Чтение 32–й страницы книги ~Тайфуны с ласковыми именами~

победа. Потому что предположения, высказанные до начала операции, целиком
подтвердились. И потому что теперь у меня есть точное представление о
степени грозящей опасности, которую необходимо возможно скорее
предотвратить. И потому. наконец, что теперь я знаю, где находится другая
часть досье.

Только эта другая часть - не вторая, самая важная, а третья, насколько
можно верить дополнительным сведениям, полученным от Пенева еще в кабаре.

Об этом и шла речь в заключительной части нашего разговора:

- Как бумаги попали в руки другого лица?

- Наверно, их взяли из сейфа сразу после убийства.

- А копии досье разве не существовало?

- Вы что, Горанова идиотом считаете? Картотека, говорил он, вот здесь! -
И Пенев многозначительно постукивает указательным пальцем по голове. -
Старик был стреляный воробей. Хотя и он ушел в мир иной.

- А почему ушел?

- Да потому, что дал маху с Караджовым... который оказался вовсе не
Караджов... не знаю, в курсе ли вы...

- Я в курсе.

- Глупее всего то, что старик накололся именно при попытке обезопасить
себя. Боясь, что его накроют ваши, сообщил о своей промашке... Иксу. Икс
послал на выручку меня, и, казалось, все обошлось. Но потом появились эти
женщины... Розмари, Флора... И стало ясно, что за стариком установлена
слежка. Дальше больше, раздался этот телефонный звонок...

- Звонок?

- Я тогда подумал, что это ваша работа. Кто-то настаивал на встрече с
ним... Невразумительно намекнул на что-то там... видимо, не подозревая, что
телефонные разговоры старика подслушиваются... Это и решило судьбу Горанова.

- Они бы не стали его устранять, если бы вы не сообщили им, что
существуют досье, что все записано черным по белому, - вставляю я только для
того, чтоб поддержать разговор. - Ни один дурак не станет заносить руку на
живую картотеку, пока не выудит из нее все, что может пригодиться.

- Думайте, что хотите, - отвечает Пенев.

- И что же это за бумаги, унесенные из сейфа?

- Третий раздел.

- А второй?

- Я же вам сказал: насчет второго обращайтесь к самому Горанову.

То, что отсутствует именно второй раздел, содержащий подлинные имена
агентов, с одной стороны, плохо, но с другой - хорошо. К„ниг и его люди пока
не располагают подлинными именами. Сведения, содержащиеся в третьем разделе,
достаточно важны, однако не могут иметь практической пользы, поскольку
отсутствуют имена соответствующих исполнителей.

С этой в какой-то степени утешительной мыслью я достаю
фотокамеру-зажигалку и начинаю снимать листки с машинописным текстом. Снимаю
дважды, на две различные пленки. Одна завтра утром отправится в тайник
"вольво". А другая... другая тоже может пригодиться.

- Вы идете по улице, и вдруг вам на голову падает цветочный горшок. Что
это, случайность или судьба? - спрашивает Бенато, глядя на меня сквозь
толстые очки круглыми младенческими глазами.

- Да, - отвечаю я без промедления.

- Что "да"? - снова спрашивает он уже с ноткой недовольства. - Вы,
дорогой мой, просто не слушаете меня.

- Признаюсь, я маленько отвлекся, - тихо говорю я, отмахиваясь от своих
мыслей.

- При этой вашей рассеянности немудрено и обед пропустить, - все так же
недовольно отмечает мой компаньон и смотрит на часы. - Не кажется ли вам,
что ваша дама заставляет нас слишком долго ждать?

- Мне кажется, что нам уже пора делать заказ, - предлагаю я, поскольку
разговор этот происходит в уютном уголке "Золотого ключа" и поскольку как
раз в этот момент у входа появляется импозантная фигура Флоры и словно туча
закрывает собой белый свет.

Я встаю и исполняю неизбежный церемониал представления, после чего
усаживаю даму между собой и Бенато. На Бенато Флора явно произвела
впечатление, правда, исключительно своим ростом. Он, как мне кажется, давно
уже вступил в тот возраст, когда на женщин смотрят только как на возможных
собеседников.

После короткого совещания с Феличе, который всегда готов предложить все
самое дорогое, мы заказываем аперитив и обсуждаем меню. Затем Бенато
возвращается к прежней теме, только теперь он направляет свои испуганные
детские глаза не на меня, а на Флору:

- Дорогая госпожа, представьте себе, что вы идете по улице и на вашу
очаровательную головку откуда-то падает цветочный горшок. Как вы считаете,
случайность это или судьба?

- Цветочный горшок, - коротко отвечает немка.

- Ну конечно, но все же какая-то сила привела его в движение.

- Земное притяжение, - уточняет дама.

- А вот мысль о фатуме вам не приходила?

- Видите ли, господин, если вам на голову свалится цветочный горшок и
если вы при этом уцелеете, лучше всего подумать не о фатуме, а о том, как бы
вызвать по телефону "скорую помощь". Ну, а если не уцелеете... Что ж, в этом
случае вы можете быть уверены: проблема фатума вас больше никогда не будет
беспокоить.

Справившись таким образом с трудным философским вопросом, Флора берет
только что налитый бокал "дюбоне" - Феличе ни секунды не заставил себя ждать
- и отпивает большой глоток. Полагаю, что вопреки проискам зловредной судьбы
Бенато сделал бы то же самое, если бы не ухитрился опрокинуть свое вино.
Правда, пострадал костюм не дамы, а его собственный. Вездесущий
соотечественник Бенато подоспел как раз вовремя, чтобы прикрыть залитую
скатерть двумя салфетками и подать новую порцию "дюбоне". Опасаясь, что
случившееся может повториться, я и Флора следим за развитием событий с
известным напряжением, да и сам Бенато, как видно, не свободен от подобных
опасений, потому что предпочитает одним духом опорожнить свой бокал.

Пока мой партнер в ожидании салата из крабов обсуждает с нами одну из
своих любимейших тем, а именно непрекращающиеся зверские убийства, что,
конечно же, дело рук мафии, немка слегка наклоняется ко мне и шепчет
безучастным тоном:

- Сегодня утром убит этот, как его, Пенеф.

- Как?

- Так же, как Гораноф: ножом в спину.

- Но вы, как я вижу, не слушаете меня? - бормочет с легким укором Бенато.
- А я говорю о том, что в наше время преступность приобретает действительно
угрожающие масштабы...

Наконец на столе появляются крабы, а затем и телятина по-итальянски, с
зеленью и овощами, кофе и по наперстку коньяку, чтоб лучше усваивалась пища.
Таким образом, если не принимать во внимание несколько разбитых бокалов и
опрокинутые приборы, обед проходил вполне нормально не только для Бенато, но
даже для Флоры, которая, несмотря на преждевременную гибель знакомого
соседа, явно не утратила аппетита.

- Давайте выпьем еще по чашечке кофе, - предлагаю я в надежде услышать
то, что и слышу:

- Прекрасная идея, но лично мне пора. Не хотелось бы расставаться с такой
приятной компанией, но у меня неотложная встреча.

Бенато не только расстаться с нами трудно, он уже говорит с трудом, так
его разбирает послеобеденная сонливость, и встреча с собственной постелью
для него и в самом деле неотложна.

Мне остается только смириться с этим, и, заказав еще один кофе, я
обращаюсь к Флоре;

- Когда это обнаружилось?

- В одиннадцатом часу. Возвращается домой Виолета, идет на кухню и
натыкается в прихожей на труп. В спине торчит нож. Его убили, вероятно, за
несколько минут до ее прихода. Когда Виолета ушла из дому, чтобы съездить на
Остринг, в кондитерскую, был десятый час.

- Между десятью и одиннадцатью - исправно действуют, - заключаю я.

- Пускай над этим ломает голову полиция, мой мальчик. Для нас важнее
другое - кто следующий?

- Уместный вопрос. Я рад, что ты над этим призадумалась.

- Чему тут радоваться?

- Скорее поймешь, что тебе полезно сотрудничать со мной.

- Если ты не станешь водить меня за нос, - вставляет Флора.

- Об этом можешь не беспокоиться. Лучше подумай о другом: у тебя опасные
соперники, дорогая.

- Я это и без тебя знаю. Надеюсь, они не только мои соперники, но и твои.

- Меня не интересуют...

Фраза остается незаконченной, потому что моя собеседница знаком
предупреждает меня о приближении кельнера. А когда Феличе удаляется,
разговор принимает иное направление:

- Ну как, встреча состоится?

- Я затем и пришла, чтобы тебя осчастливить. Ее ирония не предвещает
ничего хорошего.

- Где и когда?

- Ровно в шесть. Внизу, у лифта.

- У какого лифта? Что у кафедрального собора? - невинно спрашиваю я.

- Да. У лифта Эмпайр Стейтс билдинг не так удобно.

До шести еще далеко. И так как Флоре захотелось остаться в центре и
сделать кое-какие покупки на главной улице, я еду к Острингу с намерением
узнать подробности убийства от своей сожительницы - милая Розмари всегда все
знает.

Оказывается, ее нет дома. После памятной ночи, которую я провел у Флоры,
в наших отношениях с квартиранткой стал ощущаться легкий холодок. Совсем
легкий и едва заметный, но все же холодок.

- У меня создалось впечатление, что вы слишком усердно, я бы сказала,