read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



— Почему? — мгновенно спросил Ларин.
Тим снова задумался. Мысли путались, и почему-то хотелось рассмеяться.
— Да не ходи, и все тут.
— Ну хорошо. А не в редакции мы можем встретиться?
— Не-а, — ответил Тим безмятежно.
— Тимофей, мне нужна ваша консультация.
— А я больше не практикую. Все, завязал. Ушел из журналистики совсем и навсегда.
— В неофициальном порядке. Мне очень нужна ваша помощь, Тимофей.
Тим закусил губу. С одной стороны, не помочь парню было некрасиво. С другой — с материалами Тима он будет подкован по «Программе «Зомби» целиком и полностью. А при поддержке Зайцева он в совокупности будет знать даже гораздо больше, чем Тим. Следовательно — какой смысл встречаться? Чтобы послушать, как тебе плачутся в жилетку?
Разумеется, парень не в курсе насчет Проекта. Но зачем ему такое знание? Он ведь не сенс и в поле зрения Проекта может попасть только в ранге настырного журналиста, еще одной назойливой мухи. «Нет, — подумал Тим, — не нужны мне его излияния. Он просто оказался в той же ситуации, что и я недавно. Его никто не хочет слушать, над ним смеются, и ему позарез нужна хоть одна живая душа, которая будет согласно кивать головой на россказни о «Программе». Попользуется мной мальчик, отведет душу и побежит дальше — жить. Ему-то жить разрешено, ему Проект жизнь не сломал. Ну и живи себе. Существуй».
Ларин дышал в трубку. А Тим медленно закипал. И его прорвало.
— Нет, все правильно, — сказал он с притворной мягкостью. — Все должно оставаться так, как есть. Я уже узнал, что такое полное, запредельное одиночество. Что такое цензура, обструкция коллег, все узнал. Тебя еще начальник психом выставит. Все правильно. Я это уже знаю. Теперь попробуй ты. Настало твое время…
Он положил трубку. Отключил телефон. И вдруг его охватило глубочайшее отчаяние. Он только что оттолкнул от себя человека, который фактически повторял его путь со всеми мелями, порогами и остальными неприятностями. Как отталкивал в последние месяцы всех, кто в нем нуждался. И вдруг обнаружил, что расставаться больше не с кем. Потому что Ольга рано или поздно уйдет тоже, уйдет сама. И на этом все кончится.
В голове звенела пустота и тишина. На душе было невообразимо мерзко. Тим вздохнул, допил бурую пакость из горлышка, сильно «щелкнул», распахнул окно и перевесился через подоконник наружу. Присмотрелся к движению на узкой кривой улочке, подумал и решил, что оно ему не нравится.
Почти не соображая, что делает, он обрушил на улицу энергетический удар такой мощности, генерировать которую ему раньше не случалось. Обозначил границы зоны своего влияния. Легко нашел подходящую частоту и на ней прошелся всей силой своего разума по неповоротливым мозгам водителей. Почувствовал адекватный ответ, зафиксировал частоту, слегка отстранился и принялся злорадно наблюдать.
Ничего страшного внизу не происходило. Разве что, проезжая у Тима под окнами, все машины совершали два незамысловатых маневра. Водители реагировали четко, никто не задумался, не «тормознул», ни с кем не столкнулся. Движение не нарушилось совершенно.
Только вот на участке московской улицы протяженностью в сотню метров оно вдруг стало левосторонним.
Часть IV. НЕЧЕЛОВЕК
28 апреля — 3 мая 1991 года
Воскресенье началось отвратно — снова похмельная тупость, вялость и апатия. Тим лежал в постели, обняв подушку, и размышлял, звонить или не звонить все-таки Самохину в его Институт. Теперь, когда момент принятия окончательного решения подступил вплотную, протянуть руку и снять трубку было особенно тяжело.
Некоторое время Тим, ворочаясь с боку на бок, склонялся к «звонить». Потом к «не звонить, авось пронесет». Наконец возникла подленькая мыслишка — а не подождать ли день-другой? Еще раз все обдумать, взвесить, разложить по полочкам. И тогда уж… На этой мысли Тим надолго завис. Все-таки он так и не убедил себя в том, что доверяет Самохину.
«В конце концов, что я знаю об искусственно форсированных сенсах? Вдруг у Самохина энергетический рисунок поддается корректировке? Думает человек одно, а аура его показывает другое? И вообще, я не детектор лжи. Я только еще учусь «видеть правду». Кстати, Самохин это знал. Между прочим, очень уж он подозрительно старался в разговоре со мной не «щелкать» и вообще быть паинькой.
Кругом одни загадки. А услужливое мое сознание вовсю этим пользуется, тело похмельное бережет, чтобы оно меньше двигалось. Нельзя так». Наконец раздираемый противоречиями Тим принял компромиссное решение. Он поднялся и, спотыкаясь, отправился на кухню залить чем-нибудь пересохшую глотку.
Утолять жажду пришлось водой из чайника, даром что кипяченой. Тим принял душ, с трудом позавтракал и, закурив, обратился к наиболее простой на сегодня дилемме — идти за пивом или нет. Посмотрел за окно, счел, что погода хорошая, день весенний и прогуляться можно. А там, глядишь, озарение найдет, и все проблемы разрешатся одним мощным всплеском интуиции. Всплеск был в принципе необходим. Вечером Тиму должны были звонить двое перспективных клиентов, и нужно было разбираться: давать им от ворот поворот в свете поездки в Институт или пока оставить все, как есть.
Тим лениво оделся, похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли деньги, документы и ключи. И уже перенес ногу через порог, когда телефон грянул. Выругавшись, Тим вернулся и снял трубку.
