Чтение 32–й страницы книги ~Королевский Крест~

- Эльдар!

- Эльдар Альбертович, мне сказали зайти сюда.

Дверь в комнату приоткрылась, и Ахметов увидел одного из своих телохранителей - Али.

- Да, я тебя звал.

Телохранитель вошел, тщательно прикрыл за собой дверь и с интересом покосился на Даньшина.

- Али, - буркнул Эльдар, - извини, но тебе придется съездить в лес еще раз.

Владимир завыл.

* * *

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово, 6 ноября, суббота, 11.33

- Не может быть!!

- Типа, проверь еще раз!

- Мля, да не работает! Не работает!

- Стукни его! - предложил Контейнер. - Зачем?

- Я так с батарейками делал, - объяснил здоровяк. - Стукал ими обо что-нибудь, и они снова работали.

- Ты головой своей постучи! Головой! - предложил Иголка. - Об асфальт, к примеру. Или еще как-нибудь.

- Ща дошутишься, - пообещал Контейнер.

- Уже дошутились, - буркнул скандалист. - Все. Приехали.

Он был прав: действительно, приехали. Ночью, после разговора с фюрером, Копыто развил бурную деятельность: выскреб все заначки, продал лишнее вооружение, заложил джип - подобной подлости подчиненные от уйбуя не ожидали! - наскреб тридцать тысяч и, наплевав на режим секретности, отправился в первое попавшееся человское казино. К закрытию заведения Копыто выиграл пятьдесят три с половиной тысячи. Затем последовал неспокойный сон, бутылка виски натощак и туманные фразы о том, что "все еще, может быть, образуется". Коротая в казарме время до открытия казино, уйбуй предложил подчиненным перекинуться в картишки - потренироваться, и, к своему ужасу, увидел, что...

Копыто обреченно посмотрел на артефакт. Сомнений нет: разрядился, ибо настолько плохая карта уйбую и раньше-то не часто приходила.

- Сволочь! - Копыто швырнул ставший ненужным медальон в самый грязный угол комнаты и рухнул на койку. - Сволочь!

Мир его предал.

- Сколько у нас есть? - шепотом спросил Иголка.

- Восемьдесят три с половиной, - так же тихо ответил Контейнер. - Еще Урбек сказал, типа, что, если мы джип продадим, он двадцать тысяч добавит.

- Сотня, одним словом. - Иголка вздохнул. - Мало.

- Знаю.

- С сотней к фюреру можно не соваться - точно повесит.

- А может, его, типа, зарядить можно? Артефакт? А? - Контейнер с надеждой посмотрел на уйбуйский затылок.

- Так он же одноразовый, дубина! Заряжай не заряжай, все равно прости-прощай.

Здоровяк ошеломленно вытаращился на Иголку.

- Ну, ты Пушкин.

- Кстати, о пушках... - Мелкий тронул Копыто за плечо. - Может, ограбим кого-нибудь? Нам теперя все одно: нарушения, запреты, они, считай, для живых придуманы. А мы, считай, мертвые.

- Кого ты ограбишь на миллион? Таких с ходу не взять.

- А мы не одного кого-нибудь ограбим, а много.

- А если много, нас поймают быстро, - вздохнул Контейнер. - И повесят.

- Нас все равно повесят.

Копыто простонал что-то неразборчивое.

- Слышь, уйбуй, - буркнул Иголка. - А давай мы фюреру скажем, будто выиграли миллион снова, но ты с деньгами удрал? Тогда нас Кувалда вешать не станет. Только на тебя злиться станет.

- А я куда денусь? - глухо спросил Копыто.

- Удавишься где-нибудь для пользы общества. Тебе ведь все одно пропадать.

Ответить уйбуй не успел: дверь в казарму приоткрылась, и на пороге появился невысокий боец, усиленно ковыряющий в носу.

- Копыто!

- Чо?

- Слышь, Копыто, мы там тебе тачку пригнали. "Матратти".

- Еще пять тысяч минус, - недовольно заметил Иголка.

- Зато Сантьяга от нас отстанет, - рассудительно произнес Контейнер.

- А какая разница, кто нас грохнет: Сантьяга или Кувалда?

- Молчать, паскуда! - Уйбуй поднялся с койки и ловко двинул мелкому скандалисту в челюсть. - Я тебе покажу, удавишься! Я тебе...

Иголка ловко заполз под тумбочку.

- Контейнер, деньги отсчитай! Пошли во двор!

Неожиданная активность Копыто объяснялась очень просто: он вдруг подумал, что возврат "Мазератти" является добрым знаком. Сегодня с Сантьягой все уладилось, а завтра, глядишь, и с фюрером обойдется. Настроение улучшилось, и уйбуй торопливо вышел во двор, где ждал его сияющий, как немецкая мостовая, Булыжник Дурич. И черная машина с тонированными стеклами.

- Здоро...

- Здорово, - кивнул Булыжник, гадая, что заставило Копыто замолчать на полуслове.

