Чтение 32–й страницы книги ~Ричард Длинные руки

– Увы, уже знаю.

– Сэр Ричард, – сказал он, – я хотел, чтобы дочь приняла участие в нашей… беседе, однако…

– Малость приболела? – поспешил я на помощь. – Ничего, это бывает с молодыми впечатлительными девушками. Это она так ликует, что я появился!

Он пожевал губами. Я бросил взгляд на канцлера, тот опустил взгляд, по губам скользнула непонятная усмешка.

– Приболела, – согласился Найтингейл. – Да, приболела.

– Жаль, – ответил я. – От бесед с вашей дочерью я получаю истинное наслаждение. Как ценитель.

Король вскинул брови, канцлер всмотрелся в меня с недоумением.

– Но мы можем поговорить без нее, – сказал Найтингейл несчастным голосом. – В конце концов, мы с вами лучше знаем, что необходимо для благополучия наших земель…

Канцлер развернул на столе лист торгового договора, который я упорно называл союзом. Канцлер наконец признал, что да, союз, раз мы решили скрепить его узами брака.

Первый пункт они приняли сразу и без споров: купцы и торговцы наших земель отныне ведут беспошлинную торговлю как в Шателлене, так и в Армландии. Это дает преимущество, как я видел, купцам Шателлена, у них благополучное королевство, а нам еще нужно восстанавливать экономику, но я промолчал, что уже продумал ряд реформ, которые изменят ситуацию.

Вторым пунктом подписали насчет доступа наших горняков к разработке руд на территории Шателлена. Здесь король и канцлер уперлись, но я предложил высокие цены по закупке шерсти и кож, а также мяса, которым будут снабжать рабочих рудника. Канцлер выторговал еще прибавку, и мы ударили по рукам.

Остальные мелкие пункты пошли легче, особенно, когда слуги внесли дорогое вино и самые изысканные кушанья. Их поставили на соседний стол, то ли для того, чтобы я время от времени мог смочить горло, то ли чтобы спешил скорее закончить дела и наполнить заздравные кубки.

Найтингейл и канцлер время от времени делали вид, что много пьют, но я держал морду лица суровой и непреклонной. На меня начали посматривать с уважением, наконец уточнили последние пункты, проверили, как написано, и подписали сами.

– Давно, – король сказал с облегчением, – мы так яростно не торговались!.. Что ж, мы заработали, как я думаю, право на глоток хорошего вина.

– Заработали, Ваше Величество, – поддакнул канцлер. – И хотя договор больше дает сэру Ричарду, но чего не сделаешь для приятного человека?

– Спасибо, – ответил я. – Правда, я заметил, что я прогадал на торговле железом, но… договор подписан, а рыцарское слово крепче адаманта!

Я старался держать морду кирпичом, я-де сдержу слово, даже если это мне очень невыгодно, король и канцлер понимающе переглянулись, едва сдерживая улыбки.

Мы пересели за накрытый стол, король проследил, как канцлер умело наполняет кубки.

– За торговый договор! – сказал я, поднимая кубок.

– За договор, – ответил король и тоже взял кубок.

– Да будет он успешным, -добавил канцлер.

Мы со звоном сдвинули кубки, звякнул металл, несколько капель сорвались на стол. Пока мы жадно пили, глотки за время дискуссий по договору пересохли, дверь приоткрылась, заглянул богато одетый слуга.

– Ваше Величество, – выпалил он, – ваша дочь настоятельно просит позволения участвовать в вашем разговоре!

Канцлер покачал головой, король сказал устало:

– Нет-нет, пусть отдыхает… Я перебил:

– Ваше Величество! Это же ваша любимая дочь! Я просто умоляю вас, чтобы она… приняла участие. Мы с ней так хорошо пообщались, так замечательно, оба тут же договорились, что мы – идеальная пара…

Он посмотрел на меня с сомнением, канцлер вообще выпучил глаза. Наконец, король сказал слуге так же слабо:

– Хорошо, пусть войдет. Но пусть сэр Ричард пеняет на себя.

Леди Франка вбежала, не дожидаясь, когда дверь перед ней распахнут во всю ширь, лицо раскрасневшееся, глаза сияют, как звезды. С ходу протянула мне небольшой свиток, я тут же открыл, ага, передача прав на рудники в отныне моих владениях Херфста, прекрасно, подписано и скреплено печатью маркиза Мидля.

