- Если он не в тебя плевал, - заметил Любимов.
- Точно. Кроме того, видимо, гиппокамп реагирует на информацию, которая имеет отношение к тому, что тебе уже известно. Тогда мозг начнет генерировать ассоциации. Допустим, нейронные цепи Рогалика постоянно замыкаются на компьютерах, это его работа. Соответственно, все новое, что он узнает по этой теме, вызовет у гиппокампа отклик и будет помечено как подлежащее хранению. То есть каждое новое понятие мы ловим на крючок старых впечатлений. А поскольку жизненный опыт и прочие обстоятельства у всех разные, то и запоминается одно и то же каждым отдельным человеком по-своему. Вот, собственно, Зойка, тебе и ответ.
- Ну, - сказал Лешечка, - за память!
Дружно налили и выпили.
- А почему мы тогда запоминаем всякую ерунду? - спросила Ирина. - И надолго, если не навсегда?
- Наверное, мы просто очень впечатлительные, хотя по некоторым этого и не скажешь.
- Я ужасно впечатлительный, - пожаловался Рогалик.
- Я тоже, - вздохнула Зоя.
- Наверняка. Поэтому у нас возникает эмоциональный отклик на гораздо более широкий круг информации, чем у нормального человека. А это ведь как снежный ком. Нейрон за нейрон цепляется, и пошло-поехало. Чем больше ты знаешь, тем легче образуются все новые и новые ассоциации. Хотя есть и области, каждому из нас совершенно недоступные. Я, например, в гробу видел этот ваш футбол. У меня к нему стойкое отвращение. Или, допустим, стоит мне посмотреть на двигатель внутреннего сгорания, я сразу пойму, зачем какая штука к нему привинчена. Но если она будет отдельно лежать - не факт, что я вспомню, как она называется. Хотя у меня во дворе гниет и разлагается личный автотранспорт и, как вы помните, я неплохо с ним управлялся.
- Ой, не надо! - взмолилась Зоя. Прошлой зимой, по дороге во Владимир, Гош поймал колесом гвоздь, и компания загремела в канаву. Никто не пострадал, в том числе и машина - глубокий снег выручил и ремни безопасности, но впечатлений у Зойки, Ирины и Лешечки осталась масса. Тем не менее во Владимире они заняли шестое место. С учетом того, что на фестиваль съехалось восемьдесят сильнейших команд со всего бывшего Союза, результат впечатлял.
Из них вообще могла бы получиться очень мощная команда, если бы на каком-то этапе желание просто общаться не пересилило желание играть. Уже совершенно ясно - питерский фестиваль в следующие выходные станет для шестерки Дымова последним. Дальше они будут сколько угодно встречаться, трепаться и пить водку. Но на игру не выйдут.
- Самый знаменитый человек, полностью утративший память, - Рейган, - вспомнил Лешечка. - Болезнь Альцгеймера.
- Да минует нас чаша сия! - провозгласил Гош, откупоривая свежую бутылку.
На улице солнце опускалось за дома. Посреди собачьей площадки стоял молодой человек и, мучительно кривя лицо, рассматривал своего пса, резвящегося поодаль. Он хотел позвать собаку, но почему-то никак не мог вспомнить ее имя.
Просто вылетело из головы. Просто вылетело.
Если бы не Белла, Гош мог бы запросто упасть со ступенек. Собака лизнула его в ухо, и наваждение прошло. Кажется, он задремал, но таких отчетливых и детально прорисованных снов в его жизни еще не было. Нет, он действительно это вспомнил!
Ошарашенно приоткрыв рот, Гош принялся себя обшаривать в поисках курева. Сигареты оказались в том же кармане, где и всегда. И мир вокруг был все тот же - безумный новый мир. Разве что немного стемнело. Наверное, он больше часа просидел вот так на ступенях дома, в глубокой прострации. «Ну, попробуем восстановить, что же я там разглядел, внутри себя. Совершенно верно - сначала было видение девушки, скачущей вдаль на здоровенном гнедом коне. Какие-то парни рядом, потом миномет - конечно, это был самоходный миномет! Пожилой мужчина, лет за шестьдесят, очень знакомое лицо… «Кто такие Регуляторы, Гош?» Так… Если он имеет в виду тех, кого называли Regulators, то, разумеется, я отлично знаю, кто это такие. Позже из них образовалась банда Кида. Интересно, какое отношение имеют Регуляторы графства Линкольн к нынешней ситуации и каким боком в нее вписываюсь я. Хорошо, а дальше? Дальше, Гош! Неужели ты на самом деле это вспомнил?!»
Он выкурил подряд три сигареты, пока не поверил в то, что действительно помнит тот день, несуразный и смешной, последний день нормальной жизни. Помнит целиком, от начала и до конца. Усмешка судьбы - ведь это, без сомнения, был день, когда смерть пошла гулять по свету, медленно, но верно подминая людей под себя. И оказывается, она наступала не сразу, ей сопротивлялись, каждый в меру сил… Гош пошарил в опустевшей пачке, смял ее в кулаке и чуть не бросил под ноги. Вспомнил, что он не дома, а в гостях, встал и медленно спустился вниз, к парковке. Забрался в машину, нашарил в кармане на двери новую пачку, распечатал ее, швырнул мусор через плечо. Взял очередную сигарету, но понял, что курить больше не может - перебрал табака.
Белла сидела у раскрытой двери, испытующе разглядывая хозяина снизу вверх. То ли привыкала к его внешнему облику, то ли просто насмотреться не могла. А Гош откинулся на сиденье и по новой переживал только что всплывшее в памяти. Чтобы уже точно не забыть. Ни взгляда, ни слова, ни жеста.
Увы, после того злополучного дня его память запечатлела только смутные обрывки - домашние заботы, привычная суета на службе… И постоянное ощущение, что голова чугунная, как будто здорово недоспал. Тревоги не было. Гош списывал все на магнитную бурю. И ни за что не догадался бы увязать свое недомогание с промелькнувшей в новостях информацией о резком скачке числа пропавших без вести - людей, которые просто ушли из дома и не вернулись назад. Ему только отчего-то все меньше и меньше хотелось ехать в Питер. Но тем не менее в пятницу вечером он поцеловал жену, потрепал по холке верного пса и отправился на вокзал, где собиралась команда. Битком набитый московскими Знатоками вагон «Красной стрелы»… Холодное пиво и теплая водка… Разговоры, разговоры… И все - как отрезало. До Санкт-Петербурга они, судя по всему, доехали - ведь не разбился же Гош на том поезде… Но дальше были только капли дождя на лице, ружье на коленях, жесткая подножка «Хаммера» и два распухших трупа неподалеку. Примерно месяц назад. А куда же делись годы?
Годы, внутри которых спрятался образ девушки на коне. А еще самоходный миномет. Не подводная лодка, не летающая тарелка, а именно этот отлично знакомый аппарат. Впору поверить, что на самом деле приснился. Но кто же был тот пожилой мужчина? И что еще за Регуляторы? А может, это на самом деле был только сон?..
- Дымов! - раздалось откуда-то издалека. - Георгий! Это вы?
Белла предупреждающе рыкнула, и Гош очнулся. В нескольких метрах от машины, благоразумно не подходя ближе, стоял какой-то незнакомый молодой человек. Основательно запыхавшийся, мокрый и растрепанный.
- Ну? - спросил Гош неприветливо. Очень уж этот парень смахивал на того гонца, которому голову рубят.
- Я от Бориса! - выдохнул молодой человек. - У нас проблема. Только вы можете разобраться. Будьте добры!
- Что такое? - удивился Гош. - У царя Бориса мания величия обострилась? Возомнил себя Иваном и хватается за посох?
Гонец всхрапнул, как запаленная лошадь. «Не от Кремля же ты сюда бежал! - машинально подумал Гош. - А действительно, что это он пешком?»
- У нас проблема на южном направлении. Приехали какие-то странные люди… Мы их в город пустить не можем. Но они спрашивают капитана Дымова. Борис подумал - может, это вы?
Гош вытаращил глаза и все-таки сунул в рот сигарету. Хотя следовало, наверное, не закурить, а выпить. И побольше.
- То есть он думает, это точно вы! - Гонец наконец-то перевел дух и перестал судорожно хвататься за селезенку.
- Час от часу не легче… - пробормотал Гош. - А что за люди, ты их видел?
