празднике...
итальянку... Я купил у тебя гвоздику и вдел ее в петлицу... Она и сейчас у
меня... Я возьму ее с собой в Амстердам... А какая пылища и жара были
тогда на лугу!..
как сейчас! Там еще так пахло печеньем и толпой...
не отгадали, что будет дальше?
оставить торговлю... Хозяйка бы так меня разбранила...
начинать прощаться!
как-нибудь вырвусь... А сейчас я вот что хотел тебе сказать, Анна... Я
уезжаю далеко, ведь что ни говори, а Амстердам не близко... А ты остаешься
здесь... Только не погуби себя, Анна, ты слышишь меня? До сих пор ты вела
себя благоразумно, это я говорю тебе.
молод... Ты умная девочка, ты никогда не заикалась о браке или чем-то
подобном...
отца, я должен буду сделать подходящую партию... Ты видишь, я ничего не
таю от тебя и в последние минуты... Я всей душой желаю тебе счастья,
милая, хорошая моя девочка!.. Только не губи себя, Анна, слышишь? До сих
пор, повторяю тебе, ты была благоразумна.
его. А за окном зимнее солнце уже клонилось к западу. Нежная, чистая,
словно нарисованная на фарфоре, вечерняя заря позолотила небо над рекою.
Уткнувшись в поднятые воротники, люди торопливо проходили мимо окна, не
видя тех двух, что прощались в углу маленького цветочного магазина.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1
обручении Армгард фон Шиллинг с г-ном фон Майбом, владельцем Пеппенраде.
Сама Армгард тоже прислала мне извещение (очень аристократического вида, с
золотым обрезом) и письмо, в восторженных выражениях рассказывающее о ее
женихе. По словам Армгард, он писаный красавец и прекрасный человек. Как
она, верно, счастлива! Все кругом выходят замуж! Из Мюнхена я тоже
получила извещение, от Евы Эверс. Ей достался директор пивоварни.
пор ничего не слышно насчет визита консула Будденброка в наши края? Уж не
ждете ли вы официального приглашения от Грюнлиха? Совершенно напрасно,
потому что он, по-моему, вовсе об этом не помышляет, а когда я ему
напоминаю, говорит: "Да, да, дитя мое, но у твоего отца и без того много
дела". Или вы, чего доброго, боитесь обеспокоить меня? Да нет же, ни вот
настолечко! Или думаете, что я, увидев вас, затоскую по дому? Господи, да
я ведь разумная, зрелая женщина и хорошо знаю жизнь.
приятная семья; наши соседи слева, некие Гусманы (впрочем, их дом отстоит
довольно далеко от нашего) тоже люди обходительные. У нас есть еще два
друга дома, они живут неподалеку: доктор Клаасен (о нем я еще расскажу
тебе в конце письма) и банкир Кессельмейер, закадычный друг Грюнлиха. Ты
даже и вообразить себе не можешь, что это за забавный старичок! У него
седые, коротко подстриженные бакенбарды и черные с проседью волосы на
голове, больше похожие на пух, которые ужасно смешно колышутся от
малейшего ветерка. А так как он очень болтлив и вдобавок еще вертит
головой, как птица, то я его прозвала "Сорокой". Грюнлих на меня за это
сердится и говорит, что сорока - воровка, а г-н Кессельмейер честный
человек. При ходьбе он горбится и загребает воздух руками. Пуху него
растет только до половины головы, а затылок красный и морщинистый. Он
очень смешной и веселый. Иногда он треплет меня по щеке и говорит:
"Славная вы женщина, ну и повезло же этому Грюнлиху, что он вас
заполучил!" Тут он вытаскивает пенсне (у него их всегда три штуки при
себе, все на длинных шнурках, вечно перепутывающихся на его белом жилете),
морщит нос, вскидывает на него пенсне и, раскрыв рот, смотрит на меня с
таким восхищением, что я начинаю громко хохотать. Но он на это не
обижается.
желтом шарабане и возвращается домой только поздно вечером. Иногда он
сидит около меня и читает газету.
Гудштикеру на Альтерсдамм, или к сенатору Боку на Ратгаузенштрассе, нам
приходится нанимать карету. Я уже не раз просила Грюнлиха купить ландо:
когда живешь за городом, это прямо-таки необходимо! Обещать-то он мне
обещал, но как-то наполовину. Как ни странно, но Грюнлих вообще неохотно
со мной выезжает и злится, когда я разговариваю с кем-нибудь из городских
знакомых. Может быть, ревнует?
и вправду очень хороша, а теперь, после покупки новой мебели, стала еще
лучше. Гостиная у нас в первом этаже такая, что даже ты осталась бы
довольна: вся коричневого шелка. Рядом, в столовой, очень красивые панели;
за каждый стул плачено 25 марок. Я сейчас сижу в кабинете, который в то же
время служит нам маленькой гостиной. Кроме того, у нас есть еще
курительная комната, где стоит и ломберный стол. Для зала - он находится
по другую сторону коридора и занимает всю вторую половину этажа - мы
недавно купили желтые шторы; это выглядит очень аристократично. Наверху -
спальня, ванная, гардеробная и помещения для прислуги. Для желтого
шарабана мы держим мальчика-грума. Обеими девушками я, в общем, довольна.
Правда, я не вполне уверена в их честности, но мне ведь, слава богу, не
приходится считать каждый грош! Короче говоря, дом у меня поставлен так,
что вы не будете за меня краснеть.
концу. С недавних пор я чувствую себя как-то странно: не совсем здоровой,
понимаешь, но и не то чтобы больной; при случае я поделилась этим с
доктором Клаасеном. Это маленький человек с большой головой, на которую он
к тому же насаживает огромную шляпу. У него длинная борода почти зеленого
цвета, так как он много лет подряд ее чернил; он вечно тычет в эту бороду
круглым набалдашником своей трости. Ох, хотела бы я, чтобы ты на него
посмотрела! Он ничего не ответил на мои слова, поправил пенсне, подмигнул
мне своими красноватыми глазками, посопел носом, похожим на картошку,
хихикнул и окинул меня таким бесцеремонным взглядом, что я не знала, куда
и деваться. Потом он меня осмотрел, объявил, что все идет как нельзя
лучше, и велел пить минеральную воду, так как я "возможно" несколько
малокровна. О мама! Осторожненько сообщи эту новость моему милому папе;
пусть он внесет ее в семейную тетрадь. В ближайшее время снова напишу
тебе.
недавно писала в Амстердам.
Амстердаме. Надо думать, у вас выдалось несколько приятных деньков. Вестей
о дальнейшем путешествии твоего брата через Остенде в Англию я пока не
имею, но надеюсь, что с божьей помощью оно завершилось благополучно. Хочу
верить, что время не упущено и что Христиан, после того как он поставил
крест на ученой карьере, еще сможет научиться у своего принципала, м-ра
Ричардсона, толково вести дела, - дай бог ему удачи на новом для него пути
коммерсанта. М-р Ричардсон (Триниддл-стрит), как тебе известно, наш
давнишний клиент. Я благодарю бога за то, что мне удалось пристроить обоих
моих сыновей в дружественные нам торговые предприятия. Ты, верно, уже и
сейчас чувствуешь, как это тебе полезно; я, со своей стороны, испытываю
глубокое удовлетворение от того, что г-н ван дер Келлен в первую же
четверть года не только повысил тебе жалованье, но и предоставил тебе
возможность побочного заработка. Убежден, что ты своей работой и
поведением и впредь будешь оправдывать оказанное тебе доверие.
Самойлова Елена
Контровский Владимир
Березин Федор
Никитин Юрий
Скальци Джон
Белогорский Евгений