Я тут же свернул обратно, сунул за пазуху и ответил с поклоном:

– Большое спасибо, леди Франка, за столь изысканную любовную лирику! Я всегда мечтал заполучить стихи этого великого барда! Большое спасибо. Не присядете ли рядом со мной?

Она посмотрела настороженно, но ответила с отменной любезностью:

– Да, конечно, лорд Ричард! Если Его Величество не против.

Найтингейл беспомощно посмотрел на меня, я ответил широкой улыбкой:

– Ваше Величество, у меня с вашей дочерью настолько полное взаимопонимание, что я за ее спиной не веду никаких переговоров! Она меня… тоже любит. Верно и преданно.

Острый локоть ткнул меня в ребра, но отцу и канцлеру леди Франка улыбнулась со всей невинностью ангела:

– Да-да, я еще не встречала таких, как сэр Ричард.

– Вот видите, – сказал я ошарашенным королю и канцлеру, – как легко найти общий язык с красивой женщиной? Ваше Величество, для меня очень важно ваше понимание проблем государственности и международных отношений. Мы оба прекрасно знаем, что наилучший способ укрепить связи между землями – это связать династическими браками. На сегодня это, пожалуй, наиболее распространенный способ. И правильный, мы ж понимаем, в какое время живем.

Оба слушали меня настороженно, а когда я сделал паузу и посмотрел на короля в ожидании реакции, он на всякий случай кивнул:

– Да-да, сэр Ричард, мы слушаем со всем вниманием. Я примирительно улыбнулся.

– Ваше Величество, мне достаточно уже того, что вы хотите жить со мной в мире и дружбе. И что готовы отдать за меня единственную дочь, в которой души не чаете.

Леди Франка насторожилась, а король кивнул, лицо стало невеселым:

– Да-да, сэр Ричард, она выйдет за вас замуж.

– Не сомневаюсь, – ответил я. – Она хорошо понимает роль дочери короля. Только простолюдины вольны в таком выборе, а люди знатные должны чувства приносить в жертву более высоким целям. Я убедился как в вашем стремлении наладить со мной прочный союз, так и в согласии вашей дочери пожертвовать своим счастьем.

Король смолчал, но канцлер запротестовал:

– Сэр Ричард, при чем здесь жертва? Ее берет в жены могучий правитель.

Леди Франка смотрела на меня со все большим подозрением, я примирительно остановил канцлера жестом:

– Речь о другом. Мы с вашей дочерью придумали, как сделать наш союз еще… доверительнее. Надеюсь, этим станет и даже, смею надеяться, крепче. Мы с вами, Ваше Величество, уже продемонстрировали друг другу добрые намерения и желание скрепить прочными узами, не так ли? Это самое важное! А как и чем скрепить – дело десятое. Люди глупые ничего не придумали лучше династических связей. Но мы люди взрослые, недрачливые… я вон совсем овечка, так что отыскал кое-что получше и покрепче этого самого династического.

Оба насторожились, в глазах метнулся испуг. Я запоздало подумал, что меня можно истолковать в привычном смысле, мол, а почему бы не захватить королевство Шателлен целиком.

– Ваше Величество, – сказал я торопливо, – мы подписали с вами договор о безвизовом и беспошлинном пересечении нашей границы купцами и странниками. У вас есть мясо и шерсть, у нас – медь, будем торговать к обоюдной выгоде. Для ваших мясоторговцев вся Армландия – огромный базар, в то время как наши оружейники могут поставлять вам изделия высокой технологии. Ну, там наборные кольчуги, панцири, а также мечи и секиры по более низким ценам, чем покупаете вы. К тому же у нас железо выше качеством. Это свяжет нас крепче, чем ерунда типа династического брака.

Он пробормотал, сбитый с толку:

– Ну, почему же ерунда… Я отмахнулся:

– А вдруг ваша дочь вас не любит и начнет меня подбивать напасть на вас? Такое бывало, бывало… Я молод, но старые книги читал!