— Тимофея позовите, будьте любезны, — попросил совершенно незнакомый мужской голос.
— Слушаю вас, — процедил Тим неприязненно, соображая, кого еще нелегкая принесла на его голову. «Слава богу, хоть не этот… вчерашний. Кажется, я ему гадостей наговорил. А каких? Не помню. Опять нажрался, трус несчастный. Сколько можно в водке от жизни прятаться? Утону ведь однажды…»
И тут следящий контур сухо затрещал. Тим еще не понял, что он, собственно, делает, а его пси, восприняв тревожный сигнал, чисто механически, используя телефонную сеть как опорную систему, уже «принюхалось» к звонившему.
И унюхало такое, что у Тима задрожали поджилки.
— Вам просили сообщить, что сегодняшняя встреча в Институте отменяется. Позже вам позвонят, — быстро проговорил незнакомец и дал отбой.
Некоторое время Тим стоял, до боли в кулаке сжимая трубку. Потом опустил ее на место и сел, безвольно уронив руки на колени.
Он сидел неподвижно, прикрыв глаза и почти не дыша, до упора разогнав следящий контур во все стороны. Плавно «щелкая» глубже и глубже, Тим сканировал пространство в поисках интереса к его, Тимофея Костенко, персоне. И поймал легкий отголосок… На самой грани восприятия. Почти неразличимый, слабый, затухающий. Даже не биоинформационный материал, а его тень. Тень очень неприятного, дурного, злого внимания. И источник этого внимания гнездился в старом добром направлении — где-то на северо-западе.
А у звонившего была черная метка.
Тим еще сам не сообразил, что же ему удалось понять и какое он принял решение. Но руки уже вытащили из кармана пачку купюр и перелистали ее. Двигаясь как сомнамбула, он встал, прошел в кабинет, вытащил из «нычки» еще немного денег и пристроил их в другой карман. Достал из шкафа кожаный рюкзачок, из-за которого Тиму когда-то завидовала добрая половина факультета журналистики. Аккуратно упаковал и уложил в рюкзачок две смены белья, джинсы, легкие кроссовки и свитер. Выгреб из ящика стола несколько пачек сигарет. Зимние кроссовки, которые были на ногах, сменил на удобные демисезонные башмаки. Закинул рюкзак за спину, потоптался на месте и решительно двинулся на выход.
У метро он придирчиво учинил смотр бабушкам-торговкам и через несколько минут стал богаче на две бутылки водки, одну пива, буханку хлеба и пару банок тушенки. Все, кроме пива, упихал в рюкзак, а с пивной бутылки зубами сорвал пробку и проглотил напиток в один присест. Нырнул под землю, сел в поезд и через полчаса выскочил наружу в искомой точке. Уже спокойный и готовый к тяжелой работе.
Тим шел по улице, аккуратно обходя лужи и подставляя лицо весеннему солнышку, а в голове заново рассматривал уже решенную задачу. И, как всегда, найдя выход из ситуации интуитивно, за доли секунды, ни в чем не мог себя упрекнуть, проверив интуицию логикой.
Эмоция, которую ему удалось засечь, имела к звонку непосредственное отношение. Звонок, якобы по просьбе Самохина (в том, что это «засада», у Тима не было ни малейших сомнений), имел какую-то четкую цель. Скорее всего — удержать объект дома. А поскольку объект — лентяй и домосед, то для этого достаточно освободить его от необходимости куда-либо ехать. Максимум, на что объект способен, это выскочить на полчаса за водкой.
Тим отдавал себе отчет в том, что, возможно, утрирует ситуацию. Но привычка не соглашаться на то, к чему принуждают, взяла верх. Он давно понял, что, если тебя загоняют в угол, а потом говорят: «Ну, сам решай», нужно лезть вверх. За двадцать с небольшим лет, прожитых во враждебном мире, Тим поступал так неоднократно и ни разу потом не пожалел. Он «косил» от армии, пока не понял, что сможет это выдержать, и ушел служить в девятнадцать лет, прожив на воле очень важный для себя год. Сломав, подмяв под себя женщину, с которой можно было после этого комфортно существовать как минимум полжизни, — отвернулся от нее, наплевав на общее мнение, что это будет отличный брак. В мире сенсов всегда был котом, ходившим где вздумается, гулявшим сам по себе. Ушел с факультета, бросил газету… Да мало ли он ломал стереотипов, чужих и собственных. И теперь, оказавшись в двадцати километрах от дома, поворачивать оглобли не собирался.
Тима не волновало даже то, что его будет искать Ольга. Переживет как-нибудь. Ему было наплевать на клиентов, больных людей, остро нуждающихся в помощи. Пусть загибаются, их проблемы. А мысль о том, что Самохин, похоже, «спалился» и его сейчас, вероятно, расстреливают из психотронной пушки, Тим приветствовал злорадным рыком. С момента, когда он час назад почуял опасность, Тим инстинктивно запустил привычную с детства модель поведения.
И вот уже час он чувствовал себя удивительно комфортно. Глухая круговая оборона — это было то, что надо! Одиночество вдруг стало благом, злоба на весь свет — залогом безопасности, а здоровый жизнерадостный цинизм — единственно возможной формой отношения к жизни. Умом Тим понимал, что это нехорошо. Но душа его пела так, как не случалось ей петь уже очень давно. Это был верный признак стресса, но Тим приказал себе о таких вещах не думать. Его пытались загнать в угол — и он в ответ перестал быть человеком. Зато приобрел возможность из угла взлететь прямо вверх.
