конюшню, а в небольшие уютные комнаты, расположенные по соседству.
Похоже, и в планировке комнат женское мнение учитывалось не в последнюю
очередь.
опустился за стол. На столешнице, как и положено в комнате для мужчины,
кувшин с вином, тянет оттуда кислым, большая глиняная кружка и головка
сыра.
каково сейчас жирной... уже малость исхудавшей свинье с благородным
происхождением. Я на миг ощутил мелкое злорадство, рассердился на себя,
и тут же перед глазами встало лицо леди Лавинии так отчетливо, что я
закрыл глаза и долго сидел так, в позе девушки с персиками.
первый раз, в гостях у людей, которых впервые... Сижу за столом, тоска,
руки, как бревна, лежат на неструганой поверхности, стол кажется вросшим
в пол. Глаза пощипывает, низкий потолок не видно из-за полос синего
дыма, стены тоже исчезли, словно в тумане. Из-под ног тянет холодом, пол
из плотно утоптанной глины. Я не удивился бы, если бы через щель в
соседней комнате увидел корову с печальными глазами... но там не корова,
а свинья с длинным хвостом благородных предков. Дверь плотная,
массивная, но снизу щель, через которую плотными волнами накатываются
плотные запахи теплого навоза, душистого сена и молока.
березовые поленья. Затопили к нашему приходу, воздух все еще сырой,
нежилой. Камин прост, но не менее проста в дальнем углу постель:
деревянное ложе, охапки сухой травы, едва прикрытые толстым и мохнатым,
как гусеница, одеялом.
голову, мысленно пробежал по нашему путешествию. Самая хреновость в том,
что черный демон в самом деле оттеснил нас далеко на юг. Этот замок и
городок слишком далеко от пути главного войска императора Карла, потому
его не снесли, а от мелких отрядов Нэш успешно отбивался. Но сейчас, -
по слухам... да мы и сами видели, - по всем дорогам двигаются конные
армии, везут тяжелые катапульты, баллисты, всюду собирают монстров,
чтобы обрушиться на города Севера всей мощью. Похоже, мы влипли в самую
середину этого нашествия... Не это ли имел ввиду дьявол, когда сообщил
мне о своем хитроумное плане? Но какая моя в нем роль?
словно струйка красного дыма, женщина, закутанная в ярко-красную шаль.
Нет, это такой плащ, тяжелый, парадный, что-то в нем церемониальное,
ритуальное... Концы ниспадают до пола, но я заметил выглядывающие из-под
края плаща маленькие изящные босые ноги. До чего же любят переодеваться
эти женщины, мелькнуло в голове. Сперва в костюм бывалой охотницы, к
обеду вышла настоящей принцессой, а теперь то ли Кармен, то ли Сильва.
аристократичные пальцы коснулись золотой застежки. Щелкнуло, плащ
тяжелой волной рухнул к ее ногам. Она осталась ослепительно нагая, со
снежно-белой кожей, нежная и чувственная.
логике должны тут же предпринимать какие-то активные действия на предмет
овладения, чтобы не подумали про них, что импотенты. Из-за этой
закомплексованности наших кавказцев считают ?горячими парнями?, а тем
всего лишь не хватает мужества отказаться. Несчастники вынуждены
волочить за каждой юбкой, а то ведь подумают, что недостаточно мужчины!
общаге... гм, словом, даже стриптизы я видывал поинтереснее. А тут р-раз
- и все. Мало. Без всякой возбуждающей игры. Не научились еще.
привстал, сказал учтиво:
целый кувшин вина. Видимо, у вас мужчины сильно пьют?
ладонью, приглашая сесть. Недоумение на ее лице медленно переходило в
замешательство. Она покосилась на плащ, тот ярко-красной кляксой остался
на полу, изображая пролитую кровь невинности или лишенную девственность,
а я с самым дружелюбным видом протягивал ей кувшин.
Даже не фужер - стакан... э-э, кружка, кружка! Как там, няня, где же
кружка? Выпьем, будет сердцу веселей.
за игру я затеял? Медленно, но достаточно грациозно она опустилась на
край ложа. Ее спелые груди напряглись, алые ареолы налились красным.
Глаза все так же не оставляют моего лица, но щеки заалели от ощущения
близости к молодому мужчине.
рыцари...
ел, как... как все едят. У вас же получалось настолько красиво,
грациозно, что я не поверю, что за вами не следили с колыбели десяток
воспитателей, наставников. У вас каждое движение было отточено, вы
ели... необыкновенно красиво!
какой стране?.. Гендельсон только и сказал, что вас привезли из дальних
стран... Но не сказал, откуда...
следила со мной с глубоким участием.
Ричард. Значит, я права.
Руки. Состою на службе короля Шарлегайла... на добровольной основе. Я
ничего от него не получил и не прошу, а служу лишь потому, что считаю
его достойным королем. Больше ничего о себе сказать не могу.
поднесла его ко рту. Крупные груди приподнялись, смотрели на меня с
вызовом и, хуже того, с обвинением. Я стиснул зубы, надо держаться. Она
же ребенок, половозрелый ребенок. А я... в этом мире повзрослел очень
быстро.
окрашенные вином. - Хорошо быть мужчиной...
трудно.
вскинул бровь. Гильома слабо улыбнулась.
Никто почему-то не обратил внимания, что рана от меча совсем не
смертельная. А убит он ударом чего-то очень тяжелого в бок... Ему
сломало все ребра и расплющило сердце. Он умер раньше, чем Гендельсон
обрушил ему на голову свой меч!
взгляда, серьезные глаза наблюдали, как я беру кружку, подношу ко рту,
как двигаются мои губы. Я чувствовал себя неловко, словно на экзамене по
этикету, которого вообще-то не знаю.
не отрывались от моего лица:
такой силой, что сломаны все ребра и расплющено сердце...
Разбойник убит, это главное. Кто убил, не так уж и важно. Все видели,
что Гендельсон отважно загородил ему дорогу и обрушил свой разящий меч.
Что нужно еще? Пусть так и будет.
другим, более сложным, а я не чтец по женским глазам.
запоздало понял, что красивая принцесса поняла меня не так, поняла
по-своему. Я имел в виду, что веду более тяжелый бой, что для меня
подвиг означает нечто большее, чем ударить большой палкой кого-то по
голове, у нас только слово ?подвижничество? еще понимают в правильном
значении подвига, но она, похоже, решила, что я жру драконов на завтрак
десятками.
лоб, шею. Губы стали еще крупнее. Она прошептала с очаровательным
смущением:
вообще не видела мужчину наедине, ночью... Никто не видел меня
обнаженной. Никто не трогал мое тело. Да если бы кто-то даже посмел
протянуть руку...
Володихин Дмитрий
Аникина Наталья
Маккэфри Энн
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Посняков Андрей