Чтение 32–й страницы книги ~Тела в Бердламе~

чудовище с горой мышц и даже при усах; девица, крадущая плащи со жмуриков;
девица, жаждавшая.., меня, и всякое такое прочее.

А теперь еще и парень, спящий с чемоданом в обнимку.

Я даже забыл про осторожность и перестал поглядывать через плечо. Похоже,
это был клинический случай для психиатра. Я попробовал открыть чемодан, но
он был заперт. Мне пришлось сходить за чем-нибудь острым на кухню. Через
пять минут чемодан уже ни на что не годился, зато был вскрыт.

В нем я нашел аккуратно сложенную одежду, коробку патронов 45-го калибра
и главный приз.

Я обнаружил также толстую пачку денег - тысячи три-четыре. Не так уж и
много, но вполне достаточно на случай поспешного бегства. Однако более
интересным оказался паспорт - новенький, в зеленых корочках, со всякими
печатями и маленькой фотографией квадратного лица Пола Кларка. Оказывается,
мой "приятель" Пол всерьез подумывал о перемене климата.

И все же главный сюрприз меня ждал впереди. Небольшой конверт. Вы
правильно догадались. В нем были нарезки тридцатимиллиметровой
перфорированной позитивной пленки, несколько кусков негативной пленки и
дюжина глянцевых увеличенных снимков размером восемь дюймов на десять. Вот
зачем вломился Кларк в мастерскую Брэйна после того, как выбрался из
особняка Фелдспена.

У меня пересохло в горле, когда я снова увидел фотографию Холли. Где она
сейчас? Что с ней? Там были и фотографии Констанцы Кармочи, и Барбары Фон, и
нескольких других кинозвезд, чьи лица я узнал. Была даже одна фотография
Тарзана, убивающего ножом льва, но мне она показалась неинтересной.

"Как тебе это нравится?" - спросил я себя.

Любопытно. В чемодане были уложены вещи, совершенно необходимые Полу
Кларку для поездки: деньги, заграничный паспорт и куча материалов, за
которые человек с его психикой и в его отчаянном положении быстро заполучит
достаточно баксов, чтобы жить безбедно в Буэнос-Айресе, Гвадалахаре или
Алжире. Я понимал, что Пол Кларк надеялся на то, что его чемодан не будет
обнаружен, и, видно, хотел вернуться за ним.

Не зря же он припрятал его в постели. Судя по всему, парень готовился
смыться, когда заявился я. И он вот-вот мог прийти за ним. Один шанс из
десяти, но шанс был.

Я положил чемодан обратно, туда, где он и лежал. Изъяв, разумеется,
пленки и фотографии. Их я отнес в ванную комнату, сжег и спустил в унитаз.
На тот случай, если Кларк вернется и я не сумею с ним справиться. Я должен
был сделать это ради всех девушек, и в первую очередь ради Холли с ее
фиалковыми глазами.

Погасив свет и хлопнув дверью с замком на предохранителе, я сел в машину,
отобранную у Датча и Флема, и сделал вид, что убрался отсюда. Но отъехал я
только на квартал, завернул за угол, оставил машину и бегом бросился к дому
Кларка.

В дверь я вошел, держа револьвер в руке, пересек в темноте комнату и
подошел к столику у кровати. Ни внутри квартиры, ни снаружи не слышно было
ни звука. Я щелкнул выключателем настольной лампы, нагнулся, нащупал шнур,
вставил вилку в розетку и облегченно вздохнул, когда лампа не вспыхнула. Мне
не оставалось ничего другого, как ждать. Может, нечего было и ждать.

Я стоял долго, напряженно, с револьвером наизготове в правой руке, пальцы
левой лежали на выключателе настольной лампы. Дыхание мое стало ровным,
сердце билось спокойно, и я больше не слышал его стука. Я начал подремывать.

Я убрал пальцы с выключателя лампы, попытался расслабиться, прислонившись
к стене и опустив руку с револьвером. Во мне росло желание забраться в
постель и свернуться калачиком рядом с чемоданом Кларка. Переминаясь с ноги
на ногу и постанывая почти вслух от боли в измочаленных мышцах, я простоял
бесконечно долгий час в темноте, которую скоро должны были сменить
предрассветные сумерки.

Неожиданно я услышал какой-то шелест, легкий скрип где-то в задней части
дома. Это мог быть бродячий кот, или просто у меня разыгралось воображение.
И тут раздался негромкий писк проволочной двери, и я понял, что мое ожидание
кончилось. Пол Кларк тоже настороженно ждал довольно долго, но в конце
концов вошел в свою квартиру.

Глава 24

Он был рядом. Я слышал шум, который он производил, протискиваясь через
дверь на кухню и приближаясь ко мне. Он не спешил. Видимо, рассчитывал, что
в доме никого нет. И все же действовал он так осторожно, словно чувствовал,
что я здесь.