Леди Франка, стараясь делать это незаметно, с облегчением перевела дыхание. Король ошалело молчал, канцлер спросил оторопело:

– Сэр Ричард… вы так и не сказали, что у вас за сложности насчет династического брака…

Глава 7

На их лицах застыла тревога и мучительное сомнение в том, что правильно меня поняли, верно истолковали, все-таки говорю вещи достаточно необычные.

Я улыбнулся как можно более дружески.

– Ваше Величество, мы с вами договорились о таких важных делах! А что рядом с ними такая ерунда, как женитьба? Да пусть леди Франка выходит замуж за того, за кого хочет! Господи, мы с вами прокладываем новый торговый путь, что поможет успешно развиваться нашим странам, а вы, Ваше Величество, ухитряетесь великодушно заботиться еще и о какой-то ерунде!

По их просветлевшим лицам видел, что это совсем не ерунда, король, наконец, кивнул и сказал все еще ошалело:

– Ну, если вы с моей дочерью уже переговорили…

– Еще как! – заверил я. – Правда, леди Франка? Она с готовностью кивнула.

– Да, папа. Сэр Ричард Такой милый! Зачем я ему буду портить жизнь?

– Мы решили остаться друзьями, – подхватил я. – Зато никакого смертоубийства!

– Правда, он очарователен? – спросила леди Франка.

– Ваше Величество, – сказал я, – вы обожаете дочь и все-таки хотели было выдать ее за человека, который ну хоть немного ей бы нравился или хотя бы не был столь отвратителен…

Он торопливо воскликнул:

– Сэр Ричард, сэр Ричард!.. Я отмахнулся.

– Ваше Величество, мы ж наедине… ну, почти, чего прикидываться? Я иду вам навстречу и не отбираю у вас дочь. Кстати, сможете выгодно продать второй раз… Надеюсь, в другой раз ей повезет. В смысле, попадется рыцарь, который ее очарует. Кстати, могу порекомендовать одного, мы с ним уже перекинулись парой слов. И леди Франка его одобряет. И я одобряю, это благородный и исполненный всяческих достоинств сэр Мидль, с которым мы почти в дружбе! Но раз я пошел на уступку, то и от вас жду ответного шага. К примеру, позволения нашим купцам торговать беспошлинно и в приграничных с королевством Алькантаро землях. Пусть и там ваши люди будут обеспечены изделиями из хорошего железа и по невысокой цене… а мои заодно прощупают, чем нам может быть полезно королевство Алькантаро и насколько доброжелателен к нам тамошний король Шарль Глостер.

Его глаза настороженно блеснули. Еще не врубился, чем же это мне выгодно, если усиленно пробиваю такой вариант, когда жители его земель будут получать более качественные товары и по ценам ниже местных, но с ходу усомнился, нет ли здесь односторонней выгоды. Я с удовольствием убедился, что вот он, настоящий первобытный рыночник, цели его предельно ясны, с ним иметь дело просто.

Правда, остается пережиток в виде любви к дочери, все-таки настоящий рыночник не только дочь, а отца и мать продаст, однако у этого политика все еще теплятся, еще как теплятся, светлые отеческие чувства.

Леди Франка торжествующе улыбалась, король поглядывал на нее с недоумением. Я отвесил церемонный поклон.

– Ваше Величество… помимо прочных торговых договоров, надеюсь – прочных, у вас появится добавочная возможность влиять на меня, вашего соседа! Мы тут с вашей дочерью поговорили и пришли к абсолютному взаимопониманию! Я даже не думал, что такое вообще возможно с женщиной. У меня скверный характер, поэтому не выношу людей со скверным характером. Ваша дочь – тоже их не выносит! Мы сразу поняли друг друга и буквально полюбили друг друга!

Я взял ее руку и бережно поцеловал холодные безжизненные пальцы. В последний момент ее пальцы дрогнули, я подумал, что скрутит фигу, но в этом королевстве хорошо воспитывают ледей, манеры победили.

Король кашлянул, канцлер смотрел на меня неотрывно,стараясьпробитьсячерез нагромождение слов к смыслу. Леди Франка очаровательно улыбнулась.

– Ваше Величество, – проворковала она, – мы на редкость хорошо поговорили с сэром Ричардом. И пришли к выводу, что при нашем исключительном… просто редкостном взаимопонимании, глупо и грубо все взять и разбить вдребезги этой никому ненужной женитьбой! А дружить – да, будем.

