Чтение 32–й страницы книги ~Ведьмин век~

- Проследите, чтобы репрессии, коснувшиеся ведьм, не затронули...
больше никого не затронули. Я хочу, чтобы в стране наступило наконец
спокойствие.

- Это наше общее желание.

- Что ж... как там у вас говорится - "да погибнет скверна"?

- Да погибнет скверна, ваше сиятельство.

Короткие гудки. Клавдий опустил желтую трубку на рычаг.

У обоих выходов из Дворца дежурили люди - в основном женщины, в
основном немолодые. Не пикетчики - просители, не доверяющие канцеля-
рии, желающие увидеть Великого Инквизитора - лично; Клавдий стиснул
зубы. Собственно, если он пошел навстречу Хелене Торке - почему не
войти в положение этих, несчастных матерей, чьих дочерей угораздило
родиться в нормальной семье - ведьмами?..

Интересно, кто родители Ивги. Или кем они были - потому что
странно, что родители отпустили ее вот так болтаться по свету, бродить
по тонкой кромочке между инициацией и тюрьмой...

Он вышел через третий ход, потайной, подземный. Мысленно попросил
прощения у терпеливо ожидающих просителей, влез в служебную машину и
через пятнадцать минут столкнулся с человеком, поджидающим во дворе, в
полумраке.

Просители очень редко сюда приходили. Разве что в полном отчая-
нии...

Темная фигура шагнула вперед, загораживая вход. Клавдий спиной
чувствовал присутствие телохранителя в машине - а потому поднял руку,
на всякий случай запрещая стрелять; человек, встречавший у подъезда,
испугался резкого жеста и отпрянул:

- Клавдий...

Ну что у них за манера, подумал Старж. Подкрадываться в темноте,
прятаться за углом... Не со зла, по одной только глупости.

- Привет, Назар. Пойдем.

* * *

Все окна маленькой квартирки были широко распахнуты, во дворе во-
пили дети и перекликались птицы. Какой-то парнишка на велосипеде тер-
пеливо вызывал подругу по имени Люра.

- А что потом?.. Потом я битый час выступал с лекцией на тему:
"Неинициированная ведьма, семья, право и быт". Назар, к сожалению, по-
разительно несведущ... в этой области. Я по возможности заполнил про-
белы в его знаниях.

- Люра-а! - терпеливо звал велосипедист. - Так ты выйде-ешь?..

Ивга смотрела, как инквизитор пьет кофе под сигарету. Как сквоз-
няк вытягивает в окно ленты сизого дыма.

- Люра-а!..

- И... что он сказал?

- Он сказал "спасибо".

Ивга с тоской подумала, что все ее чувства отражаются на лице. И
даже те, которые ей хотелось бы скрыть.

- А я... тоже... поразительно несведуща. В области неинициирован-
ных ведьм. По крайней мере, раньше я думала... Что если такая ведьма
затаится, то ее не смогут выявить. Никто, - она взглянула на собесед-
ника почти что с вызовом.

Тот вздохнул:

- Вся беда в том, что ведьма, даже неинициированная, остается
ведьмой. Даже если она никому не делает зла. Даже если она вообще ни-
чего не делает... Она МОЖЕТ делать. Вот та грань, о которую столетиями
ломали зубы сочинители законов... и те, кто пытался воплотить их в
жизнь. Потому что если человек невинен - за что его наказывать? За од-
ну только вероятность будущего зла?

- А... эта самая вероятность... какая? - Ивга почувствовала, как
стремительно пересыхает в горле.

- Шестьдесят два процента, - сообщил инквизитор суконным голосом.
- Тридцать восемь - никогда не инициируются. Никогда не нападут. Про-
живут долгую счастливую жизнь и наплодят кучу детей... Ведьмы, как
правило, плодовиты. Отличаются завидным здоровьем. Полностью пренебре-
гают домашним хозяйством, зато преуспевают в искусствах. Умны и ориги-
нальны... Все это я, можешь поверить, рассказал Назару. Даже с преуве-
личениями.

- А как узнать, - Ивга подняла глаза, - как узнать... в какой
ведьма... в каких процентах, шестидесяти двух или... этих, других?

- Люра-а! - надрывался парень за окном. - Лю-ура! Иди сюда-а!..

Инквизитор поднялся, но на крохотной кухне некуда было деваться,
и потому он снова уселся - на широкий подоконник. Поставил рядом недо-
питую чашку кофе.