Солнце шпарило вовсю. Люди на улице были теплые и доброжелательные по случаю выходного дня. Следящий контур ничего особенного не фиксировал. Навстречу пробежала стайка очаровательных в своей юной невинности старшеклассниц с блудливыми весенними глазами. Тим хищно скалился, улыбаясь, и думал о том, как жалко, что высокие моральные устои не позволяют ему поймать такую вот нимфетку и поиметь ее со всех сторон. С нынешними его способностями это было бы чертовски легко, но, к сожалению, поперек совести.
На ходу он перетянул рюкзак под мышку, слегка приоткрыл его, свернул крышку на одной из бутылок и сделал из горлышка пару хороших глотков. Закурил и ощутил почти физически, как в груди закипает веселая молодая злоба. Поймал несколько летевших мимо бубликов и, проглотив их, зафиксировал отчетливый прилив энергии. Внимательно просканировал все контуры своей ауры и улыбнулся еще шире прежнего. «Товарищ председатель Государственной Комиссии! Трижды Герой всего на свете младший сержант Костенко к полету готов!»
Все отлично. День прекрасный. Впереди большая драка. И Кремер, как ему и положено, сидит дома.
***
Цепляя по пути всю свободную позитивную энергетику, Тим осторожно подошел к двери Кремера и, глубоко «щелкнув», забросил внутрь квартиры луч-пробник. Он еще не представлял себе, получится ли задуманное, но чувствовал такую уверенность, что заранее рассчитывал на идеальный результат.
Захваченный лучом, Кремер инстинктивно вздрогнул, но решил, наверное, что ему почудилось, и «щелкать» не стал. Тим аккуратно перенастроился и «взял» Кремера плотнее, еще плотнее и наращивал давление вплоть до блокировки двигательных функций. Раньше ему не приходилось так агрессивно обращаться с сенсами, но все получалось отлично, и Тим едва успевал ставить плюсы в воображаемой таблице эксперимента.
Кремер застыл как изваяние, сидя за кухонным столом. Тим с расстояния метров в пять безмятежно, стараясь не удивляться своей силе, начал глубокое сканирование.
Следящий контур подал сигнал — какая-то старая развалина неопределенного пола из соседней квартиры решила выйти. Машинально Тим легким толчком, не отвлекаясь, загнал развалину под кровать.
Зажатый в кулак чужого поля, Кремер едва дышал. Тим отметил, что с Николаем за последние месяцы произошла разительная перемена. Это уже не был прежний запуганный и побитый человечишко. За столом сидел крепкий и уверенный в себе сенс в расцвете сил. Яркая здоровая аура без малейшего следа былых «пробоев». Никакой черной метки. Тим еще раз похвалил себя за выбор места. «Вот у тебя, Коля, друг старинный, мы и спрячемся. Либо ты уже один из операторов Проекта, либо как-то откупился. А поэтому у тебя мне безопаснее всего».
Четкой информации о том, куда Кремер собрался, Тим нащупать не смог, да на такое он и не рассчитывал. Но главное — буквально через полчаса Кремер должен был уйти и вернуться только завтра к полудню. Это Тима устраивало полностью. Несколько минут он потратил на то, чтобы со всей возможной мягкостью «отпустить» сенса, и затаился в своем углу.
Кремер легко вернулся к жизни и принялся активно поедать яичницу. Тим вкатил себе еще один жирный плюс и приступил ко второму акту трагедии. Теперь, имея четкое представление о волновой структуре Кремера, он получил шанс эффективно от этого человека «закрыться».
Тим аккуратно заэкранировался и, стоя в ожидании, отметил, что на потрясающую, невозможную даже на взгляд сенсов работу затратил совсем немного сил. Он еще был в состоянии без подпитки извне убить (или даже серьезно вылечить) с десяток человек. Конечно, за этим последовала бы энергетическая кома, но Тиму пока не нужно было ни убивать, ни врачевать. Он просто стоял и ждал, намереваясь провернуть старый фокус, которым иногда баловались на показательных выступлениях мэтры вроде Лапшина или Васнецова.
С обычным человеком такой фокус проходил, как правило, на ура, и для этого даже не нужно было быть сенсом. Но все сенсы старой формации были немножко фокусники и слегка шарлатаны поневоле. Общество слишком плотно внушило им, что экстрасенсов не бывает. Поэтому «старички» зачастую подстраховывались бессознательно психотерапевтическими методами. На самом деле бессознательно. Просто от недостаточной веры в свои пси-способности.
В частности, большинство из преподавателей «Центра Новой Медицины» вовсю применяли эриксонианский гипноз и другие подобные штучки, одной из которых был «уход». Внимание объекта на мгновение переключалось, а когда он возвращал глаза назад, стоявший до этого перед ним человек вдруг оказывался у объекта за спиной. Сейчас Тим собирался отколоть этот номер в самом невообразимом варианте. Ему нужно было из узкого коридора проскочить в тесный дверной проем, из которого выйдет не просто человек, а мощный сенс. Никакие фокусы в такой ситуации помочь уже не могли.
Тим проверил свой экран, и тут мощный сенс, бросив посуду в мойку, встал и направился к двери. Тим «щелкнул» до упора и снова мягко ухватил Кремера за бока. Тот, ничего не почувствовав, оделся и, позвякивая ключами, открыл дверь.
Тим сжался в комок, направляя внимание человека мимо себя. Дверь распахнулась полностью. Кремер, уставившись перед собой невидящим взором, шагнул из квартиры наружу. Тим бесшумно скользнул внутрь и нырнул за угол. Дверь захлопнулась, в замке повернулся ключ. Кремер пошел по коридору, и Тим отпустил его. Лязгнули двери лифта. Тим глубоко выдохнул, открыл рюкзак, прошел на кухню и поставил на стол початую бутылку водки. «Дело сделано, господа. На какое-то время я от вас ушел».