А тот и сам не понял, что не так. Вроде тачка та - "Мазератти", цвет тот - черный, стекла тонированные... Но что-то не так.

- Быстро вы управились, - протянул Шибзич.

- Так это тебе не за карточным столом сопли жевать, - засуетился Дурич. - Тута все скорость решает. Раз-два - и в дамках. Деньги давай.

- Машину осмотрю и отдам.

- А фигли тебе машину смотреть?

- А вдруг вы ее поцарапали?

- Мы машины не царапаем.

- Вот и посмотрю.

Копыто обошел "Мазератти", пнул колесо, заглянул в зеркало заднего вида, открыл и закрыл крышку бензобака: все правильно, все на месте.

- Видишь - порядок. Давай деньги.

- А номера зачем сняли?

- А что мы, лохи, с угнанными номерами кататься?

- А зачем вам на ней кататься? - не сразу понял Копыто. - Вы ведь внутрь влезть не могли... Или влезли?

- У них ключей не было! - встрял Иголка. - Пущай не врут!

И тут Копыто осенило: лобовое стекло! Не тонировано! Этот "Мазератти" принадлежал кому угодно, но только не масану.

- Вы чью тачку пригнали, суки?! - взревел уйбуй. - Кинуть меня решили?! Убью!!

Раздосадованный последними неудачами Шибзич выхватил ятаган. Контейнер для острастки пальнул в воздух из помпухи, а Иголка - из пистолета. Обстановка накалилась до предела, но Булыжник, который отнюдь не горел желанием ссориться с приятелем великого фюрера, предусмотрел план "Б".

- А это разве не та машина? - притворно удивился Дурич. - Мля, тренер, я ведь своим ребятам сразу сказал: правую тачку берите, правую, а они взяли левую. Тама, в гараже, две тачки одинаковые стояли, догоняешь? Вот мы и перепутали. Не ту тачку взяли, тренер, ты уж извиняй, мы тебя и думать не могли обманывать.

- Кретины!

Копыто также не желал продолжения скандала: ему нужна была машина, а не труп тупого Булыжника. Ятаган вернулся в ножны.

- Мы сейчас за той тачкой сгоняем и мигом притащим. Все будет, тренер, клянусь соплями Спящего. Маркер, подтверди!

Маркер подтвердил. Дуричи погрузились в "Мазератти" и отчалили. Контейнер поставил помпуху на предохранитель и принялся думать о том, заметит ли уйбуй, если вернуть обратно не пять тысяч, а на пару сотен меньше.

- Надо было у них и эту тачку забрать, - буркнул рассудительный Иголка. - Типа, в компенсацию за моральный вред. И продать.

- Не спасет, - сквозь зубы процедил Копыто.

* * *

Казино "Изумруд".

Москва, улица Шаболовская,

6 ноября, суббота, 13.28

Сомнения остались позади, развеялись в споре, который последовал за жестким предложением барона Александра.

"Омыть карту кровью своего врага!"

"Вы шутите?"

"Испугался?"

"Я не убийца!"

"Ты - Игрок".

"Да, я - Игрок".

Бруджа молчал, и его глаза были похожи на два кусочка красного льда.

"Я не убийца", - гораздо тише повторил Никита.

"Тогда открывай карту".

Играй честно, не нужно дополнительных правил! Верь в себя, в свое мастерство, в свой опыт. Но расклад... Крылов не мог оторвать глаз от разложенных перед ним карт "Королевский Крест" обманчив, ох, обманчив. Никита уже уловил подлую суть пасьянса и понял, Колода Судьбы не зря предлагает разыгрывать именно его - ситуация на поле может поменяться на диаметрально противоположную молниеносно. Как в жизни.

"Почему именно... убить?"

"Ты играешь с Судьбой. Чтобы изменить ее, нужны кардинальные меры. В этом и заключается суть дополнительного правила: нанести сопернику резкий, неожиданный удар. Страшный удар".

Никита посмотрел на лежащую сверху карту.

"Кого я должен убить?"

"Человек с улицы не подойдет. Должен умереть тот, кто имеет влияние на твою судьбу".

Гори или Цвания? Крылов размышлял недолго: Цвания. Ликвидация Автандила наделает слишком много шума. Уберем Давида и предложим Гори договориться. Уверен, абрек не ждет подобной наглости.

"Как я это сделаю? Моего врага хорошо охраняют".

"Кто охраняет?" И столько презрения прозвучало в голосе барона, что Крылов покраснел. "Твое дело маленькое, чел Никита: убей. А условия я обеспечу. И условие, и алиби. Да что я? "Королевский Крест" все сделает".

И вскоре Крылов понял, что Александр имел все основания для презрения.

Они вышли из квартиры - телохранители не шевельнулись. Один продолжал читать журнал, второй дремал на стуле. Когда Никита и Бруджа входили в лифт, кто-то из охранников чихнул, но Крылов даже не обернулся.

