Чтение 32–й страницы книги ~Жестокий мир мужчин~

спущусь.

- Не надо... - махнула рукой Лерка. - Я злюсь из-за твоего братца и
срываю зло на тебе. Я вообще стервозная баба. - В этом месте она возвысила
голос и пролаяла:

- Боюсь, как бы через эту самую стервозность мне головы не лишиться. Твой
Илья - мужик суровый... был. - Лерка сделала дурацкий книксен и зашагала со
двора, а я крепко выругалась.

- Идиотка! Господи, вот идиотка! Просто убила бы ее, ей-богу!

Само собой, нелепый разговор с Леркой покоя в душу не внес. Она в самом
деле стерва и хроническая алкоголичка, и как преломляются в ее мозгу
реальные события - одному богу ведомо. Что она выдумывает и о чем знает?

- Стерва! - рявкнула я и уставилась на телефон. - Пожалуй, следует
позвонить Сашке. Пока я размышляла, он позвонил сам.

- Привет. - Голос брата звучат едва ли не враждебно.

- Привет, - ответила я, чувствуя себя бесконечно виноватой.

- Лерка у тебя?

- Ушла, только что.

- Пьяная?

- Нет. И пить не собиралась.

- Верится с трудом. Ладно, пока...

- Сашка, - торопливо позвала я.

- Ну?

Я подумала, что бы такое ему сказать, и брякнула:

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, - ответил он, а я добавила:

- И я никуда больше не сунусь, честно.

- Это было бы здорово. У меня седина на висках поперла, и все через твое
дурацкое следствие, а парень я молодой и даже еще неженатый. В общем, если
нетрудно, побереги мою шевелюру.

- Ты заедешь? - с легким подхалимством в голосе осведомилась я.

- Сегодня нет. Занят. Завтра, если выберу время. Будь умницей, сходи к
подружкам, потрать деньги на прическу, сделай маникюр, словом, займись
чем-нибудь таким и не забивай себе голову. Хорошо?

- Хорошо, - согласилась я, и мы простились.

Три дня я честно держала слово, данное любимому брату, то есть ни во что
не вмешивалась и ничем не интересовалась. Просто лежала на диване и читала
Томаса Манна. Затворничеству способствовал тот факт, что погода окончательно
испортилась, почти без перерыва лил дождь, ветер клонил к земле подросшие во
дворе березки, а столбик термометра упал до пятнадцати градусов.

Общение с внешним миром свелось к телефонным звонкам. От Нины я узнала,
что дела у Гаврилова идут неплохо, и порадовалась. Лерка, конечно, тоже мне
позвонила.

- Злишься? - поинтересовалась она со вздохом, я послала ее к черту, а она
принялась канючить:

- Это все из-за твоего брата, обидно мне стало - на опасное дело мы вроде
бы вместе ходили, а беспокойство о тебе одной. Вот и захотелось сказать
кому-нибудь гадость.

- Слушай, может, ты собаку заведешь, исключительно с этой целью? Собаки
бессловесны, по-моему, это очень удобно.

- Не очень, - хмыкнула Лерка. - Они кусаются.

- Боюсь, если ты будешь продолжать в том же духе, я тоже начну кусаться.

- Ладно, давай я приеду?

- Нет, не давай. Во-первых, дождь, во-вторых, я еще не готова любить тебя
долго и счастливо.

- Я же объяснила: во всем виноват твой брат.

- Слушай, может, тебе любовника завести? - предложила я.

- Я уже думала об этом, ничего не выйдет. Дело в том, что я однолюбка.

- Вот и люби себе на здоровье, а меня оставь в покое, - обрадовалась я и
разговор прекратила.

После чего предприняла вылазку в магазин. Зонт от ветра выворачивало так,
что, казалось, его не удержать в руках. Я вся вымокла, а борьба со стихией
далась мне с таким трудом, что, вернувшись, я прилегла на диван и уснула,
точно убитая.

Проснулась и с тоской взглянула на мир. Выглядел он паршиво: низкие
облака, все тот же дождь и пронизывающий ветер. В комнате пришлось включить
свет, а потом и рефлектор: было очень холодно. Я пила чай с лимоном,
валялась на диване, кутаясь в пушистый плед, и радовалась, что в такую
погодку мне не нужно выползать из дома.

В четверг меня навестила Нина, в пятницу заехал Сашка, и не один, а с
Леркой, она улыбалась, помалкивала и выглядела исключительно довольной. В
воскресенье я открыла глаза, посмотрела на все тот же портрет и громко
сообщила:

- Совсем немного осталось! - после чего бодро поднялась и прошествовала
на лоджию.

Было еще очень рано, солнечные лучи отражались в многочисленных лужах,
над городом стояла тишина, свойственная воскресному утру. Я поежилась от
влажного воздуха, но почувствовала: день будет солнечным и жарким.

Радуясь бог знает чему, я быстро оделась и пошла на рынок. Он находился
неподалеку от моего дома, после трех дней лежания на диване прогуляться было
приятно.

Я размахивала хозяйственной сумкой и что-то напевала: настроение было
отличное. Правда, очень недолго. Машина возникла, как только я вышла к
троллейбусной остановке. Расхристанный двухдверный "БМВ" какого-то
тускло-синего цвета, как видно, сто раз перекрашенный. Он следовал за мной
на расстоянии тридцати метров и даже не пытался скрыть своего присутствия.

Я замерла на остановке, парень на "БМВ" прижался к тротуару и заглушил
мотор. Я отправилась пешком, решив не дожидаться троллейбуса, и он поехал
следом.

- Черт знает что! - выругалась я, теряясь в догадках: что бы сие значило?
Кто-то меня пугает? Ребята несколько припозднились. Хотя они ведь не знают,
что я решила вести себя примерно и ни во что не совать нос.

Очень скоро "БМВ" стал здорово действовать мне на нервы. Тут из-за угла
возникло огромное здание рынка под стеклянной крышей, и я ускорила шаг.
Хотелось поскорее раствориться в толпе, чтобы не чувствовать на себе
бдительного ока. Блуждая между прилавками, я понемногу успокоилась. Купила
большой пакет клубники, зашла в туалет, вымыла ягоды и побрела дальше,
улыбалась и жевала на ходу.

Через час сумка уже оттягивала руку, пакет с клубникой пришлось убрать, я
заспешила к выходу с рынка.

"БМВ" стоял напротив. Мысленно выругавшись, я ускорила шаг, направляясь к
нему. Кабина была пуста. Стекло со стороны водителя открыто, и ключ торчал в
замке зажигания. Весьма неосторожно, по-моему. Я сунула руку в открытое окно
и вытащила ключ, после чего отошла на пару шагов в тень густой липы, решив
дождаться хозяина, очень мне с ним поговорить хотелось.

Ждать себя он не заставил. Только я все это проделала, как тут же
услышала за спиной голос:

- Привет.

Резко обернулась и увидела парня лет двадцати - в джинсах, широкой
футболке, сандалиях на босу ногу и темных очках. В руках он держал арбуз.

- Привет, - кивнула я, а парень улыбнулся:

- Эти ключи, случаем, не от моей тачки?

- А она твоя?

- Если ты вот об этой груде металлолома, то моя. Конечно, не "шестисотый"
"мерс", но бегает прилично.

- Трудно поверить, раз ты еле-еле тащился, - усмехнулась я.

- Ну, если бы ты была на машине, моя побежала бы быстрее, - пожал он
плечами, а я немного растерялась:

- Ты что, следил за мной? - спросила я, нахмурившись.

- Можно сказать и так, - согласился он, чем окончательно сбил меня с
толку.

- А зачем тебе это понадобилось? Он вроде бы смутился:

- Хотел познакомиться.

- Как это? - брякнула я, а он удивился:

- К тебе что, никогда парни на улице не подваливали? Я попробовала
припомнить такой случай... Трудно это было... память стремительно уносилась
к юношеским годам.

- Вот что, - вздохнула я. - Не скажешь правду, я твой ключ заброшу
подальше, вряд ли ты его сможешь отыскать. Не очень весело, да?

- Какую правду я должен сказать? - вытаращил глаза парень. - Я хотел с
тобой познакомиться. Вот и все... Ключ верни, арбуз здоровущий, и стоять с
ним в обнимку мне неудобно.

- Ты меня возле двора подкарауливал, - грозно напомнила я.

- Ну... - кивнул парень.

- Что, ну?

- А что ты спросила?

- Выходит, ты хотел познакомиться еще раньше?

- Само собой. Я живу в доме напротив, а ты загорала на лоджии. Мне
понравился твой купальник.

Или все успели забыть, кто такой Илья Верховцев, или парень в нашем
районе новичок. Я протянула ключи, он открыл машину, положил арбуз на заднее
сиденье и повернулся ко мне

- Я мог бы отвезти тебя домой.

- Спасибо, - хмыкнула я.

- Нет, серьезно. Нам ведь по пути, и сумка у тебя тяжелая.

Я посмотрела на него внимательно, а он добавил:

- Меня Мишей зовут. А ты Ася, правильно?

- Правильно.

- Тогда садись в машину, - улыбнулся он и взял из моих рук сумку.

Подумав, я села и тут же разозлилась: а что, если это ловушка? Белая
горячка у тебя, вот что. В каждом видишь врага, выдумываешь всякую ерунду.