всей вероятности, произошел несчастный случай, но пока расследование не
закончено, всегда существует возможность"... -- и даже допросить кассира,
выплачивавшего выигрыши. Куяма в этот момент находился рядом с шефом, и у
него не было сомнений, что один из счастливчиков, получивших выигрыш, знаком
Кадзе не хуже, чем ему самому.
случившееся? Надо было попытаться предпринять хоть что-нибудь -- пусть без
надежды на успех, все равно! При недавнем их разговоре Куяма сказал, что
если отойти от обычаев и традиций, составляющих опору жизни, то почва
выскользнет из-под ног и полностью утратишь уверенность в себе. Странно, что
именно от Куямы ему довелось услышать эти слова. Странно, что жизнь
подтвердила правоту этих слов столь трагическим образом. Но теперь поздно
переучиваться. Ой, Дэмура, слишком стар, чтобы менять свою натуру, чтобы
переиначивать свою судьбу. А безудержное стремление к иной участи -- какой,
он и сам представлял себе очень туманно -- сейчас завело его в тупик. Или
причина в чем-то другом?
сих пор он всегда точно знал, чего хочет, и упорно добивался намеченной
цели. И ему это довольно легко удавалось. А может, попросту жизнь ни разу не
ставила его перед трудным выбором? Запросы его всегда были скромными. Его
вполне устраивала должность рядового инспектора, в то время как бывшие
однокашники достигали высот карьеры. Он испытывал удовлетворение, сознавая,
что сейчас делает ката искуснее, чем несколько лет назад, хотя его бывшие
товарищи за эти годы выбились в прославленные мастера с мировым именем и к
ним со всех уголков земли съезжались десятки учеников. Он, Дэмура, не
стремился к богатству, не жаждал славы, не ведал страха в борьбе. Выполнял
свой долг и в этом находил счастье. А с прошлого года вдруг начался душевный
разлад...
прочь гнетущие мысли и принялся заново перебирать в памяти все подробности
дела Ямаоки. Выпрямив спину, сыщик застыл на пыльном плюшевом сиденье --
тщедушный старичок с сединой в поределых волосах, с набрякшими веками, в
дешевеньком темном костюме с аккуратно завязанным галстуком и в начищенных
до блеска ботинках. Напротив него расположилась женщина средних лет в
простеньком, затрапезном кимоно -- в наше время не часто такое встретишь.
Дэмура смотрел на женщину -- и как бы не видел ее. Уставясь в пространство
перед собой, он вспоминал забитого до смерти Камикадзе, в то время как
бодрствующая часть сознания, не подвластная старости и душевным колебаниям,
помимо воли фиксировала, что сидящая напротив женщина не представляет
опасности. Точно так же не опасны и сидящий справа от него
мальчишка-школьник и стоящий у окна мужчина -- по виду бизнесмен. Парень,
пристроившийся у двери, неповоротлив и к тому же находится на безопасном
расстоянии. Эта завидная способность мозга, выработанная многолетней
тренировкой и подкрепленная природным талантом, управляла Дэмурой подобно
автопилоту.
ощущалось, и Дэмура погрузился в размышления. Гибель Камикадзе... а имеет ли
она вообще какое-либо отношение к делу Ямаоки? Смысл самого послания
предельно ясен: доносчик получил поделом. Но кому адресовано это послание?
Возможно, бандиты, отправившие в полицию странную посылку, рассчитывали, что
сообщение об этом попадет в газеты и доносчики всех мастей станут держать
язык за зубами... Дэмура сидел, по-прежнему не шелохнувшись и не дрогнув ни
единой черточкой лица, хотя мысленно он тряхнул головой. Странное движение,
свойственное человеку, который привык к медитации. Дэмура почувствовал, как
шейные мускулы на миг напряглись, но тотчас же и расслабились... Нет, это
кровавое предостережение адресовано какому-то конкретному человеку. И с
тобой, мол, будет то же самое, попробуй только... Почувствовав, что зашел в
тупик, Дэмура начал строить новую цепь рассуждений. Так его приучили с
детства: если какое-то дело застопорилось, начни сначала. Этот принцип еще
ни разу не подвел Дэмуру.
что-то не так! Похоже, ошибочна сама исходная позиция. Язык прислали в
полицейский участок на его имя, а стало быть, не тому, кого хотели запугать.
Бандиты якудза не станут угрожать полицейским. Полицейского ведь не сочтешь
доносчиком, он выполняет свою работу, так что с ним лучше не связываться, а
запугивать -- уж и вовсе бессмысленно и даже недостойно. Дэмура понимал,
конечно, что и якудза теперь не те, что прежде: и в перестрелку могут
ввязаться, и контрабандой наркотиков не брезгуют, и делишки свои обделывают
в компании с американскими гангстерами. Но должны же сохраниться у якудза
хоть крохи разбойничьего кодекса чести! Нет, полицейским подобных угроз не
рассылают.
и, возникнув, кажется настолько очевидной, что диву даешься, как это ты
раньше не додумался до такой простой истины. Ведь он, Дэмура, больше не
полицейский. Ни одна живая душа, кроме Кадзе и Куямы, не знает, что он ведет
расследование по делу Ямаоки. Разве что Нисияма догадывается об этом. В
Обществе любителей катаны решили, будто он заодно с якудза, а последние без
колебаний причислили его к шайке, устроившей погром в борделе. Дэмура
попробовал взглянуть на дело под новым углом зрения и убедился, что все
сходится. Бывший полицейский, который запродал себя фирме "Ямаока", не
вправе рассчитывать на снисхождение. Ведь он такой же наемный громила, как и
другие, кого в случае необходимости запросто ликвидируют. Впрочем, он еще
хуже других: перебежчик со стороны закона на сторону беззакония. И грозное
предупреждение адрейова-но именно ему!
смерти и умел постоять за себя. Истина постепенно и ненавязчиво проникала в
сознание, не желавшее примириться с ней, гнавшее ее прочь. Что и говорить,
истина была неприятная. Увы, он теперь не полицейский, и ему предстоит
схватка, не похожая на те, в каких он привык защищать себя. Ему вспомнилась
собственная реакция на слова Нисиямы, когда тот горделиво хвастал своим
фехтовальным мастерством. И наконец-то он понял, почему посылка для него
была доставлена в полицейский участок. От Камикадзе бандиты узнали его имя.
Оставалось только выяснить адрес. Дэмуру подстерегли у полицейского участка
и проводили до дома. Безошибочный расчет: человек, получивший посылку с
таким сюрпризом, наверняка самолично явится за ней в полицейский участок, а
затем рано или поздно вернется домой.
строить дальнейшие логические выкладки и анализировать факты. Разум уступил
место фантазии, услужливо рисовавшей картины одна чудовищней другой. Дэмура
явственно видел, как вооруженные до зубов и покрытые татуировкой якудза
врываются к нему в дом. Видел жену, которая... с криком спасается от них...
с достоинством встречает убийц... разгневанно набрасывается на них. Нет,
жена предстала его мысленному взору в ином виде: покрытая многочисленными
ранами, она навеки застыла в какой-то странной позе с неестественно
вывернутой головой, подобно прочим жертвам якудза.
близок к этому. Сыщик вскочил, и соседи испуганно встрепенулись от этого
резкого движения, но затем со снисходительной усмешкой проводили взглядом
старика, смущенно бормочущего извинения. Дэмура прикидывал про себя, когда
будет ближайшая остановка и сколько времени понадобится, чтобы оттуда
добраться домой на такси. Ему пришла было мысль позвонить Куяме или Кадзе,
но он тотчас вспомнил, что оба полицейских сейчас находятся в Иокогаме.
Второй раз за сегодняшний день Дэмура ощутил это ужасное чувство
беспомощности, когда знаешь, что произойдет несчастье, и бессилен что-либо
предпринять.
пятиэтажные кирпичные здания позади и приткнувшийся подле них маленький
домишко, неведомо как уцелевший среди новостроек. К домику прилепилась
телефонная будка. Дэмура больше не раздумывал. Он видел, что поезд идет
вдоль невысокой насыпи, видел, где стоит внизу ближайший придорожный столб,
видел вереницу машин на шоссе, идущем вдоль насыпи, но всякие раздумья он
отбросил. Автоматически действующая частица сознания регистрировала
увиденное, как отмечает во время схватки позиции противников, их исходные
стойки и потенциальную силу. Дэмура шагнул к двери, преодолев сопротивление
сжатого воздуха, отодвинул ее, бросил последний взгляд вниз и прыгнул.
Глава одиннадцатая
пока муж работал, и так же одинока была теперь, когда Дэмура вышел на
пенсию. Нынешнее одиночество, пожалуй, переносилось хуже прежнего. За сорок
лет успели сложиться определенные ритуалы; Марико-сан знала, что требуется
мужу, когда он, усталый, возвращается домой со службы, знала, когда он
встает, когда ложится, что ест на завтрак. Им было о чем поговорить. Она
подробно рассказывала, в каких хлопотах провела день, а иногда, правда,
очень редко, и Дэмура делился с ней кое-какими обстоятельствами своей жизни.
Помнится, был забавный случай с неким автомобилистом, который сел за руль в
пьяном виде, а когда его задержали, стал предлагать полицейским выпить с ним
за компанию... Но теперь им нечего было рассказать друг другу. Дэмура, будь
ему интересно, и сам мог бы прекрасно видеть, чем заполнен день жены, но это
его явно не интересовало. Ну а для самого Дэмуры жизнь и вовсе застыла на
мертвой точке. Никак не приноровившись к новому, опрокинувшему привычные
отношения образу жизни, супруги молчаливо сосуществовали под одним кровом,
стараясь избегать друг друга. Марико радовалась, что муж снова занялся
расследованием. Воспользовавшись его отъездом в Иокогаму, она прибралась в
квартире, сварила обед, подготовила мужу ванну и чистую кжату. Она едва
успела присесть чуть отдохнуть, прежде чем привести себя в порядок, когда
раздался звонок в дверь.
казалось на первый взгляд. За последние годы госпожа Дэмура перестала видеть
разницу: что шестнадцать лет, что двадцать четыре -- все одно, молоко на
Херберт Фрэнк
Самойлова Елена
Куликов Роман
Панов Вадим
Ковальчук Вера
Куликов Роман