Квартиру Кремер снимал крошечную, однокомнатную малогабаритку. На взгляд Тима, который тратил на аренду значительную часть бюджета, — от жадности. На взгляд Кремера — из практичности. Он хронически копил деньги, якобы на машину. Собственно, из-за этого друзья и разошлись. Не то чтобы совсем поссорились, но вместе работать перестали. В какой-то момент Кремер начал неоправданно задирать цены на пустяковые сеансы. Тим его пристыдил, Кремер уперся. Тогда Тим, успевший тоже подкопить деньжат, в обрез на жилье, забрал своих клиентов и ушел.
В итоге проиграл Кремер. Тим несколько месяцев ходил в старье и внаглую объедал родителей. Но зато он основательно повысил квалификацию и приобрел клиентуру, готовую хорошо платить за качественное лечение. Поэтому, работая с ограниченным кругом больных и не перенапрягаясь, он зарабатывал даже немного больше Кремера, который в поте лица «гнал вал» и каждый вечер падал без сил. Разумеется, все свободные деньги Тим расходовал на водку, такси и цветы для девушек. А Кремер все копил, откладывая в матрас валюту и страдая энергетическим голоданием. Через год он совсем отощал, покрылся на нервной почве сыпью и начал потихоньку терять клиентуру. Если бы не Васнецов, который с подачи Тима провел с Кремером воспитательную беседу, Николаю пришлось бы вернуться на «Скорую помощь», откуда он в свое время сбежал в экстрасенсы.
«А ведь Коле уже тридцать», — с непонятной себе горечью подумал Тим, разглядывая убогую обстановку кухни. Пробившись в квартиру, Тим вдруг расслабился и невольно стал мягче реагировать на жизнь. Впрочем, он тут же заключил, что Кремер сам выбрал свой путь и его, Тима, это не касается. Волоча за лямки рюкзак, он прошел в комнату и осмотрелся.
Комната была энергетически нейтральна. Никаких следов чужого негативного присутствия. Никаких остаточных явлений психотронной атаки. Тим бросил рюкзак в кресло и «щелкнул» поглубже. Вроде бы все в порядке. Что-то светится под кроватью, это мы сейчас проверим. И, кстати, спать мы устроимся, уж так и быть, на кушетке для приема клиентов. Из соображений безопасности… Тим рассеянно посмотрел на потолок и вдруг ощутил укол легкого беспокойства.
Прямо над кроватью на побелке отпечаталась россыпь темных квадратиков. Правильные такие квадратики, сложный, но вполне гармоничный рисунок. Особенно гармоничный на взгляд сенса, который в данный момент включил на полную мощность свое пси.
Тим несколько раз крепко сморгнул и потер глаза ладонью. Привычка использовать глаза в работе с клиентами привела к тому, что он всегда напрягал зрение, «щелкая». Даже целиком погружаясь в реальный, не человеческий, мир тонких излучений, тело сенса делало вид, что смотрит на него глазами. И зрачки уставали от фантомной перегрузки.
Тим просканировал квадратики на потолке. Почти ничего, но какое-то остаточное излучение есть. И оно что-то общее имеет со свечением под кроватью. Тим встал на четвереньки, сунул руку и нащупал под кроватью объемистый картонный ящик. Вытащил его, раскрыл и обомлел.
В ящике лежал солидный моток проволоки — медной, с лаковой изоляцией. Несколько больших комьев смятой алюминиевой фольги. Какие-то магнитики и кусочки металла сложной конфигурации. И десятка полтора деревянных пирамидок из детского игрушечного набора. На одной из граней у каждой пирамидки виднелись засохшие остатки клея и штукатурки. Тим подбросил одну пирамидку на ладони и брезгливо уронил обратно в ящик. Пирамидка, в свое время тщательно «заряженная» Кремером, много дней и ночей работала на искривление тонких излучений. Почти до полного истощения. Она побывала на психотронной войне.
— Бедный Коля, — сказал Тим вслух. — Талантливый Коля.
Кремер действительно был талант. Из сенсов нового поколения Тим его уважал больше всех. И всей этой дребеденью, валяющейся сейчас без дела в ящике, Кремер пытался экранироваться от психотронной атаки. Все методы, смутно памятные Тиму из учебника по биолокации, Кремер взял на вооружение и активно применял, защищаясь.
— Глупый Коля, — пробормотал Тим. — Боролся до конца. И молчал… Молчал, дурак. И они тебя сломали…
Он снова заглянул в ящик и фыркнул. Разгреб мятую фольгу и вытащил «краснушку» — дешевую икону для бедноты, прозванную так за специфический цвет. Тим «принюхался» и презрительно фыркнул опять. Совсем недавно икона, написанная в начале века, была бездарно, через пень-колоду, заново освящена. И тоже здорово покорежена безжалостным микроволновым «сверлом» Проекта. Тим положил икону на место, пихнул ящик под кровать и горестно склонил голову набок. Кремер никогда не был религиозен, скорее даже наоборот. И то, что он пытался защитить себя иконой, показывало степень его отчаяния. Теперь у Тима сомнений не было никаких. Экстрасенс-целитель Николай Кремер сдался Проекту.
***
Двадцать часов до возвращения хозяина прошли совершенно без происшествий. Тим уполовинил свой запас съестного, «проглотил» под водочку несколько детективов из кремеровской библиотеки и неплохо выспался. Николай явился около десяти утра, сильно помятый, усталый, с безвольно погасшей аурой. Проскакивая мимо него в дверь, Тим заметил характерные следы энергетической разрядки — за время своего отсутствия Кремер успел изрядно поработать по специальности. За дверью Тим было притормозил, собираясь «обнюхать» Кремера всерьез, но, услышав, как тот прямо в пальто и грязных сапогах грузно валится на кровать, передумал. Все равно он собирался вернуться и учинить приятелю допрос с пристрастием. Сейчас же ноги сами бежали к дому.