Может, он догадывался, не знаю. Все равно он понятия не имел, где именно
я нахожусь. Скорее всего, он осторожничал, как и подобает тому, за кем
охотятся. Я старался держаться расслабленно и одновременно не шевелиться,
чтобы ни единым звуком не выдать своего присутствия. Я глубоко и медленно
дышал широко раскрытым ртом, чтобы даже мое дыхание не достигло его слуха,
явно обостренного чувством опасности. Но я ничего не мог поделать с биением
моего сердца. Он не мог слышать его, но в моих ушах оно громыхало как
барабан. Это тревожило меня, хотя я понимал, что это глупо.

В течение невыносимо долгих секунд стояла мертвая тишина. Он, должно
быть, где-то остановился и замер, раздувая ноздри, напрягая уши и
прислушиваясь к учащенному стуку собственного сердца. Мне было легче: я
знал, что он приближается. Ведь ему приходилось полагаться на воображение, и
это гораздо хуже, чем знание обстановки.

Наконец он шагнул и оказался в дверном проеме. Я услышал, как он задел
рукой раму двери, но не увидел его. В комнате была густая тьма, даже лунный
свет не проникал сквозь закрытое шторой окно. Но я чувствовал его
присутствие всего лишь в нескольких шагах от себя и старался задержать
дыхание.

Когда я почти перестал дышать, мое сердце забилось быстрее, а в крови
стало снижаться содержание кислорода, я вдруг сообразил, что мои пальцы не
касаются выключателя лампы и я не мог внезапно залить комнату светом и
захватить его врасплох. Я начал медленно, дюйм за дюймом, тянуться пальцами
к настольной лампе, пытаясь одновременно сообразить, как долго еще смогу
задерживать дыхание, прежде чем мне придется выдохнуть и выдать тем самым
свое присутствие. Я-то слышал его дыхание.

Воздух с легким шелестом просачивался сквозь его губы. Зная, где он, я
мог бы наброситься на него и оглушить. Но этой ночью я уже упустил его один
раз и не желал опять испортить все дело. Я понимал: улизни Кларк сейчас, он
может исчезнуть навсегда. Даже оставшись без денег и паспорта, он уже не
решится снова рисковать. Может, ему и не уйти далеко и кто-то схватит его.
Но не я, а мне хотелось сделать это самому. Очень хотелось.

Этот парень убийца - не важно, что, по его словам, Брэйна он убил
случайно - и зашел слишком далеко, когда попытался прикончить меня. А что
могло случиться с Холли, я и думать боялся. Так что я никак не мог
облажаться на этот раз.

Я услышал, как его туфля прошелестела по ковру где-то передо мной, и как
раз в этот момент мои пальцы нащупали кнопку настольной лампы. Я представлял
себе, где он находится, и не стал ждать.

Сощурив глаза, чтобы меня не ослепил свет, и нацелив револьвер в ту
сторону, где, по моим предположениям, стоял Кларк, я нажал на кнопку лампы.

Вспыхнул свет, и какую-то долю секунды все происходило, как в немом кино.
Только свет и движение, без какого-либо звука. Кларк стоял в четырех шагах
от меня, повернувшись к постели, и пистолет в его руке начал подниматься по
дуге в сторону света и меня. Потом тишина взорвалась. Кларк издал
приглушенный вопль, а я заорал:

- Стоять, Кларк!

Пистолет в его руке дернулся, и пламя, казалось, лизнуло меня.

Он не мог прицелиться. Он даже не понимал, что делает. Он был в шоке. Я
увидел пламя и почувствовал сильный удар пули в грудь, отбросивший меня на
стену. Револьвер бешено задергался в моей руке, но я все же нажал на
спусковой крючок.

Я попытался прицелиться в Кларка, продолжая нажимать на спусковой крючок
и чувствуя, как револьвер взбрыкивает в моей руке, когда комната вдруг
поплыла перед моими глазами. Время растянулось, свет стал заметно тускнеть,
передо мной мелькали какие-то размытые очертания, я слышал где-то далеко
выстрелы, похожие на отдаленные удары прибоя. Я уже ничего не видел, но
знал, что еще не вырубился окончательно, и старался подняться с пола, пока
не погрузился в кружащуюся темноту.

Глава 25

На моем лбу лежала холодная ладонь, чьи-то пальцы прикасались к моей
кисти, передо мной стояла девушка в белой униформе, похожая на медсестру.
Меня заинтересовало, как это я очутился в постели и почему кругом пахло
лекарствами.

Я привстал, но медсестра легонько подтолкнула меня, я упал обратно на
спину, а она что-то говорила мягким голосом, успокаивая меня. Острая боль
пронзила мою грудь. Я улегся поудобнее, расслабился и заснул.

Когда я проснулся, рядом с кроватью сидел Сэмсон, и его розовое, чисто
выбритое лицо казалось усталым и немного постаревшим. Он не смотрел на меня.
Я же видел все отчетливо и ясно и сказал:

- Бог мой, как я голоден!

Он быстро повернул голову ко мне, и его широкие губы расплылись в улыбке,
когда он воскликнул:

- Обманщик! Прикидываешься мертвым, а?

- Конечно. Давно я тут?

- Четыре дня. Ты не отключился совсем, когда тебя подстрелили, но у тебя
был шок, и возникли кое-какие осложнения. Ты был не в себе.

Я усмехнулся:

- С грудью у меня что-то не так.

- Тебе нельзя много говорить. Я просто забежал проведать тебя.