Старенький белый "ситроен" подозрительно четко и упрямо держал неизменную
дистанцию, поместившись за велорикшей метрах в сорока. Понаблюдав пару
минут, Мазур убедился в этом совершенно точно. Движение на окраине было не
таким уж и оживленным, белая машина сто раз могла бы их обогнать,
свободного места для такого маневра хватало - но "ситроен" держался сзади,
как приклеенный.
- Белый "ситроен"? - прошептала Мэй Лань, прилежно замерев в его объятиях.
- Ага, - сказал Мазур. - Это опасно?
- Пока что это только надоедливо... Ладно, черт с ними... Ты, главное, в
случае чего не церемонься, бей от души...
Рикша остановился у тротуара и, получив плату от Мазура, низко ему
поклонился. Мазур не стал читать ему лекцию о пролетарской гордости - и
принятая на себя роль не позволяла, и осталось стойкое впечатление: этот
парень и понятия не имел, что является натуральным пролетарием. Дикий
народ, что поделаешь, не подкован в единственно верной теории...
- Ты актером никогда не был? - поинтересовалась Мэй Лань, быстрыми легкими
движениями поправляя волосы.
- Бог миловал, а что?
- Очень уж натурально изображаешь влюбленного...
- А если я и вправду влюблен, хозяйка, нонья Мэй? - спросил Мазур. - С
первого взгляда, безответно и нежно?
Девушка окинула его скептическим взглядом, фыркнула и отвернулась. Поодаль
стоял белый "ситроен", и помещавшиеся там два субъекта не делали ни
малейших поползновений вылезти наружу.
Мэй Лань положила ему руку на плечо, придвинулась вплотную. Со стороны это
опять-таки выглядело так, словно влюбленные голубки беззаботно нежничают.
- Слушай внимательно, - сказала девушка. - Боссом будешь ты, понял? Ты ни
словечка не знаешь по-английски, я просто переводчица, ясно? Тарахти мне с
важным видом что-нибудь, а я буду нести такую же ахинею...
- На каком языке? - чуточку растерялся Мазур.
- Да на своем исландском, мудрила! Кто его здесь знает? Ну, ты все понял?
- Что тут непонятного?
- Тогда пошли.
Она взяла Мазура за руку и направилась к кирпичному трехэтажному зданию
еще голландской постройки, украшенному вывеской "Отель "Фельдмаршал"".
Даже Мазур, человек здесь случайный, без труда определил, что обшарпанное
здание никак нельзя отнести не только к шикарным, но хотя бы к
третьеразрядным заведениям. Быть может, в колониальные времена отель и
мог, не теряя достоинства, осчастливить своим постоем какой-нибудь
фельдмаршал, но сейчас сюда было определенно не загнать уважающего себя
лейтенанта. Сто лет не мытые окна, кожура от фруктов на тротуаре, прямо
перед входом, мятые субъекты, кучковавшиеся у крыльца, до жути напоминают
отечественных алкашей со скудной копеечкой, ищущих, с кем бы сброситься, а
профессию вон тех трех дамочек может безошибочно определить даже новый в
здешних местах человек...
Пройдя сквозь строй цепких любопытных взоров искоса, они вошли в
вестибюль, отмеченный той же унылой печатью упадка и захламленности. Даже
портье за стойкой был какой-то неухоженный и отчужденный, словно его через
пару часов должны были выпнуть отсюда по тридцать третьей статье, и ему на
все отныне плевать.
При появлении новых лиц он, впрочем, чуточку оживился, с надеждой вопросил:
- Номер на час, туан, нонья?
"А хорошо бы", - мечтательно подумал Мазур. Даже учитывая здешние пещерные
условия, к коим вряд ли подходит понятие "комфорт", неплохо бы...
Увы, чудес на свете не бывает - Мэй Лань, смерив пожилого грязнулю
возмущенным взглядом, сухо поинтересовалась:
- Господин Багрецофф, двести восьмой? Портье зевнул:
- Сидит в ба-аре, нонья... если еще сидит, а не лежит...
Мэй Лань, независимо вздернув подбородок, обошла стойку и направилась в
широкий проем. Мазур заторопился следом.
Нельзя сказать, чтобы бар моментально являл входящим яркие картины
разврата, порока и разложения. Он попросту был убогим, захламленным, до
одури похожим на дешевую забегаловку на просторах родного Отечества, -
разве что здесь гомонили на непонятных языках, этикетки на бутылках были
другие, непривычные, и музыка из старенького музыкального автомата звучала
самая что ни на есть экзотическая. А во всем остальном - полная аналогия.
Совершенно по-расейски сосали спиртное субъекты разного цвета кожи и
разреза глаз, что-то втолковывая друг другу, ссорясь, бахвалясь, хныкая и
грозя. И официантка из местных, затурканная и обозленная на весь белый
свет, казалась с в о е й. Табачный дым коромыслом, пьяные слезы и пьяный
смех... Удивительным образом Мазур вдруг ощутил себя дома, и это
наваждение не сразу прошло.
Мэй Лань, брезгливо покривив полные губы, высмотрела свободный столик и
решительно провела туда Мазура. Официантка подбежала на удивление резво -
должно быть, нездешний вид сих молодых людей разбудил в ней надежду на
чаевые. Правда, заказ ее явно обескуражил спартанской простотой - но она
без скрипа приперла две бутылочки пива и разочарованно удалилась. Стаканы
были, в общем, чистые, бывало и хужее...
- И что дальше? - тихо спросил Мазур.
- Подожди, попробую его высмотреть... Ага, вон он...
Мазур присмотрелся. Субъект лет шестидесяти, выглядевший так, словно его
последние пару часов крутили в стиральной машине, не сняв предварительно
одежды, сидел за хлипким столиком в гордом одиночестве, подперев голову
руками, вперив замутненный взор в наполовину опорожненную бутылку с чем-то
прозрачным так, словно, буквально приняв известную латинскую пословицу,
пытался усмотреть в сосуде некую истину. Физиономия унылая, исполненная
житейской безнадежности.
- Сейчас я его вытащу, - сказала Мэй Лань, встала и энергично направилась
к незнакомцу.
Рядом с Мазуром моментально нарисовался потасканный здоровяк, вроде бы
европейского происхождения, покачался и спросил на неплохом английском:
- Эй, приятель, продаешь девочку? Нравы здесь, надо полагать, были
непринужденными.
- Исчезни, крокодил трипперный, - сказал Мазур, не поворачивая головы. -
Кишки на вентилятор намотаю, тварь...
- Я понял... - сговорчиво промычал верзила и убрался, пошатываясь.
Мэй Лань, стоя над созерцателем сосуда, что-то пыталась ему втолковать.
Тот слушал, но воспринимал реальность не без труда. Ну, кажется, дошло...
Он встал и прямиком побрел к Мазуру. Плюхнувшись за его столик, уперся
мутным взором, прохрипел:
- Приветствуем вашу милость... Эх ты, не понимаешь ни слова, мизерабль
наглаженный...
Сказано это было по-русски. Мазур, не дрогнув лицом, совершенно равнодушно
восседал за столом с видом Большого Босса. Как и надлежало по роли,
вопросительно воззрился на девушку. Она торопливо пояснила пьяному:
- Я же говорила, мистер Багрецофф, он совершенно не понимает
по-английски...
- Я с ним по-русски разговариваю, - пробурчал мистер Багрецофф.
- Русского он тем более не понимает, откуда? Пойдемте? Мне кажется, вы не
вполне адекватны...
Багрецов поднял голову:
- Если вы мне, красавица, покажете обещанные деньги, я тут же буду
адекватен, честное слово... Пойдемте... - пробурчал он, поднялся первым и,
пошатываясь, направился к выходу.
Придержав Мазура на миг, Мэй Лань достала из сумочки лист бумаги и
проворно сунула его во внутренний карман белого Мазурова пиджака:
- Когда зайдет речь, достанешь и отдашь мне... Усек?
- Ага, - сказал он хмуро.
Именно в этот миг он заметил двух мрачных субъектов европейского вида,
торчавших в вестибюле у двери. Что-то очень уж проворно оба отвернулись,
сделав вид, что глазеют на улицу, где не происходило ровным счетом ничего
интересного. Очень уж приличный у них вид для этого заведения... Те, из
"ситроена"? А может быть...
Судя по взгляду Мэй Лань, она тоже заметила тех двоих, но и ухом не
повела, поднимаясь рядом с Мазуром по застланной пыльным ковром лестнице
на второй этаж.
Номер Багрецова полностью соответствовал внешнему облику заведения -
крохотный, меблированный со спартанской простотой. Поскольку хозяин
плюхнулся на единственный стул, проворно вытащив из внутреннего кармана
мятого пиджака прихваченную со столика бутылку, Мазуру ничего не
оставалось, кроме как стоять с брезгливым видом у окна. Скрестив руки на
груди и вздернув нос с величием истого аристократа, он бросил спутнице
пару фраз на фантастическом наречии, включавшем и пару ходовых словечек из
скандинавских языков, и собственную импровизацию.
Мэй Лань, глазом не моргнув, обратилась к Багрецову по-английски:
- Господин желает знать, способны ли вы в нынешнем вашем состоянии точно
перевести русские слова...
- Как только увижу денежки, запросто, - сообщил тот, печальным взором
проследив за бутылкой, выхваченной у него девушкой из-под руки и
поставленной подальше на подоконник. - Как только, так сразу, что нам
стоит...
Мазур взирал на соотечественника без малейшей доброжелательности - вопреки
расхожим штампам, он вовсе не собирался умиляться только оттого, что этот
тип с русской фамилией бухтит на родном языке. Этакий вот соотечественник
ему категорически не нравился. Для власовца вроде бы молод, но не в том
дело. Тогда, в Африке, недоброй памяти князь Акинфиев, его благородие, был
откровенным врагом, несмотря на преклонные годы, - но чертов князь при
всем при том был и личностью, волком зубастым. А этот человеческий обломок
ничего, кроме брезгливости, не заслуживает...
Мэй Лань подала Багрецову бумажку с портретом американского президента,
Бажанов Олег
Сертаков Виталий
Свержин Владимир
Муркок Майкл
Браун Дэн
Шилова Юлия