- Не-а. Вы поедете? Они стоят у заставы на Варшавском шоссе.
- Угу. И как только я за Кольцевую выйду, мне тут же ствол в затылок и приказ - ни шагу назад.
Гонец очень натурально вытаращился, не хуже, наверное, чем минуту назад сам Дымов. «А ведь может статься, что это и к лучшему, - подумал Гош. - Выгонят меня из города - и отлично. В Москве слишком много проблем накопилось. Рано или поздно здесь будет заварушка, мне, конечно, придется в ней участвовать на той или иной стороне… Убьют еще. А я, можно сказать, только пару минут назад жить начал. Ольга… А что Ольга, собственно? Этой Ольге я не муж, не брат и даже не сват. Черт побери, если у самого духу не хватает ни на что, так святое дело подчиниться обстоятельствам. А ведь так и сделаем! Все, решено».
- Ты откуда бежал? - спросил он у гонца.
- Я машину у поворота оставил. Сюда лучше пешком, кустами вдоль дороги, а то и тачку отнимут, и самого убить могут запросто. У нас с анархистами не то чтобы война, но…
- Заткнись, - перебил его Гош. Достал из-за противосолнечного козырька блокнот и ручку. Вышел из машины и выплюнул гонцу под ноги изжеванную сигарету. - Я здесь уже полдня и не видел ни одного ствола. Ни у кого, понял?! Там же русским языком на щите написано - не держи оружие в руках! Не размахивай им! Конечно, если ты сюда с автоматом наперевес полезешь, тебе его в задницу вобьют. Решил носить пушку - стал мишенью. Закон фронтира. Специально выдуман для таких мест, где никакие законы не действуют. Ладно… Стой здесь. Я буду через пять минут.
Гонец что-то обиженно пискнул вслед, но Гош не стал отвлекаться. Ему сейчас нужно было в нескольких фразах на бумаге сказать очень много и по возможности не заронить в чужую душу сомнений… «Про ее мужа и ребенка - забыть, - решил он. - Напишу просто - ты не помнишь, что мы расстались, а я успел с тех пор найти свою единственную любовь… Нет, не то. Слишком обидно для нее. Допустим, так - мы тогда по-хорошему разошлись, и потом я узнал, что ты встретила замечательного человека, да и мне тоже вскоре повезло, и мы даже звонили друг другу иногда… Да, нечто в этом роде. Какую-нибудь муть нужно выдумать, совершенно не трагическую. Давай, Гошка, ты же был рекламщиком, ты умел поворачивать факты так, чтобы не поймали на вранье».
Ольга все еще спала ровным и глубоким сном, и Гош, старясь не смотреть на нее, оставил записку на столе. Вовремя поймал Беллу, сунувшуюся было к кровати пообщаться с хорошим человеком, и выскочил из комнаты, торопясь, чтобы не успела заесть совесть.
Гонец сидел в машине, опасливо поглядывая на лужайку перед домом, где местный народ потихоньку складывал костер и кто-то уже перебирал гитарные струны. Гош пустил Беллу назад, уселся за руль, сделал глубокий вдох и повернул в замке ключ. «С этого момента - только вперед. Кто бы там ни спрашивал капитана Дымова… Капитана? Неважно. В любом случае, будут новые впечатления. Хороший знак, чтобы начать следующую главу. К черту отсюда. К черту. Если вспомню потом что-то важное… Ну, вернусь. Ничего они мне не сделают. Пустят как миленькие».
У поворота с Можайки, где по-прежнему валялись на траве вооруженные опричники Бориса, гонец с видимым облегчением пересел в свою машину. Гош даже присвистнул - парень ездил на «Мазерати». Всю последующую дорогу гонец ему об этом напоминал - то давил на газ так, что великолепная «итальянка» растворялась в сумерках, то притормаживал, дожидаясь, пока его догонит угловатый джип. И снова топтал педаль. Гош плелся в хвосте и посмеивался. Ему очень нравилась эта «Мазерати», она была и внешне дивно хороша, и ездила сильно, но стоило представить ее на тульских колдобинах… А Гош очень сомневался, что впереди его ждут хорошие дороги.
