совсем не осталось, все стали лжецы. Этот человек узнает меня и отречется
от меня, как остальные".
наконец, сказал:
Который он?
скажи мне, что ты о нем думаешь.
головой и сказал:
Гью, я взял бы этого паршивого пса и... - Тюремщик встал на носки, как бы
затягивая воображаемую петлю, и захрипел, словно задыхаясь.
в руки этот негодяй, я бы изжарил его живьем!
ты уже семь лет тому назад умер, а ты жив! Я узнал тебя с первого взгляда;
трудно мне было притворяться и лгать, будто я не вижу тут никого, кроме
мелких воров и мошенников. Я стар и беден, сэр Майлс, но скажи одно слово
- и я пойду и провозглашу правду, хотя бы меня удавили за это.
поможешь. Но все-таки благодарю тебя: ты хоть отчасти возвратил мне мою
утраченную веру в род человеческий.
нескольку раз в день, будто бы поглумиться над обманщиком, и всегда
приносил что-нибудь вкусное, чтобы хоть немного скрасить убогую тюремную
еду; кроме того, он сообщал текущие новости. Лакомства Гендон приберегал
для короля: без них его величество, пожалуй, не выжил бы, потому что был
не в состоянии есть грубую, отвратительную пищу, приносимую тюремщиком.
Чтобы не вызвать подозрений, Эндрюс принужден был приходить на короткое
время, но каждый раз он ухитрялся сообщить что-нибудь новое - шепотом,
чтобы его слышал только Гендон; вслух же он лишь ругался.
тому назад. Эта утрата и отсутствие вестей о Майлсе сильно подорвали
здоровье его отца. Ожидая скорой смерти, старик хотел непременно женить
Гью на Эдит; но та все оттягивала свадьбу, надеясь на возвращение Майлса.
Тут-то и пришло известие о том, что Майлс умер; этот удар уложил в постель
сэра Ричарда; старик решил, что конец его близок, и стал торопить со
свадьбой. Гью, конечно, поддерживал его. Эдит выпросила еще месяц
отсрочки, потом другой и, наконец, третий. Их обвенчали у смертного одра
сэра Ричарда. Брак оказался не из счастливых. Ходили слухи, что вскоре
после свадьбы молодая нашла в бумагах мужа несколько черновиков рокового
письма и обвинила его в гнусном подлоге, который ускорил их брак и смерть
сэра Ричарда. Рассказы о жестоком обращении с леди Эдит и слугами
переходили из уст в уста; после смерти отца сэр Гью сбросил маску и стал
безжалостным деспотом для всех, кто жил в его владениях и сколько-нибудь
зависел от него.
что слышали это от меня, потому что об этом запрещено говорить под страхом
смертной казни.
делами, чем передавать мятежные слухи.
резким и неожиданным нападением.
продолжал свой рассказ:
шестнадцатого, а двадцатого новый будет короноваться в Вестминстере.
убежденно прибавил: - Ну, об этом они позаботятся, и я тоже.
ему Гендон. Он снова принялся болтать:
вернуться домой пэром, потому что он в большой милости у лорда-протектора.
вопрос ответить нетрудно: ведь король-то у нас только один - его
величество, августейший монарх, король Эдуард Шестой, храни его бог! Да!
Молоденький у нас король, совсем мальчик, а какой добрый и ласковый! Не
знаю, сумасшедший он или нет, - говорят, он поправляется с каждым днем, -
но все в один голос хвалят его, все благословляют его и молят бога
продлить дни его царствования, потому что он начал с доброго дела -
помиловал герцога Норфолка, а теперь хочет отменить наиболее жестокие из
законов, под игом которых страдает народ.
мрачные думы, что не слышал больше, о чем рассказывал старик. Он спрашивал
себя: неужели этот король - тот самый маленький нищий, которого он оставил
тогда во дворце переодетым в свое платье? Это казалось ему невозможным:
ведь если бы тот мальчик вздумал разыграть из себя принца Уэльского, речь
и манеры тотчас выдали бы его, он был бы изгнан из дворца и все стали бы
разыскивать настоящего принца. Неужели на его место посадили какого-нибудь
отпрыска знатного рода? Нет, его дядя не допустил бы этого, - он всемогущ
и мог бы расстроить - и наверное расстроил бы - такой заговор. Размышления
короля не привели ни к чему; чем усерднее старался он разгадать эту тайну,
тем больше она его смущала, чем упорнее он ломал себе голову над ней, тем
сильнее болела у него голова и тем хуже он спал. Его нетерпеливое желание
попасть в Лондон росло с каждым часом, и заключение становилось почти
нестерпимым.
женщинам, прикованным невдалеке от него. Их кроткие увещания возвратили
мир его душе и научили его терпению. Он был им очень благодарен, искренне
полюбил их и радовался тому, что они так ласковы с ним. Он спросил, за что
их посадили в тюрьму, и женщины ответили: за то, что они баптистки. Король
улыбнулся и спросил:
меня: я, значит, скоро с вами расстанусь, так как вас не будут долго
держать из-за таких пустяков.
сказал:
наказание? Пожалуйста, скажите мне, что вам ничего не грозит!
успокоиться и продолжал спрашивать:
жестоки. Скажите, что вас не тронут! Ведь не тронут? Не тронут, правда?
ответа, и одна из них сказала голосом, прерывающимся от волнения:
перенести наше...
злодеи будут тебя бить плетьми! О, не плачь! Я не могу видеть твоих слез.
Не теряй мужества: я во-время верну себе свои права, чтобы избавить тебя
от этого унижения, вот увидишь!
мне, они так утешали меня!
ленты. Король сказал, что навсегда сохранит этот подарок и скоро разыщет
своих приятельниц, чтобы взять их под свою защиту.
заключенных вывести на тюремный двор. Король был в восторге: такое
счастье, наконец, увидеть голубое небо и подышать свежим воздухом! Он
волновался и сердился на медлительность сторожей, но, наконец, пришел и
его черед. Его отвязали от железного кольца у стены и велели ему вместе с
Гендоном следовать за другими.
большой каменной аркой и выстроились в шеренгу, спиною к стене. Перед ними
была протянута веревка; по бокам стояла стража.
весь белый и от этой белизны казался еще более унылым. Временами зимний
ветер врывался во двор и взметал струйки снега.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Якубенко Николай
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Посняков Андрей