"Главное - не забывай, что ты невидим! Ты можешь таращиться человеку в глаза, орать на него, сигналить - он все равно в тебя врежется. Он тебя не видит".

Морок, это называется морок...

Выводя из подземного гаража "Мерседес", Никита едва не врезался в "Жигули", долго стоял, дожидаясь, когда на дороге не останется машин. Все это время шлагбаум оставался поднятым, а сидящие в будке охранники смотрели сквозь них. Никита чувствовал себя среди слепых.

- На улице я изменю формулу морока, нас станет видно.

- Но...

- Не волнуйся, - усмехнулся барон. - Вместо "Мерседеса" челы увидят "БМВ", а вместо нас - двух симпатичных девушек. Так пойдет?

- Пойдет.

"Мое дело маленькое: убить, а все остальное он обеспечит..."

Александр покосился на не по-осеннему яркое солнце и прикоснулся к засверкавшему на груди рубину:

- Долго нам ехать?

- Как пробки, - пожал плечами Никита.

- Постарайся побыстрее.

"Мерседес" они оставили в квартале от "Изумруда", пешком добрались до казино, вошли внутрь. Неподалеку от здания Бруджа вновь сделал их невидимыми, так что вопросов у охраны не возникло. Не заметила их и видеокамера, не среагировала рамка детектора, хотя у Крылова был пистолет.

- Где кабинет, знаешь?

- Конечно.

На втором этаже. Давид не подвел, оказался на месте. Открыв дверь, Никита сразу же увидел склонившегося над бумагами Цвания. Рядом застыли Какадзе и девушка в блузке и мини-юбке - секретарша? Цвания что-то говорил, не поднимая головы от бумаг, но Крылов не прислушивался. А вот Какадзе и девушка были куда внимательнее, девушка даже записывала указания в блокнот.

Черноволосая. Худенькая. На мгновение Никита подумал, что надо дождаться, когда Цвания останется один, что это неправильно - убивать девушку. Какадзе еще куда ни шло, но девушка...

А потом Бруджа снял морок.

Девушка вскрикнула. У Какадзе отпала нижняя челюсть. Ошеломленный Давид поднял голову.

И Крылов забыл о том, что не следует трогать девушку, потому что в глазах Цвания вспыхнула ненависть. Дикая ненависть, направленная на него, на Крылова. И за волной этой ненависти позабылась худенькая, черноволосая... тем более что барон уже выстрелил в нее, открывшую рот, чтобы закричать, и на белой блузке появился некрасивый красный цветок.

А следующая пуля навсегда успокоила Какадзе.

А потом Александр посмотрел на Никиту и жестко сказал:

- Твоя очередь.

И ненависть в глазах Цвания уступила место страху. А затем ушел и он - вместе с жизнью.

- Молодец! - одобрил барон.

Крылов подошел к упавшему Давиду, еще два раза выстрелил ему в грудь, достал карту и смочил ее кровью врага.

ГЛАВА 6

Венеция, 1785 год

То, что его нашли именно здесь, Сен-Жермена не удивило: все знали, что он не пропускает восхитительные карнавалы города каналов. Вычислить, у кого именно из венецианских аристократов он гостит, тоже не составляло труда - дружбой с графом гордились. Установили наблюдение за домами, подкупили слуг - в общем, почувствовав пристальное внимание к своей персоне, Сен-Жермен не удивился. Даже похвалил про себя незнакомцев: разыскать его в веселящейся толпе все-таки легче, чем прочесывать европейские замки, гадая, куда на этот раз запропастился неуловимый граф. Похвалил и продолжал веселиться как ни в чем не бывало, рассудив, что этикет не позволит преследователям проявить свой интерес до окончания карнавала. Так, собственно, и получилось.

Дни под маской протекли стремительно, как вода в речной стремнине. Вино, сладкие интрижки и две дуэли - время было потеряно не зря. В последнюю ночь Сен-Жермен намеренно громко сообщил друзьям, что собирается отдохнуть как минимум неделю:

"Запрусь и буду спать. Курить трубку и спать. Ну, может, немного вина".

"Вам наскучило в Венеции?"

"По всей видимости, наш любезный друг назначил слишком много свиданий..."

Предположение было встречено оглушительным хохотом. За неутомимость графа наполнили кубки, потом еще раз. Разбавили здравицу скабрезной историей и снова выпили. Карнавал провожали весело. Сен-Жермен охотно смеялся и пил вместе со всеми. Он знал, что услышан.

И не ошибся.

На следующий день, незадолго до полуночи, в дверь постучали. Негромко, но уверенно. Граф специально расположился в большом кабинете на первом этаже - из комнаты вела дверь во двор, и, чтобы впустить гостя, ему достаточно было крикнуть:

- Не заперто! - Не отрывая глаз от книги: - Располагайтесь. И извините меня - хочу дочитать главу.

Гость молча снял шляпу, плащ, прошел в комнату, судя по шагам - мужчина, некрупный.

- Вино, сыр...