Вьетнам, Англию и Общий рынок, Дженни тихо встала и ушла в гостиную. Когда
болтовня кончилась, а об их аресте так и не было сообщено, я тоже вышел в
гостиную. Дженни там не было. Поколебавшись, я вошел в комнату для гостей.
Она укладывала вещи.
себя в бюро, а мне это и нужно.
минут она присоединилась ко мне.
мою руку. - Расскажите мне. Вдвоем бывает проще найти выход из положения.
Никто мне не поможет.
действительно меня любит, но время для этого было упущено. Как и для всего,
к чему я прикасался теперь. Я отвернулся и через секунду услышал, как
захлопнулась входная дверь. Только тогда я понял, что теперь окончательно
остался один.
Глава 9
слушая каждую передачу новостей. Телефон не давал мне покоя. Звонили
малознакомые люди, справлявшиеся о моем здоровье, друзья, желавшие навестить
меня, в чьих голосах проскальзывала обида, когда я отвечал, что самочувствие
пока не позволяет мне никого принимать. Наконец я совсем перестал отвечать
на звонки. На третье утро доктор Соммерс снял бинты. Не считая плеши на
затылке, я был, по его мнению, как новенький. Он сказал, что теперь самое
время для морского путешествия. Я ответил, что подумаю, и поскорее сплавил
его.
состоянии мне было просто необходимо остаться одному, но теперь, когда страх
отступил, я старался уверить себя, что Рею и Фела никогда не поймают. По
всей вероятности, они уже где-нибудь в Мексике или даже в Южной Америке и я
могу провести остаток своих дней прикованный к радио и так и не услышать об
их аресте. Не позвонить ли Дженни? Я объясню ей, что был не в себе и что
теперь, как мне кажется, я способен выдержать морское путешествие. Но
согласится ли она забыть о моем поведении и поехать со мной?
не будет никаких известий о Морганах, я уеду. Я написал Дженни письмо, в
котором постарался объяснить свое поведение плохим самочувствием и сообщал,
что теперь мне лучше и мы могли бы отплыть в ближайшем будущем, если она
согласна ехать со мной. Но когда я перечитал письмо, оно показалось мне
таким неискренним, что я порвал его. На четвертый день я переборол себя и,
взяв такси, поехал в магазин. В моем чемоданчике лежало колье Плессинггонов.
приветствиями. Даже Терри, хотя и без особого энтузиазма, соизволил выразить
надежду, что мне лучше. Я прошел в кабинет Тома Льюиса и положил перед ним
на стол футляр с колье.
рассказал ему правду, как Сидней попросил сохранить перепродажу колье в
секрете, как я предупреждал его, что это не этично, и как он настоял на
своем.
что утаивается. Я ведал акциями Сиднея, и когда он сказал, что хочет продать
блок на сумму в три четверти миллиона, и когда я услышал, что миссис
Плессингтон по уши влезла в долги, об остальном было нетрудно догадаться.
Меня это не волновало, и я жалею, что так беспокоился Сидней.
Том. Когда мы его продадим, переделав по проекту Сиднея, все деньги получит
фирма.
тебя его по той цене, которую уплатил Сидней. Будет по справедливости,
верно? Доход от продажи пойдет фирме.
благодарен тебе, если ты займешься и моими делами.
оправдали ожидания, и даже Терри вел себя прилично.
Льюис. - У тебя нездоровый вид. Почему бы тебе не совершить морской круиз?
пентхаус Сиднея. Перед поездкой мне надо отделаться от своей квартиры и
мебели и обосноваться в пентхаусе, так что я пробуду здесь еще с неделю.
Если возникнут какие-нибудь затруднения, ты всегда сможешь посоветоваться со
мной.
приветствовал меня, когда я приблизился к его столу.
история. Я скучаю по мистеру Сиднею. Он был джентльмен.
всего вам наилучшего, мистер Карр. Здешний персонал очень доволен, что вы
будете тут жить.
перед вашим переездом.
минуточку.
может, уже и вернулся.
том, что войду в дом Сиднея в первый раз после его смерти. Остановившись
перед дверью, я заколебался. У меня появилось чувство, близкое к тошноте, но
ведь это глупо, сказал я себе. Сидней мертв. Этот чудесный пентхаус теперь
принадлежит мне. Он станет моим домом! Нужно освободиться от комплекса вины.
Я не виноват в его смерти! В долгие часы одиночества я вновь и вновь твердил
себе это. Надо изгнать чувство вины из сознания. Я вставил ключ в замок и
шагнул в прихожую. Слыша слабое гудение кондиционера, я остановился,
прислушиваясь. Неужели полицейские оставили включенным кондиционер? Разве
никто не заходил сюда, чтобы убедиться, что свет и кондиционер выключены?
Озадаченный, я толкнул дверь. Передо мной с пистолетом в руке стоял Фел
Морган.
***
голосов, потом снова затявкала собака. Я стоял неподвижно, уставившись на
пистолет, готовый выплюнуть смерть. Сквозь двойные рамы приглушенно
донеслась сирена санитарной машины. Далеко внизу и вдали от меня
Парадиз-Сити жил своей жизнью. Я перевел взгляд с пистолета на лицо Фела.
голосом:
меня бешено колотилось сердце и пересохло во рту. Я во все глаза смотрел на
него. Что за ужасный вид! Он выглядел настоящей развалиной. Грязный и
истощенный, с лицом, заросшим рыжей щетиной. Я чувствовал исходившую от него
вонь. На нем был красный пиджак с черными накладными карманами, но его с
трудом можно было узнать под слоем грязи. Туфли были заляпаны так, словно он
бродил по болоту. Глаза у него ввалились и смотрели испуганно, губы
судорожно дергались. Учащенное дыхание со свистом вырывалось сквозь
нечищеные зубы.
- чуть не уссался со страху. Я думал, что здесь для меня будет надежное
место на пару дней.
выскользнул из его пальцев и со стуком упал на двухсотлетний персидский
ковер Сиднея. Фел закрыл глаза грязной рукой и заплакал. Я закрыл дверь и на
подгибающихся ногах направился к шкафчику с бутылками. Трясущимися руками
налил чистого виски в два стакана.
тыльной стороной ладони. В его глазах появилось выражение загнанного
Нортон Андрэ
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Маккэфри Энн