Участок Варшавского шоссе сразу за Кольцевой оказался ярко освещен - видимо, застава на всякий случай решила ослепить гостей прожекторами. «На динозавре они приехали, что ли?» - подумал Гош. Он подрулил вплотную к заграждениям, почесал Беллу за ухом и, решив, что умнее будет оставить ее в машине, выбрался наружу.
- Эй, Дымов! - крикнули ему. - Гошка! Сюда иди!
- А ты чего здесь? - удивился Гош, узнав Родионова.
- Борис прислал. Сказал, пусть будет у тебя с нашей стороны хоть одно знакомое лицо. Чтобы потом было кому вернуться в Кремль и доложить, наверное. Ха-ха-ха!
- Очень смешно, - хмуро сказал Гош, благодарно толкая Родионова в плечо. - Ну, показывай.
- Давай сюда, налево, здесь проход. Дико прикольные чуваки приехали, в жизни таких не видел. А знаешь, классная у тебя команда!
- У меня? Команда? - усомнился Гош, карабкаясь через надолбы. - У меня пятнистая амнезия, вот что у меня точно есть. А команды не помню.
- Вспомнишь! - пообещал Родионов, поддерживая его под локоть. - Такое не забывается. Так, извини, теперь придется через танк…
Гош легко вспрыгнул на броню, миновал громадную башню и остановился на носу танка, одной рукой держась за ствол. Перед ним было залитое светом шоссе. И там стоял…
- Регуляторы, в седло-о!!! - заорал, надсаживаясь, какой-то смутно знакомый голос. - Капитан! Гошка-а!!!
Гош спустился на асфальт и медленными осторожными шагами пошел вперед, поедая глазами огромную боевую машину, которую совсем недавно видел - то ли во сне, то ли в короткой вспышке памяти. Никаких сомнений, это был «Тюльпан».
И четверо мужчин в черных комбинезонах что-то кричат непонятное, машут руками, улыбаются… Гош почувствовал, как шаги становятся все короче, потому что подгибаются ноги. А перед глазами плывут круги. Наверное, от яркого света. Чересчур яркого. Слишком.
- Я же вас не помню, ребята… - пробормотал Гош. - Я вас совершенно не помню…
- Гошка! - Кто-то непомерно большой схватил его и так сжал в объятиях, что кости затрещали. - Гошка, родной! Ну, ты как?! С Женькой не встретился?! А?! Нет?! Она где-то здесь должна быть, мы найдем ее обязательно…
- Отдай капитана, зараза толстая! Гош, старина, неужели это ты?! Живой! - Смуглый черноволосый парень мертвой хваткой вцепился в руку и заглянул в глаза.
- Зловещие Регуляторы возвращаются! Капитан… - Невысокий крепкий мужчина с простым и открытым лицом четким движением отдает честь и тут же принимается хохотать.
- Здравствуй. Ну, почти все в сборе! - Еще один парень без особых примет, только взгляд натуру выдает - острый, умный, бесстрашный.
Гош крепко зажмурился, стараясь понять, что с ним происходит. Голова будто взрывалась изнутри.
- Ненормальный, ты куда из города делся?!
- Женька, понимаешь, чуть грыжу не нажила, пока нас до Тулы доперла, и тут на тебе!..
- Вообще-то, Дымов, сволочь ты порядочная. Если проснулся раньше всех, мог бы не растворяться в пространстве, а за бутылкой сбегать…
- Откуда ты знаешь, может, он и побежал, только остановиться не сумел!
- Да ладно, Регуляторы, перестаньте! На нем же лица нет!
- Эй, Гош! Очнись! Мужики, да что это с ним?!
Медленно, очень медленно Гош закатил глаза и повалился вперед, прямо Большому в руки.
- Аптечку! - крикнул заставе Родионов, все это время стоявший рядом и с умилением наблюдавший за сценой встречи. - Эй, там! Чего-нибудь! Человеку плохо!
Регуляторы уже тащили Гоша к спрятавшимся за кормой миномета джипам. Точнее, Большой его нес, а остальные так, придерживали.
- Не надо аптечку! - бросил через плечо Олег. - У нас есть. И вообще, мы его коньячком…
- Вы это, мужики… - нерешительно сказал Родионов. - Может, встанете тогда на ночь тут, в отстойнике? А я вам Гошкин «Хаммер» выгоню. Чтобы уж вместе.