- Назар тоже меня спросил. В похожих выражениях; собственно, все
это я рассказывал ему и раньше, еще тогда... Гм. После твоего ухода.
Но он, видимо, был так расстроен, что ничего не запомнил.

- Люра-а!..

Инквизитор вдруг перегнулся за окно и рявкнул голосом театрально-
го злодея:

- Люра, а ну выдь немедля!!

Звякнул на камушке звонок укатывающего велосипеда. Парнишка-уха-
жер, по-видимому, струхнул.

- Видишь ли, Ивга, - инквизитор усмехнулся, - мне ведь тоже...
интересно. Чтобы не таскать невинных по тюрьмам, чтобы не оставлять на
свободе злодеек... Но - определить то, о чем ты спросила, практически
невозможно. Стечение обстоятельств, внутренние свойства, которых до
поры до времени не разглядеть... Скажем, спокойная семейная жизнь с
любимым человеком дает большую вероятность, что ведьма до конца дней
своих пребудет в добре и законопослушности. Но - не гарантию. Понима-
ешь?

- И это вы тоже сказали Назару, - предположила Ивга шепотом.

Инквизитор пожал плечами:

- Ты заметила, я стараюсь быть честным? С ним... и с тобой?

- Спасибо.

- Не за что, Ивга... Что ты так смотришь?

Ивга опустила глаза:

- Вы мне жизнь... убили.

- Не преувеличивай.

- Будет справедливо, если теперь вы мне... поможете.

- Помогу, чем сумею... Ты, собственно, о чем?

Ивга намертво сплела под столом пальцы рук:

- Я не хочу быть ведьмой.

Пауза. Веселый щебет за окнами; темпераментная беседа под сосед-
ним подъездом. Вероятно, Люра все-таки вышла.

- Нас не спрашивают, Ивга, кем мы хотим быть. Я родился мальчиком
Клавом, ты - девочкой Ивгой...

- Нет. Я слы... я знаю, что ведьму можно... лишить ведьмовства.
Чтобы она была, как другие.

Инквизитор поморщился. С брезгливостью заглянул в чашку, будто
опасаясь встретить там таракана.

- Я даже догадываюсь, от кого ты это "слы". То есть знаешь. Пора-
зительно, каким странным людям позволяется вещать в микрофон.

- Вы скажете, что никогда не проводили таких... опытов? Никогда
не пробовали, никогда этим не занимались? Вы скажете это, глядя мне в
глаза?

Инквизитор раздраженно поставил чашку на подоконник:

- Давай-ка прекратим этот разговор. Не стоит доверять людям из
"ящика". Ни в чем.

Ивгины пальцы, вцепившиеся друг в друга, побелели:

- Где же ваша хваленая... честность?

Их взгляды встретились. Ивга ощутила внезапный приступ тошноты.

...В какой-то момент она решила, что инквизитор везет ее, чтобы
сдать в изолятор; к обычному дискомфорту его близкого присутствия до-
бавилось тягостное чувство обреченности. И с этим чувством Ивга прове-
ла на заднем сидении всю не очень длинную, но и не короткую дорогу.

Сбоку на ветровом стекле была приклеена картинка с развеселой,
хвостатой ведьмой верхом на помеле. Картинка показалась Ивге дурной
приметой, знаком странного, изуверского чувства юмора; некая ржавая
пружина, все сжимавшаяся и сжимавшаяся у нее внутри, напряглась до
последнего предела.

Инквизитор вел машину подчеркнуто неторопливо, внимательно, кор-
ректно, как ученик, второй раз усевшийся за руль; скоро центр, в кото-
ром Ивга худо-бедно ориентировалась, остался позади, и потянулись при-
городные районы - однообразные, пыльные, совершенно чужие. Миновав
знак, сообщающий о пересечении городской черты, инквизитор повернул
направо, и дорогая мощная машина величественно выкатилась на разбитую
проселочную дорогу.

Желтое здание обнаружилось за молодой елочной посадкой - призе-
мистое, двухэтажное, похожее одновременно и на тюрьму и на коровью
ферму; Ивга обхватила плечи руками.

- К сожалению, мне придется кое-что тебе показать, - не оборачи-
ваясь, бросил инквизитор. - Именно то, что тебе надлежит увидеть.

Ивга по смотрела на его затылок - ухоженный, волосок к волоску. И
больше всего на свете ей захотелось садануть по этому затылку тяжелым
молотком.