офицерских хоромов доносились пьяный гогот и бабий визг, у повара украли
самый лучший котел, и он истошно вопил об этом, караульные нахально дрыхли
на постах, а посреди этой кутерьмы рыскала парочка огромных, кровожадных
зверюг. Их бешено горящие глаза и оскаленные пасти были хорошо знакомы
мне. Шестирукие! Откуда они взялись здесь, за высоким частоколом? Не
очередная ли это проделка болотников? Хотя нет, не похоже. Служивые хоть и
сторонятся шестируких, но ни страха, ни удивления не выказывают.
именно нас. Я даже и пикнуть не успел, как был выдернут из корзины и
прижат огромными ластами к твердому колючему животу. Другой жертвой
шестирукого оказался Головастик.
которых услужливо распахнулись перед ним. Да что же это такое! Неужели нас
пичкали пышными лепешками и сладчайшими дынями только ради того, чтобы
скормить этим чудовищам?
колотило, как куклу, которую невоспитанные мальчики решили использовать
вместо футбольного мяча. В те моменты, когда мои ноги взмывали вверх, а
голова, естественно, опускалась вниз, я мог видеть второго шестирукого,
следовавшего за нами в кильватере. Этот тащил Ягана и старшего из
сопровождающих нас в дороге служивых. Лица обоих были спокойны, они о
чем-то беседовали между собой.
иначе. Выходит, мой похититель оказался самкой, да к тому же еще и
кормящей.
нас волокут?
тому же еще и опасная. Поэтому ему и предоставили шестируких. Быстрее их
на Вершени никто не бегает.
Им человечинка самое лакомство.
отловили. Детенышей теперь в клетке держат. А шестирукие скорее сдохнут,
чем свое потомство бросят. Вот и мотаются на посылках ради того, чтобы
щенков сберечь.
целости и сохранности? У шестируких спросить?
через полгода. А самок прибьют или отравят. Без детенышей их бегать не
заставишь.
надеждами.
карабкались по обильно поросшему папоротниками крутому склону, постепенно
переходящему в вертикальную стену. При этом они почти не сбавили скорости
- ветер свистел в моих ушах. Лапы их вытягивались на неимоверную длину,
изгибались и переламывались в самых неожиданных местах. Всего в полуметре
от моего лица пронеслась шершавая, испещренная трещинами и пятнами мха
кора. Широкие ласты надежно защищали от толчков и царапин. Равномерный
стук могучего сердца, исходящее от зверя тепло и постоянная тряска
мало-помалу сморили меня. Просыпался я только в моменты резких ускорений,
когда шестирукий, наподобие горного козла, сигал с уступа на уступ или
смело перемахивал через пропасти. Иногда мы пересекали крутопутье - и
тогда кормильцы с визгом бросались в стороны, иногда окунались в
прохладные струи водопадов. Лишь однажды за все время пути шестирукие
сделали остановку. Рассадив всех на узком уступе, они умчались куда-то в
сторону, но вскоре вернулись, облизывая перепачканные кровью морды и
выплевывая раздробленные кости. Интересно, кто же это достался им на обед?
Нет, лучше об этом не думать. Слабое утешение, что несчастному не пришлось
мучиться долго.
пятого яруса. Сопровождавший нас служивый что-то долго объяснял на ухо
заспанному и не вполне трезвому десятнику. Шестирукие при этом метались
вокруг и всем своим видом выказывали крайнее нетерпение. После окончания
переговоров нас троих, забыв накормить, заперли в солдатском шалаше, а
шестирукие, прихватив с собой служивого, устремились обратно. На
истоптанном плацу остались две молочные дорожки. Если детенышей не кормить
больше суток, они обязательно подохнут, объяснил Головастик. От этого и
спешка.
мы остались в шалаше одни.
наоборот. Хотя и уселся подальше от нас, у самых дверей.
ответил я.
дурак, поверил - и вон где оказался!
самом деле предложат?
тюрьме болотников и не в каторжном рву. Мы на пятом ярусе Вершени, в двух
шагах от Ставки! И мое слово здесь много значит.
зависеть от тебя самого. Ну и, конечно, от Порченного... Как себя
поведете, так и заживете.
хочу, чтобы вы поняли очевидное. Ты можешь не говорить со мной. Порченный,
но выслушать тебе меня все же придется. Главное, в чем вы меня обвиняете,
это выдача Шатуна. Но если бы я смолчал, меня тут же казнили бы. Под
горячую руку прикончили бы и кого-нибудь из вас. Всех оставшихся погнали
бы в бой. Без оружия, в самую свалку. По-вашему, это был бы лучший выход?
Так, Головастик?
от презрения к Ягану, но, надо признать, некоторая логика в его словах
присутствовала.
Шатуну грозит опасность? Конечно, его будут допрашивать. Спросят, какими
путями болотники проникают на Вершень. Каковы их ближайшие планы. Есть ли
у них здесь помощники. И многое другое. Шатун, понятно, ничего не скажет.
Его, понятно, - помучают немного. Не без этого. Да только Шатуну к этому
не привыкать. В худшем случае ему сломают пару ребер и маленько подпортят
шкуру. Но это, повторяю, в худшем случае. Без особого распоряжения из
Ставки казнить его не посмеют. Об этом я позаботился.
что мне известна некая важная тайна. Настолько важная, что доверить ее
можно только двум-трем высшим чинам. При этом я назвал кое-какие имена и,
кажется, угадал. Откуда, спрашивается, эти имена могут быть известны
простому служивому? Ведь никто не догадался, что я бывший Друг. На самом
деле никаких тайн я не знаю. И это может очень скоро выясниться. Ведь не
скажу же я, что со мной прибыл наследник Тимофея. Нас всех тогда, скорее
всего, потихонечку задушат. Наследника ждут многие, но отнюдь не все. Тем,
кто сейчас в Друзьях, кто в силе, кто при власти, он не нужен. Появление
Наследника грозит большими переменами, а этим людям перемены как раз и ни
к чему. Значит, нужно искать недовольных, собирать сторонников, следить за
врагами. Слух о появлении Наследника должен распространиться по Вершени.
Пусть об этом узнают и служивые, и кормильцы. О себе мы заявим только
тогда, когда накопим достаточно сил. А когда станешь Тимофеем - делай, что
хочешь. Слышишь, Порченный! Спасай Шатуна, назначай Друзей, освобождай
колодников, распускай армию. Но сперва надо спасти себя, меня, его! Надо
забыть обиды; научиться слушать и понимать; доверять друг другу.
занебник, нужный ветвяк и проверим! Согласен? Нет? Тогда тебе придется
поверить мне на слово. Другого выхода у нас все равно нет.
ты будешь в Ставке? Вот мы и здесь. Обещал сделать Тимофеем - и сделаю!
Можешь прогнать меня после этого! Так в чем же я солгал?
якобы зависит от меня. Буду паинькой - спасу Шатуна и всех нас троих. Буду
бякой - погублю всех. Это называется: свалить с больной головы на
здоровую. Ловкий ход, ничего не скажешь. Что же мне делать? Сохранить
гордое молчание и стоически принять смерть. Так ведь и других сгублю, тут
Яган абсолютно прав. Еще раз пойти с ним на компромисс? Обманет.
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Роллинс Джеймс