Чтение 32–й страницы книги ~Наследство Фаэтонцев~

Он сам простучал Князеву: "Можно".

- Сейчас ко мне присоединятся Пайчадзе и Андреев, - последовал быстрый
ответ. - Тогда мы и войдем к вам. Потерпите еще немного. Андреев принесет с
собой воду.

Вода!

Только услышав это короткое слово, прозвучавшее тире и точками, они
почувствовали внезапную и острую жажду. Сразу пересохло горло, и невыносимо
долгими показались предстоящие минуты ожидания.

Почему же до этого они не чувствовали жажду так мучительно?..

Вода! Чудесный напиток, данный людям матерью-природой! Самый лучший и самый
вкусный напиток в мире!.. Скорее...

Они видели, как появился в темном теле звездолета освещенный прямоугольник
двери выходной камеры. В луче прожектора вылетели две фигуры и стали быстро
приближаться. Зеленоватая струйка газа отмечала их путь. Для передвижения в
пустом пространстве звездоплаватели пользовались силой отдачи газовых
"пистолетов".

Первый раз в жизни Второв наблюдал эту фантастическую картину. Оба
звездолета продолжали мчаться вперед с трудновообразимой скоростью. Между
ними, ничем не связанные, свободно передвигались, не отставая, три человека
в огромных и неуклюжих костюмах.

Второв хорошо знал железный закон инерции. Он мог бы сам с исчерпывающей
полнотой разъяснить любому, как это происходит и почему люди, оторвавшиеся
от своего корабля, продолжают двигаться с ним вместе.

Но знать это совсем не то, что видеть своими глазами, как в реальной
действительности проявляет себя хорошо известный физический принцип. Ведь
он никогда не наблюдается на Земле в таком чистом виде.

И молодой инженер, затаив дыхание, следил за движениями товарищей. Он не
боялся, что они вдруг отстанут от кораблей и в одно мгновение исчезнут в
пространстве. Он знал, что этого не может произойти в абсолютной пустоте.
Знал, но все-таки... немного боялся. Очень трудно отрешиться от привычных
представлений.

Князев не видел их. Для него стенка корабля не была прозрачна. Но он знал,
что Мельников и Второв видят его. И, прежде чем направиться к своим
товарищам, он помахал рукой и улыбнулся по тому направлению, откуда слышал
стук и где, как он думал, находились потерянные и вновь обретенные друзья.
По странной случайности, его приветственный жест пришелся как раз в их
сторону, - настолько точно, что Мельникову и Второву на мгновение
показалось, что Князев не может не видеть их. Бывает же так!

Они повернулись к другой стене, откуда можно было видеть центр фаэтонского
корабля. Кнопки входа были бы видны, если бы в их распоряжении находился
бинокль. Но и без бинокля Мельников хорошо знал, где они находятся.

"СССР-КС3" светом своего яркого прожектора освещал теперь центр фаэтонского
звездолета. Пайчадзе, Андреев и Князев, собравшиеся возле него, выглядели
блестящими мотыльками, вьющимися у зажженной лампы.

- Пойдемте к ним навстречу, - предложил Второв.

- Да, конечно, - ответил Мельников. - Без тебя они не смогут открыть дверь
в радиальную трубу. Я думаю, что воздух не слишком разредится, когда ты это
сделаешь. Объем центра гораздо меньше объема трубы.

- А вы не думаете, что дверь совсем не откроется, если в центре будет
пустота?

- Нет, фаэтонцы должны были предусмотреть выход из корабля в пустоте.
Центральный шар играет роль нашей выходной камеры. Я даже думаю, что воздух
наполнит его сразу, как только закроется наружная дверь.

- Пойдемте.

И в первый раз после старта с Венеры Мельников и Второв покинули помещение
возле пульта. Товарищи были рядом, теперь они ничего не опасались.

Двери послушно и четко открывались одна за другой, подчиняясь уже опытной и
уверенной команде Второва. Стенки радиальной трубы стали прозрачны, как
только они вошли в нее.

Друзья остановились возле последней стенки. За нею находился центр. Войти в
него, не имея пустолазного костюма, было равносильно самоубийству. Наружная
дверь сейчас откроется, и в нем образуется вакуум. Незащищенное тело
человека было бы разорвано силой внутреннего давления.

Теперь они видели трех своих товарищей, пришедших к ним на помощь, совсем
близко. Князев как раз положил руки на квадраты. Средний пятиугольник,
очевидно, был уже повернут нужным образом.

- Борис Николаевич, - сказал Второв, - у них ничего не выйдет.

- Почему? - Мельников не сразу понял.

- Потому, что квадраты поддаются только очень сильному нажиму...

- Верно, Геннадий! Вот этого они не предвидели.

Очевидно, трое звездоплавателей, находящихся снаружи, сообразили, что им
никак не нажать на квадраты. Было видно, как они оживленно переговаривались
между собой, а возможно, и со звездолетом. Задача, действительно, казалась
неразрешимой.

В пустоте при равномерном прямолинейном движении человек ничего не весит.
Мышечная сила его рук оставалась прежней, но как употребить ее в дело, если
не на что опереться, если нет точки опоры. Гладкие стенки центрального шара
не имели ни одного выступа, кроме самих квадратов. Но как раз на них-то и
нужно было нажать, и нажать очень сильно.

- Может быть, наружную дверь можно открыть изнутри мысленным приказом? -
сказал Второв.

- Вряд ли! Но попробуй!

Как и следовало ожидать, из этой попытки ничего не вышло. Как бы ни была
дисциплинирована мысль фаэтонцев, они не могли допустить риска гибели всего
экипажа от нечаянной мысли одного человека. Наружная дверь открывалась
только механически. Ее можно было открыть изнутри шара, но для этого надо
было пройти в него, чего не могли сделать ни Мельников, ни Второв, -
пустолазных костюмов у них не было.

- Скверная история! - сказал Мельников.

Второв постучал в стену, но никто из троих не касался корабля и,
разумеется, не услышал стука.

- Что они будут делать?

- Не знаю, но что-нибудь придумают обязательно. Это не такие люди, чтобы
отступать перед трудностями.

Трое звездоплавателей как будто совещались. Потом Пайчадзе что-то сказал,
очевидно Белопольскому, так как повернул голову к звездолету. Выслушав
ответ, он кивнул и произнес:

- Хорошо!

Это слово Мельников и Второв легко прочли по движению его губ.

Наступила пауза. Трое людей снаружи и двое внутри молчали.

Прошло минут двадцать.

Четвертая фигура, оставляя за собой зеленый след, подлетела к центру.
Мельников и Второв узнали Романова. В его руках был моток тонкого стального
троса.

- Ну ясно, - сказал Мельников. - Просто и естественно.

Как выяснилось впоследствии, выход из положения сразу пришел в голову всем