обиталище, трясет неровными и злобными рывками. Койка мне уже была
поставлена. Я развернул спальный мешок, расстегнул ватник и принялся
за чай. Поговорив немного о впечатлениях дня, я подбросил саксаула в
печку, достал карандаши, нож и записные книжки - впечатления и
наблюдения ждали своей записи. Пламя свечей трепетало, неровные блики
света бежали по бумаге, мешая вычертить план и сообразоваться с
масштабом. Светлая голова Громова склонялась к свече совсем близко,
напротив меня...
откинулся назад и взялся за трубку.
многогранники в главном костеносном горизонте, - сказал я. - Похожи на
гобийские. Значит, это было в конце мелового периода, когда в бассейны
попадал обломочный материал непосредственно от подножия горных
хребтов...
Вот он! Конечно, может быть тут и случайное совпадение. Но приближение
горных кряжей к границам осадочных бассейнов несомненно. По-видимому,
в Баин-Ширэ мы нашли высокие и поздние горизонты мела!..
летящий песок, грохотала палатка, скрипели шесты в соединениях,
лязгала и визжала печная труба - все эти звуки сливались в
многоголосый хор назойливого мажора. Глубокая морозная ночь царила
кругом, маленький лагерь непробудно спал. Лавина могучего ветра
катилась с запада, начисто обдувая край обрывистого плато. Только две
палатки составляли маленький живой мирок, и в одной бодрствовали двое
ученых. Тепло и свет, заключенные в хрупком матерчатом домике, здесь
казались чудом, человеческим волшебством посреди громадной, холодной и
пустынной местности. И поэтому необыкновенно возрастало ощущение
ценности этого простого уюта. Свет и тепло... В городе мы их обычно не
замечаем - это элементы нашей нормальной жизни. Но здесь они
приобретают иное, гораздо большее значение. Очень хрупкой кажется
жизнь без света и тепла в морозной и бурной гобийской ночи!
палатки, щурясь от яркого солнца, и остановился в восхищении. Конусы и
купола красных глин внизу обрыва неистово рдели в солнечном свете,
приняв необыкновенно яркий пурпурный цвет не то что теплого, а совсем
горячего тона.
геологи, продолжали изучение месторождения. Осмотреть такой большой
разрез в короткий срок - немалый труд. К концу дня мы уже выяснили в
общих чертах образование костеносных слоев и располагали всеми
необходимыми для оценки месторождения данными. Интересными оказались
находки песков с халцедонами в середине разреза. Наличие этих песков
говорило о происшедшем во время отложения толщи Баин-Ширэ размыве
базальтовых покровов, залегавших в средней части меловых пород, и,
следовательно, о глубоком перемыве последних.
наступления темноты, а утром снять лагерь и перебраться к северу для
исследования гор Хара-Хутул ("Черный перевал") - второго крупного
местонахождения, открытого советскими геологами в этом районе. Все
остальные работы можно было отложить до больших раскопок в последующие
годы, когда попутно будет проведено исчерпывающее изучение Баин-Ширэ.
Местонахождение стоило того - в нем заключался поздний этап истории
мелового периода.
кружек, курили, потирали обветрившиеся щеки. Даже наша дубленая
гобийская кожа уступала свирепому морозному ветру, действовавшему в
союзе с солнцем, в затишье еще совсем теплым!
Иванов. Он казался заметно возбужденным.
выпрямляясь во весь свой огромный рост. Надо сказать, что успехи
Андросова и Пронина на поприще палеонтологических находок возбуждали
зависть среди нашей рабочей молодежи. Всем хотелось найти что-нибудь
ценное, но никак не удавалось.
искателя костей не могла стерпеть такого успеха у зеленого юнца.
палатку. Здесь близко, пойдемте покажу.
не жалко.
Мартыновичем ходил работать?
направо, на красные холмы, где никто не ходил.
Иваном Антоновичем...
поворот обрыва.
Чтоб черт бы взял этот скелет, думал, отдохну после обеда, пораньше
спать завалюсь, а то устал что-то!
гоняем.
сидит.
Орлов.
туда, где обрыв плато переламывался под прямым углом и отворачивал на
север. По краю плато дошли до шестого (от лагеря) выступа и стали
спускаться к большим конусам пурпурной глины, торчавшим внизу. Конусы,
точно кокетливыми шапочками, были прикрыты квадратными толстыми
плитами песчаника.
в то время как мы торопливо спускались по крутому песчаному откосу, -
в ней я никогда не видел ни одной кости. А парень, видите, показывает,
что скелет лежит именно в ней. Странно?
парня, если окажется, что все наврал!
красной глины проходил прослой песчанистой глины блеклого цвета,
сплошь переполненный костями динозавра.
частью светло-серые, четко выделялись в породе узкой полосой на глаз
около пяти с половиной метров длины. Мы различили позвонки, к концу
превращавшиеся в хвостовые, несколько ребер, кости лап. Да, Иванов
оказался прав и нашел скелет там, где мы в предварительном
обследовании Баин-Ширэ даже не собирались его искать!
искателями - Андросовым и Прониным - удалась как нельзя лучше. Иванов
тут же во всеуслышание был об(r)явлен чемпионом, а шоколадная премия
заменена ему денежной.
склоне, сползая вместе с кусочками глины, дробившейся на кубические
осколки величиной с лесной орех. Черновато-серые куски костей
виднелись в ложбинках водотоков у подножия конуса.
Хотя скелет был довольно велик, нужно попытаться взять его теперь же!
Ученый должен помнить, что самые лучшие планы изменяются неучтенными
обстоятельствами.
следующий год снова смогу привести экспедицию сюда за скелетом.
Значит, преступлением перед наукой будет не сделать попытки его
извлечь...
наторевшим в выемке костей Прониным оставались на Баин-Ширэ и начинали
раскопки скелета. Громов, Данзан и я на "Смерче" отправлялись завтра
же в горы Хара-Хутул, чтобы непременно изучить это важное
местонахождение.
Проводник Намцерен (Кухо) повел на запад по дороге, с которой мы тогда
свернули на плато к обрыву Баин-Ширэ. По этой дороге мы проехали около
десяти километров и, завидев справа высокие кочки, повернули к северу.
Там проходила тропа, и мы благополучно об(r)ехали эти песчаные холмы,
достигавшие десяти метров высоты и отличавшиеся от барханов росшей на
них редкой растительностью. Едва мы миновали кочки, как внезапно
очутились на широкой, отлично накатанной автомобильной дороге, ведшей
в аймак. После блужданий по заросшим тропам дорога показалась
настоящей автострадой. Встретился старик арат с тремя верблюдами.
Данзан и проводник долго разговаривали с ним, а мы с Громовым
старались понять, откуда взялась эта дорога. Поскольку от нее шло
много ответвлений в обширные саксаульники, тянувшиеся на много
километров к северу от дороги, то мы решили, что эта дорога служит для
вывозки саксаула в аймак. Дорога так и была названа нами "лесовозной".
На самом деле это была дорога Саин-Шанда - Солонкер ("Обитель
радуги"). Теперь мы знали лучший путь для возвращения в аймак.