Король растерянно смотрел то на одного, то на другого. Я еще раз нежно поцеловал ее пальчики. Она очаровательно улыбнулась мне и дружески потрепала по щеке.

– Значит, – проговорил король, все еще не веря в такое счастье, – это все не сон?

– А правда, – спросил я, – хорошо, когда дети преподносят и хорошие сюрпризы?

Канцлер промямлил:

– Да… хорошие дети преподносят хорошие сюрпризы, а нехорошие…

– Тогда мы просто замечательные, – сказал я и нежно посмотрел на леди Франку.

Найтингейл покачал головой:

– Да, сэр Ричард, вы меня удивили.

Я покосился на леди Франку, не хочется слишком рано выходить из нужного имиджа, но ее отец уже меня расколол за пиршественным столом, так что ладно, теперь можно.

– Ваше Величество, – произнес я несколько другим тоном, король сразу же посерьезнел, – я вам тогда сказал, что сердце требует одной женщины… Так вот в нем, в моем сердце, уже есть женщина. Я желаю вашей дочери выйти замуж за достойного человека, который достоин ее любви, и которого, естественно, подберете ей вы, с вашей мудростью и проницательностью. Я лично еще раз рекомендую маркиза Мидля, весьма достойный человек и очень благородный. А уж как любит вашу дочь, я уже убедился! Мы же с вами удовлетворимся новыми возможностями торгового союза наших земель.

Он кивнул, не сводя с меня удивленного взгляда.

– Который будет реализован, – уточнил он, – если сумеете обезопасить путь между нашими землями.

– Не «если», – уточнил я, – а «когда». Вернее, «как только». Думаю, приступим к масштабной зачистке сразу же, как растает снег и подсохнут дороги.

Мы вышли вместе из королевских покоев: леди Франка и я, почти рука об руку. Когда за нами захлопнулись двери, леди Франка всмотрелась в меня пристально.

– Сэр Ричард, – спросила она неожиданно, – а почему вы не та свинья, что были раньше?

Я сделал вид, что вот так прямо взял и вознегодовал.

– Э-э-э-э… как это? Это, знаете ли, оскорбление!.. Я самая что ни есть настоящая свинья, еще та свинья! Да свинее меня и не бывает… в определенных обстоятельствах. Иначе что я за политик? Обижаете, леди Франка!..

– Чем же? – спросила она, опешив.

– Что усомнились в моих дипломатических способностях! Человек вообще должен быть разносторонним, а государь – обязан.

Она покачала головой.

– Сейчас я вижу совсем другую сторону. Я ее раньше не видела.

Я спросил настороженно:

– И в чем я прокололся?

– Выглядите почти человеком, – объяснила она любезно. – А тогда я вас ненавидела люто.

– А-а-а-а, – сказал я, – так это, наверное, потому, что, видели во мне жениха? Который возьмет как овцу и повезет в свой хлев. Ну в смысле, овчарник. Овечник. Она подумала, двинула плечами:

– Отчасти и так. Но все-таки вы сейчас намного приятнее. И не такой наглый. Мне сейчас вот показалось…

Она запнулась, в глазах метнулся испуг, затем щеки окрасились румянцем, ресницы часто-часто захлопали.

– Что показалось? – спросил я настороженно. – Перекреститесь, пройдет.

Она прошептала:

– Это дико, но… неужели нарочито старались показаться как можно более отвратительным?

Я спросил с наигранным удивлением, боюсь, заметным:

– Зачем это мне?

Она покачала головой, взгляд коричневых глаз был устремлен на меня с такой силой, что я ощутил, как начинают гореть щеки.

– Вам нужно было, – прошептала она, – чтобы я отказалась сама… И тогда принудите моего отца… Ну да, он был так рад, что спас меня! И даже не подумал, что договор с вами вообще-то неравноценен.

Я спросил уже без притворства:

– Леди Франка, что за дурость? Вы красивая, но не лезьте в дела мужские! Тоже мне, экономистка! Цивилизованные страны должны поощрять свободный въезд-выезд, права человека, обмен товарами и всякой там ненужной информацией… Мы, может быть, со временем интегрируемся в какой-нибудь Общий Рынок, ОПЕК или что-нить еще, даже общую конституцию примем… несмотря на отдельные сепаратистские, да…

Она даже не обратила внимания на мою речь, все пропало, зря старался и блистал умом. Эта дура не отрывает от меня гневного взора и видит насквозь, и хоть умных речей не понимает, зря мечу бисер, но ясно видит то, что под речами, ибо язык дан человеку, чтобы скрывать мысли, а она разглядела и то, что под мыслями.