День был такой же солнечный и яркий, настроение по-прежнему боевое, но уже без вчерашнего надрыва. Отлежавшись в безопасности, Тим слегка успокоился. Эмоции больше не хлестали через край. Ситуация не требовала мгновенных решений, и можно было не подогревать в себе злость, а смотреть на мир почти добрыми глазами. Во всяком случае — до своих дверей, за которыми, возможно, притаился враг.
Однако врага не оказалось. Тиму не подложили бомбу, не оставили письма, даже следов чужого присутствия в квартире не обнаружилось. Придя к такому выводу, Тим вошел домой и приступил к более тонкому осмотру. Первым делом он прошел в спальню, «принюхался» и тут же с размаху сел на кровать, обхватив голову руками. Некоторое время он, раскачиваясь из стороны в сторону, утробно рычал. Потом нашел силы подняться, ушел на кухню и, повалившись в кресло, принялся сопоставлять и анализировать.
Спальню «трогали». Конечно, до «сверла» не дошло. Просто энергетический зонд большой мощности искал в кровати Тима, не нашел и исчез. Такой отчетливый фон постороннего вмешательства не смог бы оставить живой человек — например, злонамеренный сенс. А вот сенс, возможности которого были на несколько порядков усилены микроволновым генератором, наследил в спальне выше крыши. Скорее всего он не подозревал, что его визит можно обнаружить по остаточному излучению. Или не знал истинных возможностей Тима. Но Тим и сам их не очень-то представлял. Он просто «обнюхал» спальню и моментально увидел следы. К сожалению, он ничего не мог сказать о личности оператора. Но это можно было выяснить потом. То, что с операторами Проекта ему предстоит еще немало встреч, Тим больше не сомневался.
Он сидел и трясся от бессильной злобы. Все пошло насмарку. Месяцы аутотренинга, тщательного уговаривания себя на невмешательство, сидение тише воды и ниже травы были угроблены зря. Как он старался убедить себя в том, что все кончилось! Как он себе доказывал, что сам полез в пекло головой вперед и фактически натравил на себя Проект! Сколько дней подряд он закрывал глаза на очевидное и отрицал познанное на опыте… А правда жизни въехала в дом на холодном голубом луче, не дожидаясь приглашения.
У Тима снова был смертельно опасный враг, и позиционную войну этот враг вести не собирался. Он был намерен атаковать. А Тим совершенно не представлял, что делать. Кроме одного — сдаться он не мог. Он уже видел Кремера, который приполз домой поникший и обмякший — явно ведь с работы пришел. И превратиться в такую же аморфную массу Тим не хотел ни в коем случае. Подпрыгивая от злости в кресле и скрежеща зубами, он поймал себя на мысли, что судьбы человечества в данном контексте его совершенно не волнуют. Пусть Проект хоть всю планету изнасилует. Сейчас имело значение только личное выживание Тимофея Костенко. Только его одного. Любой ценой. Он слишком долго ждал нового удара Проекта, а того все не было, не было… И в итоге, когда Проект наехал на него опять, Тим к этому оказался не до конца готов. Его раздирали звериные эмоции, а в голову не шло ничего, кроме матерных ругательств.
— Достали… — прошипел Тим, глядя в потолок. — Совсем. Достали.
Следящий контур не фиксировал ничего интересного. Никто за Тимом не наблюдал, пространство вокруг было совершенно чистым. Тим помылся, наспех перекусил и с тяжелым вздохом покинул дом.
Из автомата он позвонил Ольге и в путаных выражениях наврал ей про больного отца, к которому якобы на несколько дней переберется. Ольга была полна впечатлений от поездки и относительно легко ему поверила, хотя и явно огорчилась. Клиентов Тим уговорил подождать до конца недели. Прикупил на всякий случай еще провианта и отправился по прежнему адресу. Да ему больше и деваться было некуда.
По пути Тим напряженно размышлял, отчего, добравшись до места, здорово упал духом. К искомой двери он подошел мрачный и ожесточившийся, разводить сантиментов не стал и выдернул Кремера из кровати, словно котенка за загривок. Кремер отворил ему, сомнамбулически глядя в никуда. Тим с отвращением послал его обратно спать, а сам прошел на кухню, налил себе граненый стакан водки и принялся хлебать ее маленькими глотками, чтобы поскорее окосеть.
За окном темнело. Кремер, видимо, сумел-таки подняться и что-то сделать по дому, потому что посуда оказалась чисто вымытой, а сам хозяин лежал в кровати уже без пальто и даже совсем голый. Спать он собирался до утра, а днем опять уходил на свою вахту.
Когда водки осталось совсем мало, а Тим почувствовал серьезное облегчение, он пришел в комнату, завалился на кушетку и принялся разглядывать и «обнюхивать» спящего Кремера. Тот улыбался во сне. Аура его уже основательно подпиталась и выглядела почти нормально, но только для обычного человека, не для сенса. Тим посмотрел на часы — около полуночи. «Если я правильно все понимаю, — подумал он, — скоро мы кое-что увидим. Генераторы уже включены на прогрев».
На всякий случай Тим заэкранировал себя. И вовремя. Комнату вдруг начал заполнять жидкий голубой блестящий туман. Кремер во сне что-то пробормотал и заворочался. Тим, «принюхавшись» к туману, подправил свою защиту. Это была филигранная работа — с одной стороны, он хотел остаться невидимкой, с другой — сохранить возможность эффективно «нюхать», не выдавая своего присутствия.
