный марш
и главный распорядитель, сам Пэрос собственной персоной, появился на арене
в белых плисовых брюках, красной куртке и цилиндре, а за ним легким
цирковым галопом выбежали белые лошадки с развевающимися гривами, и
представление началось. Хотя теперь Стефен знал уже всю программу
наизусть, тем не менее, пристроившись с альбомом на колене в боковом
проходе у одной из подпорок балагана, он с глубочайшим вниманием следил за
всем происходящим на арене. Это зрелище снова и снова захватывало его,
увлекало своим ритмом, слаженной работой мускулов, игрою огней и красок.
Все как бы сливалось воедино в огромном мерцающем калейдоскопе, но Стефен
успевал отмечать малейшие детали, даже реакцию отдельных зрителей, нередко
очень забавную, а порой и просто нелепую.
увлекателен: прекрасные, тонконогие, горделивые кони; тяжеловесные,
величественные слоны, гибкие желтоглазые львы, кувыркающиеся клоуны;
проворные жонглеры и покачивающиеся под своими бумажными зонтиками на туго
натянутой проволоке канатоходцы. В эти минуты Стефену припоминалась
знаменитая "Лола из Валенсии" Мане, и он испытывал необычайный подъем
духа. Ему казалось, что и он сумеет найти здесь столь же богатый источник
вдохновения. Конечно, он не будет пренебрегать и рисунком, но краски,
краски - вот что главное. Он уже видел на своей палитре эти чистые тона -
ультрамарин, охру и киноварь, видел, как он заставит их говорить доступным
людям языком и не утрачивать при этом своей первозданной свежести и
чистоты. Он создаст новый мир - мир, открывшийся ему одному. Согнувшись в
три погибели в своем углу, он лихорадочно делал наброски. Портреты,
которые он рисовал днем, служили для него всего лишь способом добывать
себе хлеб насущный, а здесь была его настоящая, подлинная работа, и в
сундучке у него уже лежали десятки таких на" бросков, которые впоследствии
должны были найти свое место в одной огромной композиции.
акробаты на трапеции, шпагоглотатель Шико, знаменитые клоуны Макс и Монс.
Затем в центре арены был проворно воздвигнут деревянный помост, загремели
фанфары - знакомый звук, всякий раз заставлявший сердце Стефена бешено
колотиться, - и внизу на велосипеде он увидел Эмми в белой шелковой блузе,
коротких белых штанах и высоких белых сапожках. Въехав на помост, она
тотчас начала проделывать на своей сверкающей никелем машине ряд
головокружительных трюков, от которых у зрителей захватывало дух: то
вертелась волчком на одном месте, то ехала спиной, принимая при этом самые
замысловатые позы, и закончила стойкой вниз головой, после чего на ходу
принялась разбирать машину и уже на одном колесе выполнила весьма сложный
трюк.
показаться со стороны, но культ велосипеда (эта национальная страсть
ежегодно достигает своего апогея в дни, посвященные велосипедному пробегу
вокруг Франции) делает цирковые номера такого рода чрезвычайно популярными
у зрителей. Цирк загремел рукоплесканиями, затем мгновенно воцарилась
тишина, как только Эмми подошла к загадочному сооружению на краю арены.
Это была металлическая конструкция - нечто вроде довольно узкой стальной
ленты, выкрашенной в красный, белый и синий цвета и спускавшейся почти
отвесно из-под купола. Конец ленты загибался и торчал вверх.
взбираться по веревочной лестнице к крошечной площадке под куполом. Теперь
ее фигура была уже смутно различима сквозь плавающие в воздухе завитки
дыма. Освободив другой, более тяжелый велосипед от державших его клемм,
она крутанула педали, повела плечом, натерла ладони мелом, подкатила
машину к краю площадки и вскочила в седло. Какую-то долю секунды,
тянувшуюся необычно долго, она словно висела в воздухе, в туманной дымке.
Затем оркестр, который, постепенно затихая, перешел уже на зловещий, едва
слышный рокот, внезапно ожил. Загремело бешеное стаккато барабанов - оно
нарастало с каждой секундой, звучало все громче и громче. В это мгновение
Стефен всегда испытывал непреодолимое желание зажмуриться. Джо-Джо сказал
ему как-то, что для опытного и хладнокровного исполнителя этот номер не
представляет большой опасности, однако центральная белая полоска, по
которой должны были пройти колеса велосипеда, не достигала в ширину и
шести дюймов, а после дождя или когда воздух был влажен, металлическая
поверхность трамплина, сколько бы ни вытирали ее перед исполнением номера,
могла оказаться предательски скользкой. Но на эти размышления времени не
было - с последним оглушительным ударом барабана Эмми ринулась вниз. Она,
казалось, камнем упала вниз, взлетела на загибе вверх, пролетела по
воздуху тридцать футов, опустилась на деревянный помост и на той же
бешеной скорости унеслась с арены.
на это права, выскользнул из балагана и направился к палатке, где
переодевались артисты. Ему пришлось ждать минут пятнадцать. Наконец Эмми
вышла, и он тотчас почувствовал, что она не в духе.
[мошенники (франц.)] не потрудились вытереть его как следует. Ведь это же
самоубийство - скатываться по мокрому металлу, не понимают они, что ли? Я
чуть было не отказалась. - Уже бывали случаи, когда Эмми отказывалась по
этой самой причине исполнять номер. В ее контракте с Пэросом это было даже
оговорено. Внезапно она сказала совсем другим тоном: - Но сегодня я сама
хотела сделать номер.
офицерское военное училище. Ты что, не видел, сколько их было сегодня на
центральной трибуне?
старались, чтобы я обратила на них внимание! Но я, конечно, и виду не
подала. Впрочем, - угрюмая морщинка меж бровей разгладилась слегка, - я
добавила кое-какие штучки специально для этих мальчиков.
возбуждать которую Эмми была такой мастерицей.
дышалось.
требует страшного напряжения. Тебе хорошо продавать программы и нугу там,
внизу.
стараясь не подавать виду. Они подошли к фургону, в котором Эмми
разместилась вместе с мадам Арманд, костюмершей. Целый день Эмми заполняла
все мысли Стефена - он так жаждал побыть с нею, услышать от нее хотя бы
одно ласковое слово, перехватить хотя бы один взгляд. Она стояла на
ступеньках, вся залитая лунным светом, стройная, крепкая, соблазнительная,
и ему хотелось грубо схватить ее в объятия и, силой сломив ее
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Маккарти Кормак
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман