государства, которое вздрыгивает слабыми ножками из кармана (держи шире)
олигархов. Хлеб да соль, братва.
которая защищала его от других и давала возможность как-то жить. Свободным
человеком считался лишь тот, кто мог защитить себя самостоятельно: имел
средства и людей. Таков был закон. Никакого отличия от лидера группировки,
который убежден, что любой коммерсант обязан кому-то платить. Эпоха такая.
свободолюбивых и угнетенных, с золотом по постаменту: "Братку от
тамбовских". Цветы по праздникам и депутация из Шервудского леса на майские
дни.
мостика. Мысли эти носили не вовсе праздный характер, потому что по правому
берегу проплыл шаткий причал, у которого, три лодки и дюралевый катер
синхронно раскачивались на волне, разведенной "Авророй" - а над причалом
стояли два джипа: машины, законно ассоциирующиеся с бандитами; недешевые
такие серьезные тачки в этой бедной глуши, где честным образом на них
заработать невозможно.
джипов внутренность их различалась укомплектованной лицами, менее всего
вызывающими в воображении сцены мирного крестьянского труда. Лица были со
вниманием обращены к проходящему мимо крейсеру. И внимание это не казалось
похожим на праздное любопытство зевак, специально прибывших поглазеть на
старинный корабль.
может быть грешен во многих пороках, но глупость и беспечность в их число
входят редко. Поэтому Колчак сопоставил историю с куртками, господствующие в
обществе нравы и обычаи, лица в джипах и плавсредства у причала - и с
железной ленцой, какая дается многолетней привычкой к беспрекословному и
любой ценой выполнению твоих приказов, скомандовал:
подать к кормовому орудию. Сигнальщикам - смотреть хорошо на кормовых
румбах. Хорошо - ты понял?
Ольховский с задранными бровями:
бандитами нагло пер через КПП полка, зная, что никакой командир не захочет
брать на себя ответственность за открытие стрельбы и жертвы среди местного
населения; как группировки диктуют волю командирам частей, реально угрожая,
жизни их семей; и вообще каленым железом выжигать весь этот беспредел.
- словно точка зуммера в звуковой пустоте.
населенных пунктов на ближайший час нашего хода". Хорошее место, тихое. Хоть
сарынь на кичку кличь.
нарастало, тонкий слитный звук распался на рокот, и из-за поросшего черной
чащей поворота выскочил белый треугольничек буруна, сопровождаемый докладом
сверху:
Скорость восемнадцать-двадцать узлов! Команда восемь... девять человек!
по движущейся цели? Через ствол наводить?
Сближение учтем! Ор-рудие! Взрыватель осколочный!
происходящим без всякого беспокойства, как будто к ним это не имело никакого
отношения. - У нас есть минуты полторы-две. Как бы не утопить кого не того,
а? Сигнальщик! Кто там в катере? Разбираешь?
Ввинтив, он топнул, проорал жуткий мат и побежал в каюту за установочным
ключом, закрепленным в цинке.
даже. Нет катера - нет проблемы.
продолжил преследование размашистым зигзагом. Стрельба стала невозможна.
дальномерного поста, - да. Думаю, это они возню у орудия заметили.
АКМ-47. И два пистолета... вроде, ТТ.
а чем воевать-то будем? Сальдо - минута на размышление.
себе задирижировал сигаретой:
машине! Мознаим! Давай шланг к паропроводу - и чтоб достал до борта палубы!
Ты понял меня?! Док-тор-р! С бинтами на палубу!
Колчак подпихнул его вниз.
неотвратимых карателей. Не в том, мол, дело, что нас мало, а в том, что за
нами безусловная сила, которая жесточайше подавит любое сопротивление, так
что о нем никто и думать не моги.
и поднял раструбистый мегафон:
замечать кого было ниже его достоинства, а к ситуации, в которой вынужден
был присутствовать.
души.
решимость отчаюг, ломающих волю противника и жертвы.
катера.
прошили кожух средней трубы. Восемь пистолетов, ну до игрушечного ничтожных
под шестидюймовыми стволами, уставились снизу. В этом контрасте они не
воспринимались угрозой, а только раздражали. Но держались за них ребята
подходящие, и в реальной схватке они имели все шансы взять верх.
вцепились в срез борта, и на них тут же полезли двое.
Сбросить лестницы чертовы!
желтовато-черный выплеск мазута пролетел дугой и шлепнулся о воду далеко за
катером.
иллюминатор, и что-то длинное и тонкое сильно пихнуло лезущего бойца в
живот. Он согнулся, отпустил руки и, спружинив в воздухе, спиной свалился в
катер на других.
мосластые руки. Как воинственный дятел, выставивший клюв из дупла, штык
ткнул вбок в соседний трап, но не достал, тюкнул еще - тот, кого он кольнул
в бок, дрыгнул ногой, вильнул и соскользнул вниз.
визгом ушли в рикошет. Снизу защитник крейсера был невидим и неуязвим.
Каменистый Артем
Маккарти Кормак
Зыков Виталий
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман