Орехова за живое.
ные люди, с положением, авторитетные. Все их уважают...
хов притащил его на дачу, где веселились пятеро дородных, похожих на
лоснящихся бобров мужчин.
няли как равного, хотя дали понять, что для него это большая честь.
пал, и застольные речи выходили красивыми, мудрыми и поучительными.
порядочных людей. Слова "порядочность" и "честность" употреблялись здесь
очень часто, но смысл в них вкладывался совсем не тот, к которому Эле-
фантов привык и который считал для этих понятий единственным.
семь лет, а потом отдавшего крупную сумму долга.
сколько времени прошло, я совсем голый... И мне стыдно требовать. А он
по-честному поступил.
работе...
же честность может быть у человека, осужденного за противозаконные махи-
нации, но передумал. В этой компании существовала своя система представ-
лений о хорошем и плохом, похвальном и постыдном, она отличалась от об-
щепринятой, и исповедующие ее должны осознавать собственную ущербность
среди нормальных людей, когда они загоняют свою сущность глубоко-глубо-
ко, позволяя ей только настороженно выглядывать наружу через глазницы
оболочки.
человеческие качества друг друга и повторять, до затертости, слова, ко-
торые не принято произносить всуе.
сигналом тревоги: в лагерь единомышленников проник чужак, сумевший заг-
лянуть под тщательно пригнанные маски" ату его, бей и в воду!
чем портить вечер? Посижу молча.
настоящих людей, поел приготовленной Ореховым ухи.
дом которого гордо отсвечивал оцинкованной крышей на тихой зеленой улоч-
ке в двух шагах от центра города.
бассейном, хозяйка подала настоящий турецкий кофе, хозяин достал бутылку
тридцатилетнего коньяка.
пошептал что-то на ухо Ореху, и они ушли втроем.
тормозил у красивого девятиэтажного здания в новом микрорайоне.
вышел из машины.
бывали.
Его ошеломило непонятное внимание со стороны Семена Федотовича, и он пы-
тался понять, чем вызван такой интерес к его персоне.
прозвище не поменяешь, так и осталось с молодых лет.
лотившей последние достижения домостроения. Цветной паркет, мягко отсве-
чивающие в тон шторам обои, сплошные, без переплетов стекла окон, косми-
ческого вида сантехника, необыкновенные мебельные гарнитуры должны были
сразу демонстрировать неординарность хозяина.
ребристым велюром кресла и удалился дать распоряжения, а Орех с видом
победителя уставился на приятеля.
ти человека, пахнущим типографской краской авторским экземплярам статьи,
опубликованной в солидном журнале, увесистым монографиям, авторским сви-
детельствам и тому подобным атрибутам признания.
ный авторитет, плеяда учеников и последователей, обязательные ссылки на
твое имя в специальной литературе, непременные приглашения на всевозмож-
ные семинары, конференции, симпозиумы, членство в различных редколлегиях
и ученых советах, заграничные командировки.
коллектив в подчинении, более или менее шикарный кабинет, молодая, кра-
сивая либо моложавая, достаточно привлекательная секретарша в приемной,
персональный автомобиль, командировочные в валюте.
вая мебель, дорогая одежда. Все это было как бы обрамлением таланта,
трудолюбия, огромных затрат умственной энергии, следствием того, что
удалось достигнуть на научном поприще, было неотделимым от него, а пото-
му, как правило, приходило уже тогда, когда жизнь клонилась к закату.
где шикарные обставленные антикварной мебелью квартиры, новехонькие ав-
томобили, благоустроенные дачи, фирменные вещи, увлекательные круизы не
были довеском к главному, не венчали трудный и достойный путь, а сами по
себе являлись основным в жизни.
сверхблагополучие, что оно демонстрирует и олицетворяет? И приходил к
выводу: оно есть следствие чего-то недостойного, постыдного, а потому
непрочно, зыбко и в любую минуту может обратиться в прах, тлен, ничто. И
хотя за свою жизнь он ни разу не видел подобных поучительных превраще-
ний, убеждение это не менялось, и к вызывающей демонстрации необъяснимо-
го материального благополучия он относился с брезгливостью и некоторой
опаской, как в детстве относился к ужам - безобидным, но все-таки змеям.
испытал опасливую брезгливость, Элефантов посчитал неудобным: все-таки
его приглашали в гости, и ответить так значило проявить черную неблаго-
дарность. Достаточно и того, что больше он никогда не переступит порог
дома Аркадия Христофоровича или Семена Федотовича. Поэтому он молча по-
жал плечами, что Орех расценил как сдержанное проявление восторга.
кресле.
холеная молодая жена в дорогом домашнем платье выкатила уставленный де-
ликатесами сервировочный столик.
же ткнулся губами в гладкую, пахучую кожу.
ка.
пахучей темно-коричневой жидкостью, положил всем бутерброды с икрой.
го Орехова, - а сегодня внимательно наблюдал за тобой и понял, что не
ошибся: ты умный и перспективный парень, ты можешь далеко пойти при оп-
ределенных условиях. Но об этом потом, а сейчас я желаю тебе достигнуть
того, чего ты заслуживаешь.
терброд. - Для достижения цели надо уметь ладить с людьми, обладать гиб-
костью, быть дипломатом. Этих качеств тебе не хватает. Да, да, не улы-
байся. Хотя ты и сидел молча весь вечер, твое неприятие нашей компании
отчетливо проступало на лице. К слову, совершенно напрасно. Мы можем те-
бе во многом помочь...
доме...
наверняка перенес преимущества своего интерьера и в сферу личностных
оценок.
ливо, как опытный учитель с толковым, но недисциплинированным учеником.
Бездиковым ты отношения испортил. Я уж не говорю о Кабаргине.
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк