Чтение 32–й страницы книги ~Черное Рождество~

значит, что его убил один из тех, кто находился вчера в этой комнате... один
из нас! - воскликнула Юлия Львовна.

В глазах ее Борис заметил не испуг, а сильное удивление.

В дверях появились капитан Сильверсван и лейтенант Ткачев.

- Что с вами, Юлия Львовна? - спросил капитан. - Вы словно привидение
увидели! Впрочем, это неудивительно, когда в доме покойник.

- В доме не просто покойник, - сдавленным, но в общем спокойным голосом
произнесла Юлия Львовна, - полковник Горецкий утверждает, что Стасский
убит... отравлен, и, следовательно, один из нас - убийца.

Увидев стоящего возле стола Горецкого, моряки представились ему.
Полковник сообщил им о своих наблюдениях и о результате химического
эксперимента.

- Скажите, господин полковник, - с ноткой сарказма в голосе
поинтересовался Ткачев, - а вы всегда возите с собой портативную химическую
лабораторию или, направляясь к нам, вы ожидали найти здесь удобный повод для
проявления своих специфических талантов?

Нисколько не смутившись, Горецкий ответил:

- У каждого человека могут быть свои собственные интересы, то, что его
занимает. Англичане называют это "хобби". Я, например, знаю одного боевого
генерала, очень смелого и достойного человека, который постоянно возит с
собой альбом редких марок и разглядывает их в свободное время. А сам я,
видите ли, увлекаюсь криминалистикой... - Любите, значит, в свободное время
расследовать преступления, - с прежним сарказмом вставил Ткачев, - долгими
зимними вечерами... - Лейтенант, что вы, право, - прервал его Борис, - смею
вас уверить, это большая удача - то, что господин полковник оказался здесь.
Аркадий Петрович поможет нам разобраться в этом ужасном происшествии, иначе
мы будем подозревать друг друга и вздрагивать от каждого шороха... - Да,
господин полковник, - вступил в разговор Сильверсван, - если бы убийство
произошло на корабле, обязанность произвести расследование легла бы по
закону на меня, как на капитана, но сейчас мы на суше, и вы - старший по
званию. Кроме того, вы юрист, так что вам и карты в руки. Но... - капитан
Сильверсван оглядел присутствующих, - мы все, конечно, очень доверяем
познаниям полковника Горецкого.

И все же как-то не верится, что вчера в этом доме произошло убийство, да
еще таким изощренным способом. Отравить офицера ядом! Это когда все вокруг
буквально обвешаны оружием! Ну, допустим, все же вы правы. Но не разумней
было бы похоронить поручика Стасского как можно скорее, потому что день
обещает быть жарким, - прошу прощения, сударыня, за неприятные подробности.
- Сильверсван повернулся к Юлии Львовне, но она устало махнула рукой - не
извиняйтесь, мол, капитан, я в лазаретах и не такое видела. - Похоронить
поручика и начать заниматься своими непосредственными делами, - продолжал
Сильверсван, - которых у всех нас отыщется множество, как, впрочем, и у
полковника.

- Господин капитан, - медленно проговорил Борис, - вы что же, против
расследования, вам есть что скрывать?

Сильверсван поморщился чуть заметно и ответил:

- Мое личное мнение не будет играть особой роли, если каждый из нас
выскажется, хочет он этого расследования или нет. Если все согласятся, я
присоединюсь к большинству. Так каково ваше мнение, господа?

Ответом ему было тягостное молчание.

- Не хочу показаться неблагодарным, - начал Ткачев, - но, как совершенно
справедливо заметил капитан Сильверсван, у каждого из нас есть свои
собственные дела. Однако мне почему-то кажется, что расследование не займет
слишком много времени. Полковник распорядится быстро. Покойный Стасский умел
наживать себе врагов.

- Именно поэтому будет трудно разобраться, кто же виноват, - вставил
Борис.

- Я, господа, доверяю полковнику Горецкому, я знаю его давно и считаю,
что на свежий взгляд легче разобраться в происшедшем. А дел у нас особенно
никаких и нет. Мы с Колзаковым свободны до пяти часов, пока красные не
начнут обычного артиллерийского обстрела, а ваша канонерка окончательно
повреждена после вчерашнего, так что вам бы нужно уезжать отсюда по суше, но
на день можете задержаться. Юлия Львовна, вы поддерживаете мою просьбу о
расследовании?

- Ну, разумеется, - рассеянно ответила она, ни на кого не глядя и думая о
чем-то своем.

Борис даже обиделся немного, потому что после прошлой ночи Юлия не
проявляла никак своего отношения к нему, держалась подчеркнуто равнодушно.

Разумеется, он не требует, чтобы она при всех бросалась к нему на шею, но
хоть теплый взгляд бросить украдкой она может?

- Стало быть, все уладилось, - оживился Ткачев, - просим, полковник,
задавайте свои вопросы.

- Хорошо. - Горецкий обвел взглядом окружающих и снял пенсне. Лицо его
при этом сделалось суровым и решительным. - Как я понимаю, сейчас здесь
присутствуют все участники вчерашней неудавшейся вечеринки, за исключением
капитана Колзакова.

- А это как раз очень странно, потому что именно Колзаков вызывает
наибольшие подозрения, - воскликнул Ткачев. - Вы, господин полковник,
поймите меня правильно, у меня лично Николай Иванович не вызывает никаких
отрицательных эмоций, но факты... факты говорят сами за себя.

- Вот как? - Горецкий поднял брови. - Изложите же факты, лейтенант.

- Не могу сказать, что делаю это с удовольствием, но пусть присутствующие
меня поправят, если я ошибаюсь. Колзаков с покойным поручиком находились в
постоянной вражде. Это заметили мы все, как только здесь появились. Поручик
Ордынцев находится здесь дольше нас, он подтвердит.

Борис кивнул без особого желания.

- Далее, вчера вечером праздничный ужин, если можно так выразиться, не
успел как следует начаться. То есть мы еще ничего не успели съесть, а только
пили вино.

- Не все, - вставили хором Борис и капитан Сильверсван.

- Стало быть, яд был в вине, а Колзаков открывал бутылку.

- Но если бы он наливал вино из отравленной бутылки, то пострадали бы в
первую очередь мы с вами! - живо прервала Ткачева Юлия Львовна. - Мне он
налил первой, а потом - вам. Но мы с вами живы, стало быть, в бутылке вино
не было отравлено.

- А вот вы, господин лейтенант, пили с ним из одного бокала.

- Вот именно, но я - жив.

- А он - мертв, - угрожающе проговорил Борис, - после того, как вы
передали ему остаток вина.

- Что вы этим хотите сказать? - Ткачев вскочил на ноги, уронив табурет. -
Я выпил то, что налил мне Колзаков, выпил быстро, в отличие от Стасского, и
передал бокал ему. Я действительно хотел с ним да и со всеми встретить мирно
это так называемое Белое Рождество. - Он криво усмехнулся.

- А мы вообще не пили вина и не прикасались к бокалу! - воскликнул
Сильверсван. - Мы смотрели и слушали ерничанье Стасского и ждали, пока он
отдаст нам пустой бокал... - Мда-а, тогда я попрошу, господа, чтобы каждый
из вас по очереди уделил мне некоторое время, - сухо произнес полковник
Горецкий. - Вы расскажете мне обо всех событиях вчерашнего дня. Могут быть
важны любые детали, самые незначительные, поэтому я и хочу беседовать с
каждым из вас отдельно, чтобы сложить затем полную картину происшедшего из
отдельных фрагментов. Кстати, где же капитан Колзаков?

Именно в этот момент дверь распахнулась, и Колзаков возник на пороге.

- Легок на помине! - воскликнул Ткачев.

Реплику его никто не поддержал: по лицу Колзакова все поняли, что
произошло еще что-то.

- В чем дело, господин капитан? - спросил Горецкий, прервав затянувшуюся
паузу.

- Кто-то убил Мусу, нашего хозяина, - ответил Колзаков.

- Боже мой! - Юлия Львовна прижала пальцы к вискам. - Полковник прав,
среди нас убийца!

- Где убитый? - деловито спросил Аркадий Петрович Колзакова.

- Возле забора, почти перед самой калиткой.

Горецкий быстрым шагом направился на улицу, все остальные устремились
следом.

Выйдя за калитку, Колзаков свернул вправо и подошел к росшим почти возле
самого забора густым пыльным кустам жимолости.

Из травы выглядывал мягкий татарский сапог. Горецкий наклонился. Муса
лежал в траве ничком, беспомощно подставив небу бритый затылок в мягких
складках. Горецкий прикоснулся пальцами к его шее, затем осторожно
перевернул на спину. Трава под телом была темная от крови, ватный кафтан
Мусы на груди пропитан красным. Оглядев рану, Горецкий вернул тело в прежнее
положение, выпрямился и повернулся к своим спутникам:

- Господа, я прошу вас не приближаться к трупу. Убийца мог оставить здесь
следы.

Затем он внимательно оглядел кусты, развел ветки руками, наклонился.

Разглядев что-то на земле, он достал из кармана небольшой конверт и
пинцет, поднял с земли несколько окурков и спрятал их в конверт.

Затем он отошел от места преступления к калитке, осмотрелся и обратился к
Колзакову:

- Николай Иванович, скажите, как вы нашли тело? Ведь отсюда, от калитки,
его не видно.

- Я уронил кольцо, - ответил Колзаков, - оно откатилось в сторону, я
наклонился и... и увидел....

- Кольцо? Какое кольцо? Позвольте полюбопытствовать!

Колзаков протянул полковнику правую руку, на среднем пальце было простое
золотое кольцо. Горецкий осторожно взял его двумя пальцами, кольцо очень
легко соскользнуло.

- Это память, - смущенно пояснил Колзаков, - мне подарила его одна
женщина... Кольцо немного великовато и часто соскальзывает, но я ношу его
постоянно... Борис совершенно машинально представил себе, что сказал бы