Туман стал гуще. Тим отметил, что здесь используется не направленный луч и не четко оформленный энергетический кластер. Судя по всему, «туман» приплыл к Николаю по его индивидуальной настройке, полученной с согласия объекта, по доброй воле. От досады Тим закусил губу. Ему чертовски хотелось оттяпать кусочек тумана и посмотреть, что там такое Кремеру досталось. Но Тим боялся обнаружить себя. Туман скручивался вокруг кровати, становясь все плотнее. Кремер снова что-то буркнул и перевернулся на спину. Выражение лица у него было сосредоточенно-просветленное, как во время медитации. Тим осторожно «щелкнул» на половинную мощность, сквозь туман всмотрелся в ауру Кремера и восхищенно цыкнул зубом. Поле Николая буквально на глазах наливалось теплым и мягким на ощупь светом. Это была уже полноценная энергетика сенса, и с каждой минутой она становилась все мощнее.
Туман накрыл Кремера полностью, образовав вокруг его тела призрачно мерцающий саркофаг. Тим, скрестив ноги, уселся на кушетке, продолжая наблюдать. Аура сенса зарядилась, видимо, полностью — немного лучше, чем то, что видел Тим вчера. Судя по всему, Проект аккуратно наращивал подпитку день ото дня, стараясь не вызвать характерного для некоторых сенсов отторжения при передозировке. И Кремера, и Тима от перекачки чужой энергии сверх нормы всегда начинало мучительно тошнить, и потом случалось по нескольку часов, а то и по полдня отлеживаться.
Тим подпер кулаком подбородок. С подпиткой все было ясно. Но, памятуя о том, что сотрудникам Проекта снятся какие-то чудесные сны, он хотел увидеть главное. Ему интересно было узнать, что получил Кремер в награду. «Это наверняка должно как-то проявиться внешне, пусть Коля и спит, — рассудил Тим. — Не будет же Проект напрямую раздражать ему центр удовольствия! Там же чистая эйфория, она не дает большого эффекта, если человек не в курсе, откуда она берется. Его нужно сначала разбудить и сказать: вот, чувак, сейчас мы тебе устроим кайф… А сейчас-то он спит! И, как ни крути, неотъемлемая часть сна — генерирование мощных визуальных образов. По идее, должны они ему зарядить какую-нибудь сказочную картинку. А нервишки у Кремера расшатаны. Так что либо он проболтается, либо начнет руками махать».
И Кремер проболтался, едва Тим успел об этом подумать.
— Ох… — прошептал он, и тело его в голубом саркофаге выгнулось дугой и принялось конвульсивно извиваться. Тим присмотрелся и увидел, что легкое одеяло над бедрами сенса явственно оттопырилось.
Кремер застонал от восторга, судорожно вцепившись руками в простыни. Тим машинально сполз с кушетки и осторожными шажками пошел в сторону кухни. Всякий интерес к происходящему у него мгновенно пропал.
Это была для Тима вполне естественная реакция. Он давно уже отметил, что в порнографических лентах его привлекают исключительно лесбийские сцены. В глубине души он вообще мужчин недолюбливал. Когда Тиму случалось подолгу с кем-то из них поддерживать тесные дружеские отношения, это была, как правило, инициатива другой стороны.
Тим уселся на кухне и налил себе еще немного водки. В спальне Кремер то затихал, то снова принимался исходить криком. Тим отхлебнул из стакана, закурил и принялся нервно барабанить пальцами по столу.
Сканирование ауры Кремера опять не дало ему ни малейшего намека на то, что конкретно Николай делает в Проекте. А допрос, на который Тим надеялся, пока состояться не мог. Он и сам забыл об одной существенной детали. Для того чтобы разговорить Кремера, ему пришлось бы сначала явиться перед ним во плоти. А провести затем полную «чистку памяти», от которой Коля и думать забыл бы, что видел старого приятеля, Тим был не в состоянии. Точнее, мог бы, но Кремер после такого энергетического шока выпал бы в осадок минимум на неделю. Он был опытный сенс во всеоружии методов пси-защиты, которые наверняка применил бы даже бессознательно. И чтобы сломать защиту, пришлось бы очень сильно на него нажать. А оставить Проекту еле дышащее тело оператора — все равно что на нем расписаться.
По часам Тима Кремер трясся в перманентном оргазме уже полчаса и, похоже, отдыхать не собирался. Тим долго смотрел на циферблат, уважительно хмыкнул, покопался в рюкзаке и добыл из него тушенку. Меланхолично жуя, он старался не прислушиваться и размышлял о том, сам ли Кремер заказал себе такое удовольствие или это вычислил кто-нибудь из психологов Проекта, которых там наверняка более чем достаточно. Для себя Тим выбрал бы что-нибудь другое. Он слишком ценил так недавно обретенную им истинную радость секса, чтобы подменять ее пусть и сверхъестественным, но иллюзорным экстазом. А вот Кремер, судя по доносившимся из комнаты звукам, был вполне доволен.
На сорок пятой минуте Тим всерьез пригорюнился — то ли водка взяла свое, то ли бредовая ситуация. И тут он понял, что бояться и прятаться ему надоело. Это ведь тоже тупик, еще один вариант угла, в который его пытается загнать Проект.
«Нужно действовать, — подумал Тим. — Да, я все понимаю. Проект не возьмет в операторы человека, который не сломлен. Поэтому они и решили по новой меня прижечь. Что ж, придется ответить. Нужно так им врезать, чтобы отстали навсегда. Или пусть бросают свои игры и выходят на прямой контакт немедленно. Все, я так решил».
Тим собрал вещи, оделся и зашел к хозяину попрощаться. Он больше не чувствовал неприязни к Кремеру, скорее только жалость. «Еще одна марионетка Проекта. Что ж, все мы люди, все мы имеем свой предел. Это не моя заслуга, что я оказался такой сильный. Да и то — всего лишь по энергетике. Как человек я слаб. И до сих пор держусь только потому, что у меня хватает мощности пси». Тим вздохнул. Ему вдруг захотелось сделать для Кремера на память что-то такое… Хорошее.
В комнате одуряюще пахло свежим потом и спермой. Некоторое время Тим стоял над кроватью с «саркофагом», невольно притопывая ногой в такт кремеровским содроганиям. К горлу вдруг подступил комок. Все-таки с этим человеком они когда-то много хорошего сделали вместе. А теперь их разделил голубой туман, и произошло это по глупости и слабости того, кто сейчас ловил психотронный кайф, а в предыдущую ночь, возможно, жег кого-то микроволновым лучом. Тим нагнулся, сунул руку под кровать и нащупал в картонном ящике край иконы.
Отвернувшись от сенса, который в очередной раз бурно кончил (Тим аж присвистнул) и малость притих, Тим взял икону в две руки и несколько секунд подстраивался к ее энергетическому рисунку. Потом он сосредоточился, отрешился от мира и на какое-то бесконечное мгновение нырнул в покой и тишину. И, глубоко «щелкнув», одним мощным импульсом зарядил икону. Тепло, доброта, всепрощение, самое лучшее, что смог только найти в своей душе. А чего не нашел — выдумал.
Икона засветилась оранжевым, мягким и теплым. Совсем еще молодая, она теперь излучала так, как могут только хорошо «намоленные» доски, к которым несколько столетий кряду множество людей обращалось за помощью и поддержкой. Тим улыбнулся. Это было красиво.
За спиной шевельнулся и пошел на очередной виток экстаза Кремер. Тим оглянулся через плечо. Лицо бывшего друга, такое знакомое и совершенно чужое сейчас, было уродливо перекошено. В нем проглянула вдруг нездоровая злоба, а руками Кремер совершал движения, будто кого-то душил. Одеяло давно валялось на полу, и обнаженное тело сенса в недрах «саркофага» отливало мертвенной синевой. Тим словно вдруг очнулся. Он внезапно почувствовал, что от Николая во все стороны течет безумная и бездумная пещерная злоба. А резкие и острые запахи, наполнявшие комнату, неожиданно слились в воображении Тима в один — запах крови…
Он сам не понял, зачем сделал это. Но он крепче сжал икону и с силой ударил ее о колено.
«Краснушка» была написана на цельной доске и с треском лопнула по кривой на две почти равные части. Тим выронил обломки, подобрал свой рюкзак и, прихрамывая, вышел.
***
До дома еще оставалось метров сто, когда следящий контур Тима засек во дворе «топтуна». На секунду Тим замешкался, думая, не попросить ли таксиста остановиться. Но тут же сообразил, что подкрадываться к врагу со спины будет неправильно. Раз уж решил играть в открытую, устроить демонстрацию силы — прятаться нечего. Наоборот, теперь умнее заходить в лоб. Пусть это всего лишь филер. Начать можно и с малого. Зато не надорвешься.
Такси нырнуло во двор, и метров за тридцать-сорок до своего подъезда Тим скомандовал водителю «стоп». Потрепанные «Жигули» «топтуна» затаились в тени, на краю зоны, освещенной дворовыми фонарями. Протягивая таксисту деньги и распахивая дверь, Тим успел подумать, что вернулся домой вовремя. Если за ним рискнули установить наблюдение, значит, Проект серьезно обеспокоен его отсутствием. И решающее столкновение буквально на носу.
Такси задом вырулило со двора. Тим закурил, развернулся лицом к противнику и небрежно «обнюхал» его. Тот залег на передних сиденьях, подглядывая за Тимом в зеркальце, которое осторожно высунул над приборной доской. Оружия у противника не наблюдалось. А вот черная метка была. Еще противник явно находился в глубоком замешательстве. Он совсем не ожидал, что на него обратят внимание.
Тим неспешными шагами двинулся к машине. На ходу он начал потряхивать ауру меченого «топтуна», все усиливая и без того охватившую беднягу панику. Левой рукой Тим на всякий случай зацепил два подвернувшихся шарика, а в правую сбросил излишки собственной негативной энергии. Голова почти сразу же прояснилась, и на душе стало легко-легко. И весело.
Остановившись перед капотом машины, Тим криво ухмыльнулся и, жуя сигарету, принялся раздумывать, что бы такое выкинуть поэкстравагантнее. При этом он продолжал трясти горе-шпиона, и тот уже буквально весь ходил ходуном.
Тим выставил перед собой ладонь, выдавил на ее поверхность шарики и без труда заставил их светиться в видимой части спектра. Теперь в его руке танцевали белые пушистые огоньки.
«Топтун» не выдержал и сел. За лобовым стеклом появилась неясная растрепанная тень. Тим продемонстрировал ей шарики и поманил — выходи.
Противник, разглядев шарики, начал тихо всхлипывать, но наружу высунуться не захотел. Тим состроил удивленную гримасу и нажал на «топтуна» посильнее. Тот взвыл, мгновенно вывалился из машины и встал, прислонясь к ее борту. Несчастного била крупная дрожь.
— Страшно? — поинтересовался Тим, поднося шарики «топтуну» под нос.
— Ы-ы… — выдавил тот.
Тим плотно «взял» свою жертву и вывел на свет. При визуальном осмотре соглядатай оказался мелким и неприметным мужичком лет сорока. Несмотря на ночной холод, он обливался потом и так хрипел, будто только что сошел с марафонской дистанции. Здорово его напугали белые огоньки в ладони объекта слежки.