От суетящейся компании отделился Цыган и вернулся назад.
- Слушай, - тихонько сказал он Родионову. - Строго между нами. Здорово Гош успел дров наломать? Или так, простительно?
Родионов поперхнулся. Видно было, что Цыган не шутит, а на самом деле интересуется, много ли Гош в Москве набезобразничал.
- Да нормально… Жертв и разрушений нет, - выдавил он. - А что?
- Ну и слава богу. Понимаешь, мы в конце прошлого лета ехали в Тулу. И по пути заснули все. Только девчонка одна с нами была, вот ей и удалось нас до города довезти. А очнулись мы более или менее только сейчас, но все в пределах Тулы, не разбежались за зиму. И с очень хорошей памятью. Тут же вспомнили друг друга и бросились на поиски. Все нашлись, а Гошка пропал. Исчез бесследно. Вот мы и…
- Гошка зато тут возникал, - сообщил Родионов. - На протяжении нескольких месяцев. И как раз очень старался наломать дров. Приезжал, стрелял, ругался матом. Если бы не Борис, давно бы шлепнули. Потом он исчез, а возник только вчера и сказал, что месяц назад проснулся. Тихий был и скромный. Так, напугал кое-кого, но без кровопускания. Зато успел завести собаку. Кстати, она у него в машине сидит.
- Ладно, - кивнул Цыган. - Не нравится мне этот его обморок, но будем надеяться… Давай гони сюда его «Хаммер» вместе с собакой. А утро вечера мудренее. Нам еще Женьку искать, она тут рыщет где-то по его душу, неугомонная. Вперед рванула, не дождалась. Не видел рыжую такую на коне? Амазонку со снайперской винтовкой?
- Не-а, - помотал головой Родионов. И улыбнулся.
- Ты чего? - прищурился Цыган.
- Любен! - крикнули ему из-за миномета. - Откачали, кажется!
- Иди, - кивнул Родионов. - Иди к нему. А я так… Ничего. Хорошая команда у вас. Аж завидно.
- Хочешь - смейся, хочешь - нет, дружба в боях закалилась, - гордо сказал Цыган. - Ну, до утра. Встретишь нашу Рыжую, не пугайся, она на самом деле золотая.
- Мне своя нужна, - тихо произнес Родионов. - Единственная. Тьфу! Валите в отстойник, сейчас подгоню машину. Собаку только не обижайте.
- Ты говоришь так, будто Гош умер, - заметил Цыган. - Оклемается, сам займется своей псиной.
- Он теперь уйдет с вами, - сказал Родионов еще тише.
- Ну… На какое-то время мы бы хотели тут задержаться.
- Но потом-то он все равно уйдет.
- Если Гошка решит, что это правильно, ты сможешь пойти с нами.
- А-а!.. - Родионов как-то скованно махнул рукой, повернулся и зашагал в город. Цыган побежал к миномету.
Гош, бледный и взъерошенный, сидел в «Лендровере». Олег массировал ему виски и приговаривал: «Ну вот и все, уже все прошло, мы тебя сейчас уложим баиньки, и утром ты будешь как новенький, сейчас приедет твоя машинка…»
«И придет твоя собачка», - чуть было не ляпнул Цыган, но решил на всякий случай повременить. И угадал.
Гош повел глазами в его сторону и вздохнул.
- Простите, ребята, - через силу прошептал он. - Понятия не имею, что со мной такое. Устал я. Жутко устал. Как во сне. Туман сплошной. Цыганище, ты покомандуй тут… Обеспечь. Слушай, где это мы? Как нас сюда занесло? Это что, опять Москва?.. Зачем? Все, сломался. Устал. Олег, хватит, оставь меня в покое, ради бога… Ничего не понимаю. Слушайте, на самом деле, я посплю немного, ладно? Вот прямо здесь и посплю…
- Спи, братишка, - мягко улыбнулся Цыган. - Но, чур, только до утра. Не больше.
- Ага, - кивнул Гош.
Уронил голову на грудь и мгновенно заснул.
На этот раз - только до утра.
Русанов Владислав
Березин Федор
Акунин Борис
Лукин Евгений
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий