Чтение 32–й страницы книги ~Убить голыми руками~

дыхательный ритм, ни один из них не давал другому ни малейшего шанса к
нападению. Первым не выдержал Макамура и начал едва заметно подбираться к
противнику. У Фукиды кровь застыла в жилах: сейчас сшибутся! Но нет, Дэмура
не принял вызова и точно так же медленно, расчетливо отступил на несколько
сантиметров. Расстояние между противниками оставалось прежним. Макамура
снова двинулся вперед, на этот раз быстрее, а Дэмура попятился, с
невероятной точностью сохраняя все ту же дистанцию. Шаг его был не короче и
не длиннее, чем требовалось. Даже в ритме движения он приноравливался к
противнику. И все же он был в худшем положении, Фукида понимал это. В таких
случаях преимущество на стороне нападающего. Он все настойчивее теснит
противника, пока не заставит его спасаться чуть ли не бегством, тем самым
ломая и его душевное сопротивление. Единственная возможность -- удачная
контратака. Но Дэмура, по всей видимости, не собирался останавливать
противника предостерегающим ударом. Вместо нападения он сделал шаг в
сторону, удаляясь больше, чем до сих пор. Он хотел занять новую позицию,
чтобы затем начать все сначала, но... судя по всему, опоздал. У Фуки-ды
перехватило дыхание, он едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Макамура тоже
оценил представившуюся возможность. Он устремился вслед за Дэмурой и теперь
уже не теснил его, а гнался за ним. Дэмура скользнул назад, еще раз и еще...

Даже Фукида с его двадцатилетним опытом за плечами с трудом
сориентировался в том, что произошло. В очередной раз Дэмура не отступил
назад, а в тот момент, когда преследующий его Макамура нарушил заветную
границу, обрушил встречный удар. Классический, общеизвестный прием, просто
Дэмура выполнил его стремительнее, резче, неожиданнее, чем это удавалось
обычным каратистам, и лучше сумел скрыть свое намерение. Окажись любой
другой на месте его противника, и поединку пришел бы конец. Любой -- но не
Макамура. В то же мгновение ударил и он. Оба парировали встречные удары и
вновь перешли в атаку. Последовала короткая, жестокая схватка. Дэмура
внешним ребром стопы ударил противника по косточке на щиколотке, при этом
правая рука Дэ-муры из положения отбивающей защиту вышла из зоны удара,
скользнула назад и вновь устремилась вперед, нанеся рубящий удар ребром
ладони, тогда как его левая блокировала руку Макамуры. Но Макамура тоже был
воплощенная стремительность: он провел удар снизу вверх коленом, ладонью
свободной руки целя в лицо Дэмуре, и выставил локоть левой для защиты. Когда
удар, нацеленный в пах, пришелся в солнечное сплетение, Дэмура почувствовал
облегчение. В последнюю долю секунды он успел сложиться вдвое, выводя
.нижнюю часть корпуса из~-тюд удара. Впрочем, его удар ногой тоже не был
эффективен: лодыжки у Макамуры в результате длительных тренировок стали
твердыми как камень и утратили чувствительность к боли. Дэмура решил
продолжить поединок, перебросив противника через себя. Упершись стопой в
ногу Макамуры, он сделал рывок. Прием был проведен чисто, но Макамура
свободно подался на рывок, дал себя перебросить и мягко откатился в сторону.

И вот они снова стояли друг против друга. Дыхание их было равномерным,
ни один не давал другому возможности уловить момент, когда он выдыхает
воздух. Макамура снова пошел в нападение. Дэмура, судя по всему, не был
готов к отпору, так как быстро попятился. Знаменитый убийца С-одного-удара
теперь держался осторожнее. Внезапно Дэмура остановился: ровно столько
потребовалось ему, чтобы собраться с силами. Чувствовалось, что больше он
отступать не намерен. Макамура бросился на него, и в то же мгновение
взметнулась рука Дэмуры. Он парировал атаку противника ребром ладони.
Страшной силы встречный удар, подобный удару мечом, обрушился на локоть
Макамуры на мгновение раньше, чем рука того успела подняться. Громкий боевой
крик, вырвавшийся у обоих противников, заглушил хруст ломающейся кости.
Боль, должно быть, была чудовищной, но Макамура и не думал сдаваться. Прижав
сломанную правую руку к бедру и выставив левую на уровне груди, он ждал
нападения. Дэмура даже не пытался предлагать ему сдаться. Он настороженно
подбирался к Макамуре, стараясь зайти справа. Удар руки был нацелен в
голову, левая нога метила в сломанный локоть. Ступня попала в цель. Макамура
до крови прикусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Дэмура, не давая ему
опомниться, вновь перешел в атаку. Макамура теперь повернулся боком/чтобы
защитить перебитую руку, но тем самым лишился возможности бить ногой с
поворотом корпуса. Однако он по-прежнему оставался грозным противником.
Стоило допустить малейший промах в атаке, и он способен был одной рукой или
ногой прикончить противника. Однако Дэмура слишком хорошо изучил его, чтобы
переоценить собственные силы. Теперь уже он теснил Макамуру, гоня его все
быстрее, принуждая к бегству, стараясь подавить его психику. Макамура был
лишен возможности ответить контрударом рукой назад. Он попытался
использовать прямой удар: стремительный, резкий тычок двумя пальцами в глаза
противника. Однако попытка эта заранее была обречена на неудачу: Дэмура
почти наверняка знал, что она* последует.. Он пустил в ход обе руки: левая
перебила Макамуре запястье, удар правой пришелся по локтю. И вновь раздался
ужасающий хруст сломанной кости. Боль и горечь поражения лишили Макамуру
отстатков самообладания. Головой вперед он бросился на Дэмуру и...наткнулся
на колено противника. Лицо его залила кровь; затем последовал несильный удар
в затылок, и Макамура потерял сознание.

Совсем другое дело войти в административное здание так, как сейчас,
когда Куяму сопровождала четверка детективов из центрального отдела и целый
отряд полицейских. Они торжественно продефилировали через вестибюль и
поднялись на четвертый этаж; полицейские мигом заняли посты на каждой
лестничной площадке, а Куя-ма, коротко постучав в дверь, вежливо, но
решительно вошел в офис Огавы.

У Куямы в глазах потемнело, когда Шеф приказал ему арестовать главаря
банды. До этого, конечно, была прокручена вся обычная программа. "Значит, ты
полагаешь, что именно он дал распоряжение устранить Адзато? Очень интересная
мысль. А Эноеду убили сразу же после того, как он вышел от Огавы? Как ты
сказал, где находится почта, откуда Эноеда отправил свое донесение? Ах, в
том же здании?"

Затем Шеф вел по телефону долгие переговоры с начальником отдела по
борьбе с наркоманией -- судя по всему, человеком столь же осторожным, как
сам господин Кадзэ, -- затем с юрисконсультом, но никак не мог прийти к
определенному решению. Обладая богатым опытом службы в полиции, он понимал,
что Куяма прав, и по этой же причине понимал и другое: виновность Огавы
нелегко будет доказать. Конечно, при желании можно: наверняка отыщется
свидетель, который видел, как Эноеда незадолго до своей гибели заходил в
офис Огавы. Какой-нибудь мелкий гангстер из банды Огавы рано или поздно
проговорится. Кроме того, ничего не стоит арестовать околачивающегося в
"Чайном цветке" торговца наркотиками, из которого Адзато выколотил имя
главаря. У полиции масса возможностей, однако реализация их требует времени.
Если арестовать подозреваемого даже при недостаточности улик, то можно
запросто лишиться должности. Если же упустишь убийцу Адзато, результат будет
тот же самый.

-- Прямо не знаю, что делать, -- наконец откровенно признался Шеф.

-- На вашем месте, Кадзэ-сан, я бы арестовал Огаву, -- снисходительно
посоветовал Куяма. И тут Шеф принял окончательное решение.

-- Ладно. Тогда поезжай и арестуй его, -- сказал он.

Куяма чуть не умер от волнения. Но затем оказалось, что и эта
малоприятная процедура имеет свой отработанный метод. Не помня себя, бледный
от напряжения Куяма вышел из кабинета Шефа и обратился к одному из коллег
постарше.

-- Норио, я должен арестовать убийцу Адзато!

-- Ну и дела! -- коллега посмотрел на Куяму с завистью.

-- Это опасный преступник... Ты не мог бы поехать со мной на
задержание?

Норио набрал какой-то номер, скупо обронил, что, мол, просит выделить
людей для операции по задержанию опасного преступника, и пригласил Куяму к
выходу. Пока они спускались по лестнице, во дворе у грузовиков выстроился
отряд полицейских в защитных шлемах, со щитами и длинными дубинками в руках,
а в двух легковых автомобилях ждали наготове детективы в штатском. Вся эта
масса хорошо организованных людей увлекла за собой Куяму; от него только и
требовалось назвать адрес и фамилию, все остальное шло как бы само собой.
Полицейские машины промчались по городу, в мгновение ока здание было
окружено, все входы-выходы перекрыты, у лифта и на лестничных площадках
расставлены посты, и, поднявшись в офис Огавы, Куяма застал хозяина
растерянным и перепуганным насмерть. Двое полицейских держали Огаву под
прицелом, а третий обыскал его.

-- Огава Фумио! Вы арестованы по подозрению в убийстве актера Джонни
Адзато и полицейского сыщика Мацутаки Эноеды. Вам как организатору
инкриминируется соучастие в преступлении. Мой долг -- поставить вас в
известность о ваших юридических правах...

И прежде чем Огава успел опомниться от неожиданности, ему надели
наручники и вывели из кабинета. Сыщики остались допросить служащих и
провести тщательный обыск, а Куяма повез арестованного в центральный отдел.
Молодой инспектор был на седьмом небе. Игра стоила свеч, даже если он на
этом деле сломает себе шею. А такой исход вполне вероятен: если вину Огавы
доказать не удастся и его придется отпустить на свободу. Шеф не станет
покрывать своего незадачливого подчиненного. Ведь не случайно он поручил
Куяме провести задержание -- пусть молодому инспектору перепадут крупицы
славы, но зато и вся ответственность также ложится на него. Куяма не без
основания предполагал, что к тому времени, когда они приедут в отдел, Шефа
уже не будет на месте. Иначе ему придется решать: отпустить ли Огаву на
свободу или держать под арестом.

-- Есть у вас хоть какие-нибудь доказательства? -- спросил задержанный,
словно прочитав мысли Куямы.

-- У Шефа есть, -- без колебаний ответил Куяма. В нем вдруг проснулся
игрок, и он решил блефовать дальше. -- Если бы вы ограничились организацией
убийства

Адзато, глядишь, вам и удалось бы выкарабкаться. Но вы посягнули на
Эноеду.

-- Какого еще Эноеду?

Огава, по-видимому, тоже блефовал либо же действительно не знал, в чем