– Леди Франка, – сказал я с досадой, – не надо умничать, а то и другие претенденты от вас откажутся… это я шутю так, ну вы поняли. У нас, государственных мужей, все путем и все схвачено. Перед державами раскрывается сплошной путь… сплошного, можно сказать, процветания в экономике и сопредельных, а вы с личными вопросами! Нехорошо. Или вы против процветания?

Она покачала головой:

– Как вы меня обманули…

– Это не обман, – заверил я. – В конце концов все получают то, что хотели! Я – торговый договор и доступ к богатым железным рудникам, ваш отец – нехилого союзника, а также свободную торговлю без всяких пошлин, вы – свободу, которую так цените… а также возможность выйти замуж за того, кого изберете.

Ее губы дрогнули в невеселой усмешке:

– Да, все верно. Но все равно чувствую себя, словно меня привели на базар, осмотрели, ощупали и… не купили.

– Я гуманист, – заверил я. – Не могу брать в жены человека… тем более – женщину, которая мной не восторгается. А вы даже не прикинулись ни разу, что восторгаетесь! Как не стыдно, это же первая заповедь любой женщины: делать вид, что млеете от всех наших слов, что потрясены нашим умом, смелостью, отвагой и даже… хе-хе, внешними данными.

Она смотрела на меня в упор, глаза крупные и ясные. Я ощутил, как спина начинает краснеть от жгучего стыда, ну что я за свинья, но постарался смотреть ей в глаза по-рыцарски бараньим взглядом настоящего мужчины.

– У меня не было необходимости, – проронила она, не отводя взгляда.

Я оглядел ее с головы до ног.

– Что, ослепляете всех красотой?

– Нет, – ответила она серьезно, – королевских дочерей всегда отдают по расчету. На чем вы и сыграли.

Я ощутил, что спина горит уже как жар, от нее поднимается выше, и вот уже начинают краснеть щеки.

– Леди Франка, – взмолился я. – Разве не видите, что я избавил вас от себя, как вы и хотели? А договор вполне приемлемый. У вас все стабильно, а земли Армландии сейчас разорены… особенно на востоке, так что ваши купцы получат преимущество при беспошлинной!

Она спросила с недоверием:

– А в чем ваша выгода?

– Я ж рыцарь, – напомнил я. – Паладин!..

– И что?

– Забочусь не о себе, а о сирых… Она махнула рукой:

– Бросьте. Паладин – это для себя, но когда во главе земель, то вы не всегда паладин.

– А кто? – спросил я настороженно.

– Самая что ни есть настоящая свинья, – проговорила она мстительно, глядя мне в глаза, – еще та свинья! Свинее которой и не бывает!

Я вздохнул, развел руками:

– Вы меня поймали, леди Франка. Сдаюсь. Могу я предложить чашечку чая?.. Только, чур, я сверху!

Она вскинула брови в изумлении.

– Я вас не поняла, сэр Ричард.

– Да это так, куртуазная поговорка, – объяснил я. – Сейчас по чашечке, а потом вдарим о политике. Что-то мне подсказывает, нам обоим здорово повезло в непоженатости… или в непоженимости? Дружба выше, не так ли?.. Вы меня, как друг, проводите и во двор?

Она зябко повела плечами, но взглянула в мои наглые глаза, нарываюсь, ответила дерзко:

– Конечно, сэр Ричард! Раз мы с вами друзья неразлей-вода!

– Тронут, – ответил я. – Люди, как правило, друг друга заслуживают. Так что все в порядке, леди Франка. Я вас тоже люблю. А ведь странно устроен мир: хотя все мы не согласны друг с другом, каждый из нас всегда прав?

Мы миновали холл, леди Франка остановилась, ей на плечи моментально набросили длиннополую шубу с серебристым мехом неизвестного мне зверя.

В дверях леди Франка воскликнула почти с отчаянием: