- Постараюсь. Ну, я пошла.
Она не спеша шагала вдоль лотков, наскоро сколоченных прилавков и расстеленных
прямо на земле грубых покрывал, на которых громоздились самые разнообразные
товары, ничуть ее не поразившие - все то же самое, только выглядит по-иному.
Стан выдал ей горсть китежских монет, но покупать что-то основательное
показалось нелепым. Она присмотрела, правда, кое-какие ткани и серьги, но у
продавцов это были не последние, так что спешить не стоило. Анастасия только, не
удержавшись, купила большой розовый леденец на палочке - согласно этикету она не
могла бы себе позволить этого в Империи, где леденцы считались лакомством
простолюдинов - и, с удовольствием его полизывая, отправилась дальше. Проиграла
несколько серебрушек на тараканьих бегах - очевидно, национальной игре балтов,
неизвестной ей доселе, но крайне азартной. По описанию Стана она сразу узнавала
балтов - белобрысых и светлоглазых, с янтарными ожерельями на шеях. Ломала
голову, как бы с ними заговорить и познакомиться. Это выглядело задачей более
трудной, чем представлялось,- в толпе, заигрывая с мужчинами, шныряли женщины,
чье занятие Анастасия определила сразу, хотя до сих пор в этой роли видела
только мужчин.
Анастасия поняла: попытавшись заговорить с мужчиной первой она неминуемо будет
принята за одну из этих... интересно, как же они здесь-то называются? А на это
она не пошла бы и в интересах дела.
Первое приключение ее поджидало у гончарных палаток. Анастасия задержалась
поглазеть на диковинные кувшины в желто-черных узорах, и торговец, низенький
такой, черный, кучерявый, в красной тунике и с золотыми кольцами в ушах,
оживился несказанно. Сначала он, все время употребляя загадочное слово
"синьорина", добросовестно пытался всучить Анастасии кувшины. Она, улыбаясь,
мотала головой. Убедившись, что кувшины ей не нужны, торговец поманил ее к
откинутому пологу палатки - с такой таинственной миной и такими загадочными
жестами, что охваченная любопытством Анастасия шагнула туда в полумрак. Торговец
забренчал золотыми, пересыпая их из ладони в ладонь звенящей струйкой, что-то
шептал, таинственно пучил глаза и улыбался. Анастасия никак не могла сообразить,
в чем тут дело. Сделала недоуменную гримаску. Тогда он, скалясь, положил ей на
талию горячую руку. Тут уж все стало ясно.
Она хотела разозлиться, но сдержалась. Переложила леденец в левую руку,
улыбнулась, как она надеялась, обворожительно, и двумя сжатьми выпрямленными
пальцами ударила его меж нижней челюстью и кадыком.
Торговец издал неописуемый звук и повалился, как сноп. На всякий случай
Анастасия постояла над ним, беззлобно наблюдая, как он охает, закрывая голову
руками и опасаясь новых ударов. Убедившись, что все с ним в порядке и умирать он
не собирается, вежливо попрощалась и пошла дальше.
Ноги сами привели ее в длиннейшие конские ряды. Здесь все было донельзя знакомо
и привычно - запахи и звуки, гвалт и перебранка, шумная купля-продажа-обмен,
кого-то уговаривали, кому-то расхваливали до небес товар, кого-то в чем-то
уличили и собирались бить, а он отчаянно оправдывался, призывая в свидетели
своих неизвестных богов. Пыль стоит столбом, звенят уздечки, стучат копыта,
ржут, бьют задом норовистые кони...
- Вы любите лошадей? - раздался за ее спиной мягкий голос.
Анастасия обернулась. Перед ней стоял балт, молодой, но явно не из простых-
одежда шелковая, в ожерелье на его груди янтарные шарики перемежаются с
золотыми, на пальцах поблескивают золотые перстни, а вокруг неуловимым облачком
витает запах духов. В Империи его с первого взгляда определили бы в публичные
мужчины, но Анастасия уже успела привыкнуть к укладу закатных земель, где все
наоборот. И весело подумала: зверь бежит прямо на ловца...
- Лошадей я люблю,- сказала она медленно, спохватилась и потупилась, как учил
Стан. Вновь подняла на него озорные глаза и убедилась, что произвела должное
впечатление.
- Могу ли я осведомиться, как зовут ваше имя? - он выговаривал слова ее родного
языка странно и смешно, но понятно.
Анастасия миг раздумывала.
- Княжна Анастасия,- сказала она наконец.
- Судя по вашему титулу и этой одежде, вы из государства Счастливая Империя?
Вот тут Анастасия воззрилась на него с неподдельным изумлением:
- Ты о ней слышал?
- Конечно. Такое смешное государство, где женщины дерутся на мечах...
- Между прочим, меч и у меня есть,- сказала Анастасия.
- Я понял. Я спешу вас заверить, что вовсе не принимаю вас за одну из тех
женщин, которые...
-- Ну, те самые,- закончила за него Анастасия.- Что ж, приятно слышать. Только
не обращайся ко мне так, словно меня здесь несколько. У нас это не в обычае.
- Охотно, княжна. Тем более охотно, что по нашим обычаям обращение на "ты"
является обращением к близким друзьям, и я поистине рад употреблять его в твой
адрес, Анастасия.
"Прыткий,- подумала Анастасия, одарив его в меру застенчивым взглядом.- Тем
лучше. Сейчас начнет в гости звать, я полагаю. А немножко придушить его при
нужде будет не столь уж трудно. Этим его ожерельем хотя бы, это просто делается,
если уметь..."
Балт вынул круглый золотой предмет на цепочке, всмотрелся в него. Анастасия
видела, что делает он это единственно с целью произвести на нее впечатление. Она
увидела цифры, золотые стрелки и сообразила, что это часы. У Капитана, правда,
были интереснее - там цифры сами сменяли друг друга, мелькали, отмеряя даже
мгновения. Но девушке из смешного захолустья таких вещей узнать, понятно,
неоткуда. А посему девушка из захолустья удивленно и широко раскрыла глаза,
взмахнула ресницами (Анастасия уже заметила, что на мужчин это отчего-то
действует) и спросила:
- Это и есть знаменитые часы? Я о них столько слышала... Балт охотно, с
гордостью продемонстрировал часы, будто сам их выдумал:
- Я бы с удовольствием преподнес их тебе, но меня останавливают этикеты
учтивости, ведь ты сама в первую очередь можешь рассердиться, ибо мы знакомы
только что...
- Ну да, я даже имени твоего не знаю.
- Ярл,- сказал он и произнес имя, которого Анастасия при всем желании не смогла
бы выговорить, столько там было "ы" и "э". Впрочем, он великодушно заметил: - Но
ты можешь называть меня просто Ярл. Это то же, что и князь. Говорят, наши ярлы
некогда завоевали земли на восход, до океана, и правили там, неся культуру и
знание диким племенам.
- Признаться, я об этом как-то не слышала, хотя сама родом из тех мест,- сказала
Анастасия.- Ну ладно. Пусть будет Ярл. Ты тоже любишь лошадей?
- Нет. Меня заинтересовала единственная девушка среди такого множества
лошадников, к тому же столь прекрасная в своей красоте.
- А откуда ты знаешь про Империю?
- Мы многое знаем,- сказал он загадочно.- В знаниях и искусных ремеслах мы
преуспели, как ты можешь убедиться, видя мои часы.
Анастасия внутренне возликовала - теперь самым естественным было задать ему
вопрос, который она и задала миг спустя:
- А часы- это самое интересное, что у вас есть?
- Могу тебя заверить, что нет,- сказал Ярл.- Позволено ли мне будет набраться
смелости и пригласить тебя в гости для лицезрения других гораздо более
удивительных вещей, и не будет ли это принято за чрезмерную дерзость с моей
стороны?
- Не будет,- весело заверила Анастасия, которой двигали не один деловой расчет,
а еще и откровенное любопытство.- Лишь бы ты только не забыл, что я- княжна
Империи.
- Обещаю про это помнить, Анастасия,- сказал Ярл. Неподалеку, за спиной Ярла,
неведомо откуда возник один из людей Стана, привалился спиной к столбу коновязи
и, улучив момент, подмигнул Анастасии. Затем с полнейшим равнодушием отвернулся
и стал глазеть на назревавшую в двух шагах драку. Анастасия облегченно вздохнула
про себя - теперь будут знать, где она, знать, что дела у нее пошли удачно.
Вскоре они с Ярлом подошли к спуску в город. Городскими воротами это место никак
нельзя было назвать, входом тоже - квадратная яма, куда уходит широкая каменная
лестница, освещенная какими-то странными фонарями - язычок синего пламени без
копоти и дыма, в стеклянном шаре.
- Это газовое освещение,- важно сказал Ярл.
- А что это такое? - вполне искренне не поняла Анастасия.
- Ну... такой воздух, который горит.
- Занятно,- сказала она.
Они стали спускаться. В конце лестницы Анастасия увидела кованые ворота,
распахнутые сейчас настежь. Несколько стражников в доспехах, с двуручными мечами
и секирами - весьма знакомо. Стражники поклонились Ярлу, а Анастасию пропустили
лишь после того, как Ярл заверил, что она - не Мигрант.
- А что это такое? - спросила Анастасия.
- Ну... Мигрант - это такой злой дух, который пытается пробраться в город и
ночами пить кровь из жителей. Сплошь и рядом он предстает в человеческом облике.
- Занятно,- повторила Анастасия.
Странно выглядела улица - словно город, убрав с домов крыши, накрыли наглухо
колоссальной железной крышкой, как кастрюлю. Ну, а кроме этого - ничего
удивительного. Мощеная брусчаткой мостовая, вывески лавок почти такие же -
калачи у пекарей, башмаки у сапожников, ключи у ремесленников по железу, и
прочая всячина, позволяющая легко угадать занятие хозяина. Только шума в
трактирах почти не слышно, пьют чинно. И уличная толпа производит меньше шума.
Сквозь огромные прямоугольники мутноватого стекла над головой льется слабый
свет, и повсюду горят те же стеклянные фонари с язычками неподвижного почти
синего пламени. Никаких особенных чудес Анастасия не увидела, о чем не замедлила
сказать Ярлу. Он в ответ осведомился, не хочет ли Анастасия приобрести себе
часы. Понятно, она хотела, тем более что ее деньги имели здесь хождение.
Правда, хозяин вполне обыкновенной на вид ювелирной лавки сначала не хотел
продавать ей часы (которых, кстати, и не было на прилавке), все требовал
какую-то местную прописку. Анастасия сказала, что таких денег у нее нет, только
китежские, и собралась было уйти, но Ярл, сдвигая брови и делая значительное
лицо, пошептался с хозяином, и тот принес часы из задней комнаты. Ярл порывался
заплатить сам, но Анастасия не позволила.
- И не скучно жить под землей? - спросила она, когда они вышли на улицу,
Корнев Павел
Флинт Эрик
Марко Джон
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Василенко Иван