Тим решил дать секретному агенту отдышаться, снова прислонил его к машине, втянул шарики обратно в руку и для начала внимательно обследовал карманы меченого. Кроме сигарет и прочей ерунды, там обнаружились водительские права на имя уроженца города Саратова товарища Балагурова и техпаспорт на машину, принадлежащую ему же. Тим почесал в затылке и выплюнул сигарету под ноги.
— Так кого пасем, Балагуров? — спросил он.
Агент не реагировал, тупо моргая и упершись пустым взглядом Тиму в грудь. Черная метка в его ауре неподвижно зависла над теменем, парализованная энергетической атакой Тима.
— Зачем ты здесь? — упростил вопрос Тим.
— Меня прислал доктор Самохин, — пробубнил меченый. И замолк. Тим широко раскрыл глаза. Невольно он сделал шаг назад.
— Ты что-то должен мне передать? — спросил он осторожно.
Меченого снова заклинило. Он только моргал и таращился.
— Доктор Самохин передал для меня сообщение, — раздельно произнес Тим, наращивая давление, чтобы до меченого лучше дошло. И тот среагировал.
— Доктор Самохин просит о встрече, — отбарабанил он. — В четверг в пятнадцать тридцать.
— Место встречи! Адрес!
Меченый, почти не разжимая губ, доложил казенным голосом адрес и снова умолк. Тим разочарованно цыкнул зубом. Он знал эту улицу, на ней не было никаких учреждений, только жилые дома. И хотя это было то самое проклятое северо-западное направление, задача ничуть не упростилась. Даже если предположить, что Самохин не «спалился» и страхи Тима были продиктованы его собственной развивающейся паранойей.
Заложив руки за спину и устало ссутулившись, Тим задумался. Он допускал, что внезапное психотронное вторжение в его квартиру могло оказаться простым совпадением. Но сам факт того, что сообщение от Самохина привез меченый, доказывал обратное. Кроме того, Самохин не знал ни телефона, ни адреса Тима. Хотя это можно было выяснить и через отца… Тим покачал головой, ему не хватало данных для анализа. Он шагнул к меченому вплотную.
— Откуда ты знаешь, как я выгляжу?
— Мне описали внешность.
— Почему ты сразу не вышел ко мне?
Молчание.
— А, ч-черт! Ты, робот хренов! — Тим нажал на меченого с такой силой, что аура бедняги покрылась мелкой рябью и даже черная метка уменьшилась в размерах. «Не убить бы дурака», — подумал Тим.
— Твоя задача на сегодня выполнена?!
— Нет, — ответил меченый, не раздумывая.
— Здрасьте, пожалуйста, — пробормотал Тим. — Докладывай задачу.
— Прибыть на место, установить наблюдение, при появлении объекта пропустить его, следовать за ним в здание, войти в контакт в подъезде или лифте, передать сообщение, о выполнении немедленно доложить, перейти на запасную позицию, оставаться на месте до смены, — отрапортовал меченый.
— А-а-а!!! - радостно взревел Тим, машинально хватая «топтуна» за грудки и встряхивая. На некоторое время он потерял дар речи. У «топтуна» начали закатываться глаза, и Тим поспешно его отпустил. «Удалось-таки! Не мытьем, так катаньем», — подумал он. Еще по опыту общения с жертвами психотронных атак он вычислил, что в разговоре с зомби четкая постановка вопросов играет ключевую роль. Даже если в зомби проснется шизофреник, в ответе все равно будет содержаться нужная тебе информация. В потоке слов, который на тебя обрушится, ты увидишь либо «да», либо «нет». А этот зомби еще не псих. Он пока что исправно функционирует. Только четко формулируй вопросы.
Тим постарался успокоиться и поискал тот самый вопрос, безукоризненно правильный.
— Кому ты подчиняешься? — спросил он, грозно наставив на меченого указательный палец.
Меченый вдруг закрыл глаза и начал сползать по машине вниз. Тим подхватил его и внимательно «обнюхал». Черная метка ожила. Тим «держал» агента все так же крепко, но метка вновь двигалась. Вздохнув, Тим подпитал ауру своей добычи, ослабил энергетическое давление, слегка отстранился и закурил, давая меченому время частично прийти в себя.
Через минуту тот открыл глаза и снова уставился в пространство. Тим поморщился. Находиться рядом с этой говорящей куклой было неприятно.
— Кому ты подчиняешься? — повторил он свой вопрос.
Будто по команде, меченый снова начал терять сознание. Чертыхнувшись, Тим опять притер его к машине и снова вкатил бедолаге солидную порцию живительного тепла. Ситуация оказалась сложнее, чем он думал. Похоже было, что Тим наткнулся на глубоко внедренную в сознание зомби установку на «выключение». Скорее всего — блок от допроса под гипнозом. А как его обойти, Тим даже представить себе не мог. На этот раз Проект его перехитрил.
Теперь зомби очнулся минуты через две. Тим решил больше не рисковать и зайти с другого бока.
— Кто такой я? — поинтересовался он.
— Объект «Стальное Сердце», — заявил агент, не моргнув глазом.
— Чего? — машинально спросил Тим. — Ты сдурел, мужик?
Агент Проекта стоял молча, безвольно уронив руки по швам, и по-прежнему не моргал.
— Мужик, ты обезумел, — пробормотал Тим обескураженно. — Не бывает таких рабочих имен. Я же знаю. Клички даются в одно слово. Что за бред? Кто я такой?
— Объект «Стальное Сердце», — отчеканил агент.
Тим присел на капот машины и так уставился на зомби, будто тот продекламировал ему Шекспира в подлиннике.
— А ты кто такой? — спросил он брезгливо.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 [ 32 ] 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.