хотела его.
"Интересно, какова будет реакция Гианэи, когда она узнает, что я брат
Марины!"
Он просил сестру не говорить об этом и был уверен в том, что его просьба
исполнена. Гианэя еще не знает об их родстве.
Мысли Муратова прервало появление "официанта". Механические руки быстро и
ловко сервировали стол. Чуть слышный звенящий звук сопровождал каждое
движение. Это была старая конструкция, модели последних выпусков не звенели.
- Спасибо! - машинально сказал Муратов, когда блюда были поставлены.
Робот "кивнул головой" и отошел.
Муратов усмехнулся. Даже это предусмотрели конструкторы.
Он ел быстро. С каждой минутой усиливалось нетерпение. Ему мучительно
хотелось как можно скорее встретиться с Гианэей, выяснить самый главный
вопрос: как она относится к нему? Если худшие опасения оправдаются, это
будет тяжелым ударом. Слишком много надежд было связано с возобновлением
старого знакомства, слишком многое и важное хотел он узнать, используя
былую симпатию Гианэи.
А что Гианэя относилась к нему с симпатией, было несомненно. Достаточно
вспомнить момент их расставания. Он зашел тогда, чтобы проститься с ней.
Знаками объяснил, что уезжает. Гианэя сама, первая, протянула ему руку,
чего прежде никогда не делала. В ее глазах он увидел грусть.
Очень велико было сходство этой девушки из другого мира с земными людьми.
Разница была ничтожна. И нельзя было истолковывать ее жесты и выражение
глаз иначе, как "по-земному".
А неоднократные просьбы Гианэи, чтобы Муратов приехал к ней! Это говорило о
том же.
Обед был слишком обильным. Муратов сегодня еще ничего не ел, но сумел
справиться только с половиной.
Нажав кнопку, дающую сигнал к уборке стола, он вышел на улицу.
"Убить" удалось всего полчаса. Оставалось четыре с половиной.
"Поеду в Селену, - решил он. - Кстати, я никогда там не был. Погуляю,
посмотрю город".
Долететь можно было за пять минут. Но, все с той же целью - протянуть
время, Муратов не поднялся к одной из многочисленных станций местного
воздушного сообщения, находившейся рядом, а выбрал самый медлительный вид
транспорта - городской вечебус.
Вскоре он пожалел о своем решении. Машина невыносимо часто останавливалась,
входили и выходили пассажиры. Как правило, городским вечебусом пользовались
только на небольшие расстояния, а Муратову нужно было пересечь весь город,
раскинувшийся на многие десятки километров, проехать обширный район между
Полтавой и Селеной, занятый автоматическими заводами, и только тогда он
окажется у цели, да и то на окраине.
- Сколько времени займет путь до ракетодрома? - спросил он.
- Полтора часа, - ответил металлический голос водителя.
Несколько человек с удивлением взглянули на Муратова.
Он вздохнул и устроился поудобнее в мягком кресле.
Пусть удивляются люди его чудачеству. Им и в голову не может прийти, что он
находится в нелепом положении человека, не знающего, куда девать время. С
ним самим это случилось первый раз в жизни.
Полтава наконец осталась позади. Потянулись нескончаемые, похожие друг на
друга, однообразные здания заводов. Ни куста зелени, ни цветочных клумб,
ничего, на чем мог бы остановиться глаз. Глухие стены, без окон.
Красота не нужна здесь: людей нет!
2
Люди, посвятившие себя изучению вопросов языковедения, обычно принадлежат к
типу кабинетных ученых. Марина Муратова являлась исключением из этого
правила. Она обладала большими способностями к лингвистике, прекрасной
памятью, хорошо владела восемью языками и была склонна к исследовательской
работе. Но она любила и многое другое. Живопись, музыка, спорт занимали не
последнее место в ее жизни. Любовь к путешествиям и общительный покладистый
характер так же сыграли заметную роль в том, что выбор ученого совета
Института космонавтики, искавшего подругу для Гианэи, остановился на ней.
Марина согласилась сразу. Необычность и трудность предстоящей задачи
увлекли ее. Она знала, что на долгое время, быть может на годы, будет
оторвана от привычного дела, но это ее не испугало. Познакомиться с чужим
языком, не имевшим ничего общего с земными (так она думала), или научить
пришелицу из космоса земному языку, близко сойтись с существом чуждым
Земле, родившимся и выросшим на другой планете, под светом другого солнца,
- во всем этом было много привлекавшей ее романтики.
Марина не была тщеславна, и тот факт, что, став подругой Гианэи, она сама
привлекла к себе внимание всего населения Земли, не повлиял на ее решение.
Она об этом просто не думала.
Таинственность Гианэи, длинный ряд загадок, связанных с ней, интересовали
Марину в последнюю очередь. Она была уверена, что все тайны раскроются сами
собой, как только гостья освоится на Земле, привыкнет к людям и получит
возможность свободно говорить с ними.
И свою задачу Муратова понимала именно так - помочь гостье освоиться.
Ни у кого не возникало сомнений в активной по" мощи Гианэи. Человек,
явившийся на чужую планету, не мог вести себя иначе.
Но оказалось не так.
Прошло немного времени, и всем стало ясно, что задача не столь проста.
Гианэя отказалась изучать земной язык и не выражала особого желания
знакомить Муратову со своим.
В первое время дело шло как будто гладко. Гостья сама нуждалась в том,
чтобы ее понимали. Язык, на котором она говорила, был звучен, казался
простым, слова запоминались легко. Группа сотрудников Института лингвистики
и сама Муратова считали, что и в дальнейшем не будет никаких трудностей.
Но чем дальше, тем неохотнее Гианэя расширяла свой лексикон. Становилось
очевидным, что она хочет ограничиться бытовым разговором, необходимым ей
самой, но не больше.
Да и то, что люди уже знали, смущало лингвистов. Чувствовалось, что Гианэя
упрощает фразы, а Муратова вынуждена произносить слова без грамматических
связей. Такую речь Гианэя могла понимать, но это не было знакомством с
языком.
Высокая культура народа, к которому принадлежала Гианэя, исключала
возможность "бедности" речи. Ее язык безусловно был богат и обширен, а его
кажущаяся простота - обманчивой.
Когда окончательно убедились, что на помощь Гианэи рассчитывать не
приходится, было решено продолжать изучение без ведома Гианэи. Живя на
Земле, общаясь с людьми, даже с одной только Муратовой, гостья невольно
произносила новые слова и фразы. Их запоминали и расшифровывали. На помощь
к прекрасной памяти Марины привлекли магнитофон. Маленький портативный
аппарат, о существовании которого Гианэя не знала, сопровождал ее всюду.
Записи поступали в Электронный Мозг Института лингвистики, и тайны чужого
языка медленно, но систематически открывались.
Марина запоминала все. Но она крайне осторожна и в строгой постепенности
расширяла намеченные Гианэей рамки их бесед. Она боялась "спу1 путь"
гостью. И девушка другого мира, казалось, не замечала, что ее подруга
говорит с ней все более свободно и правильно.
Марина знала, что нравится Гианэе, что гостья симпатизирует ей. Было очень
важно укрепить и развить дружеские отношения. Все надежды ученых - раскрыть
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Орлов Алекс
Ибсен Генрик