берут. Да и сами не больно рвутся.
поудобнее для долгого и нелепого боя. Добрый Таргитай, жалея Олега, встал
от него справа, и когда всадники налетели так же молча и страшно, первым
вышиб из седла красивого и сильного, развернулся и снес второго.
зря силы тратит, лупит так, будто скалы ломает, а не колотит головы, что
по крепости уступают даже глиняным горшкам...
заставил коня попятиться, что вызвало у Олега радостный вздох: хоть один
понял, а у Мрака скептическую ухмылку: все они понимают, когда рога сшибут
да и по голове шарахнут.
двинулась целая масса конных, на этот раз впереди скакали два старых воина
в богатых одеждах, которых Мрак счел воеводами. Обгоняя их, вперед
вырвались на тяжелых конях всадники в добротных доспехах, склонившись к
конским гривам, а впереди свирепо блестели широкие наконечники копий.
напряглись и распустились мышцы на спине и плечах, а руки раздвинулись в
стороны и замерли в ожидании, когда неуловимый миг отделяет жизнь от
смерти в виде пронзающего тело острого железа, что рвет внутренности,
ослепляет болью.
ударами ветра, исчез, изгои видели только размытые движения, но два седла
разом опустели, в одном возник Мрак, уже со страшно вскинутым топором, но
тут на них самих налетели, впервые к грохоту копыт примешались яростные
крики, ругань, и Олег вынужденно заметался из стороны в сторону, защищаясь
от ударов, от этой защиты пустели седла, он сам оказался в седле и
частичкой сознания со стыдом понял, что всегда подражает грубому,
недалекому Мраку, ибо тот живет среди таких же грубых и простых людей и
знает, что делать, а вот он, Олег...
вертелся Таргитай и размахивал огромной булавой. Вокруг него возникал
простор, ибо певец часто попадал и по коням, те жалобно кричали и катились
в дорожную пыль, как брошенные с размаху камешки.
схваткой. К ним подъехали лучники, встали в три ряда. У каждого за спиной
белел широкий колчан из бересты, полный длинных оперенных стрел, а луки
тоже длинные, почти в человеческий рост.
Олег подал своего коня в его сторону, вдруг да оборотню нужна помощь, но
Мрак зло оскалил зубы, раненой рукой схватил одного несчастного и поднял в
воздух. Вопль прервался в зловещем хрусте костей. Воин обмяк и повис как
мокрая тряпка, а Мрак мощно швырнул его, едва не свалив коня, в сторону
холма с воеводами.
кончится!
кусаться, рвать зубами, но от холма раздался тягучий хриплый вой боевого
рога. Уцелевшие из всадников начали подавать коней назад, на земле бились
раненые, сновали и сипло ругались сорванными голосами люди, уже не
страшные, уже раздавленные и униженные, брошенные в пыль и кровь.
драться, но вокруг них убитых и покалеченных не меньше, чем вокруг его
коня, теперь уже его. Сами забрызганы кровью, бока в красных потеках,
копыта скользят в темно-красных лужах, но уже и кони пугливо слушаются
новых седоков, и сами изгои даже не очень запыхались.
Таргитаю, оба поймали на лету, даже не шелохнулись, выбрал среди павших и
себе:
в руке копье, которым тот умеет бить и острием, и тупым концом, и даже
серединой, а Таргитай подбросил булаву, не слишком высоко, чтобы не
остаться без оружия даже на миг, поймал и лихо завертел в пальцах, любуясь
красивым творением умелого кузнеца.
стремя в стремя. Невры ждали молча, Олег попытался встретить их первым, но
Мрак ткнул своего жеребца в бок, тот оттеснил коня волхва.
и неподвижный, невры тоже молчали, хотя Олег порывался начать разговор, но
Мраку виднее.
долго перечислять, кто мы "не". Вы чего такие злые? Идем себе, птичек
слушаем, кузнечиков шугаем, никого не трогаем. И тут на тебе: бегут,
кричат, топочут...
голосом:
но вроде не совсем слуги, зачем оставаться в челяди, если в этом мире
человека больше ценят за молодецкий удар по голове другого человека...
тайной цели вам надо...
воевода уже развернул коня. Из-за леса неслась тяжелая конница, во главе
мчался на легком коне человек с боевым прапором. Ветер рвал и трепал
полотнище, рот всадника был разинут в беззвучном крике. Конница, что
мчалась за ним, выплескивалась и выливалась мрачными тяжелыми волнами.
либо сметут, как спелые колосья, либо изрубят в коротком бою, после чего
помчатся освобождать полон. А легкие всадники уже торопливо угоняли
захваченный скот и пленных, а кто отставал, нещадно убивали.
которые освобождают свой полон, видят их троих беседующими с этими
воеводами, и тоже бросятся на них со всей справедливой яростью, как на
напавших.
они с вашей муравьиной возней... Ладно, нам что-то надоели эти драки.
железа, крики, дикое конское ржание, тяжелые удары, будто на землю
рушились целые скалы.
было, тех порубили еще в селении, теперь кони боязливо фыркали и осторожно
переступали через теплые еще тела, которые в спешке не успели сбросить на
обочину.
напавших погибла, когда отступала через узкий брод, река вздулась и
покраснела от потоков крови, вниз понесло трупы, но еще больше убитых
сразу уходили на дно, скованные тяжелыми доспехами, запруживали узкое
русло, и тяжелые красные волны начали накатывать на берег все дальше и
дальше, и люди дрались по колено в крови, падали изрубленные в эту кровь,
и сами истекали ею, смешивая свою кровь с кровью друзей и врагов.
урюпинцы -- это самый подлый и негодный народ. Их земли начинаются прямо
за рекой, и мы иногда пускаем им кровь, да они слишком укрепились...
Правда, наших гибнет немало, но пока там отстроятся, снова засеют,
посадят, у нас будет время укрепиться малость.
груд камней выглядывали трубы, что означало боярские хоромы, все таки
простой люд, даже богатый, топит по-черному. Далеко виднелась группа
мужиков, что на пепелище возводили венец новой хаты.
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Мороз Александра
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман