Чтение 32–й страницы книги ~Дорога~

его голосе не было.

- Никакая не линза, - безапелляционно оборвал его Виталька, - а самый
настоящий Атмосферный Череп!

Он весь прямо сиял от удовольствия, с которым произносил эти слова:
"Атмосферный Череп"!

- Не спорь с дядей Арсеном! - одернула его Нина.

- Хорошо-хорошо... - попытался найти я компромиссный вариант. -
Главное, что он нам всем привиделся. Нина, с тобой все в порядке?

Я перегнулся через спинку и взял ее за руку.

- Не знаю, - ответила Нина. - Кажется, все... А вы что, тоже
видели... это?

Несмотря на странность вопроса, мы дружно закивали головами, как
китайские болванчики.

- Но... но ведь оно нам просто привиделось, правда?!

- Разумеется! - заявил я бодро и фальшиво, похлопывая Нину по руке. -
Еще как привиделось!

- Конечно, мама, - присоединился ко мне Виталька, - конечно,
привиделось... Это было привидение. Атмосферный Череп называется.

- Привиделось и прислышалось... - задумчиво произнес Арсен.

Утешили, называется!..

- Давайте уедем отсюда поскорее, - по лицу Нины было видно, что она
едва сдерживается, чтобы не расплакаться.

- Да, да, конечно, - засуетился я.

Мотор заурчал, мы тронулись с места. Руки у меня немного дрожали, и
поэтому поначалу я ехал медленно. Мы завернули за поворот и почти сразу
уперлись в стандартный красный заборчик с корявым изображением землекопа и
надписью "Объезд".

Я с удивлением обратил внимание, что, несмотря на разрытую за
заборчиком дорогу с кучами свежей земли по краям, по дороге удалялся
автомобиль, очень похожий на мой собственный. И как он ухитрился туда
попасть?! Слева - кювет, справа... Справа начинались сады и ухабистая
проселочная грунтовка, у въезда на которую стоял облупившийся плакат:
"Счастливой дороги! Колхоз "Светлый Путь".

Чуть ниже - наверное, мальчишками - был выцарапан череп со
скрещенными костями. И надпись: "Прудя - козел!"

На первом же километре "Светлого Пути" мы прокололи шину...

И БЫЛ ВЕЧЕР. АРСЕН

...Везет нам, как утопленникам! Сперва мираж этот заупокойный, потом
объезд, после Витальку укачало, и Андрей с полчаса приводил парня в
чувство, как и положено примерному папаше... Ну а когда камера полетела,
стало совершенно ясно, что до моря мы сегодня не доберемся. Колесо-то мы
залатали, но к тому времени уже стемнело, и пришлось заночевать на опушке
то ли леса, то ли сада, в котором сосны соседствовали с яблонями... Нет,
конечно, приятно посидеть вечерком у костра, в хорошей компании, не
требующей светских бесед; когда маленькие призрачные язычки пробегают по
трещащим сосновым веткам, сливаясь в оранжевые огненные плети, озаряющие
все вокруг мерцающим теплым светом - а там, за деревьями, притаилась
темнота, ожидая своего часа, возможности броситься к костру, выплеснуть из
себя нечто... Но оно не бросится, потому что его нет, а костер есть, и
темноте все не удается переступить запретную черту у края мрака...

Кажется, я становлюсь романтиком. Разве только Татьяна, небось,
заждалась уже - зря я ее одну вперед отпустил... Вот Андрей молодец - если
уж ехать, то всем вместе. А я, балбес - дела, дела... К черту дела! Ладно,
один день роли не играет...

...И был день, и был вечер, и будет утро, которое вечера мудренее. А
места здесь хорошие. Только намусорили мы вокруг - банки консервные,
окурки, огрызки, бумага, да и от костра пятно выгоревшее останется. Свиньи
мы все, свиньи! Все люди братья, потому что свиньи, кроме тех людей, что
сестры...

УХАБЫ БОЛЬШОГО ПУТИ. АНДРЕЙ

Совершенно непонятно, куда запропастилось море. С утра мы проехали
километров пятьдесят - шестьдесят, но ни шоссе, ни моря отнюдь не
наблюдалось. И куда ж это "Светлый Путь" нас завел?!

А завел он нас в какой-то городок. Небольшие дома, до трех этажей,
черепичные крыши, белые, салатные, розовые, голубые стены, зелень
деревьев... Не городок, а леденец! Братья Гримм от зависти бы померли...
Вот только бензин на исходе, и неясно, есть ли в этом раю заправка...

Оказалось - есть! И очередь небольшая - побитый зеленый "УАЗик",
жигулевская "шестерка", какой-то иностранный рыдван ярко-желтого цвета, на
котором еще Наполеон из Москвы спасался, и телега с мерно жующей клячей.
На телеге высилась средних размеров бочка, на бочку был кинут заношенный
ватник, и завершалась композиция небритым мужиком в потертом грязном
пиджаке, стоптанных кирзовых сапогах и неожиданных импортных спортивных
штанах с пумой на ягодице. Мужик хладнокровно дымил папиросой, изредка
поглядывая на бензоколонку - мол, знай наших! - и методически щелкал
кнутом над равнодушной лошадью.

- Он что, кобылу заправлять собрался? - заинтересованно пробормотал
Арсен.

- Ага, - деловито сообщил Виталька, как истинный горожанин. - У нее
под бампером дырочка такая есть, так туда...

Нина не дала развить до конца эту техническую идею. Пока обиженный
Виталька дулся, я пристроился за телегой и заглушил мотор. Арсен вместе со
мной выбрался из машины и направился прямиком к мужику.

- Здорово, дед! За чем стоим? - весело осведомился Арсен.

- За херосином, - небрежно буркнул мужик.

- За чем - синим? - опешил Арсен.

Мужик долго смеялся, кашляя и брызжа слюной. Арсен медленно наливался
краской, но молчал. Отсмеявшись, мужик сдвинул кепку на бритый затылок и
продолжил беседу.

- Один хрен! - сказал мужик непонятно по отношению к чему. - Чего
дадут, того и налью, - он похлопал по дощатому краю бочки. - Лишь бы
горело...

- А до моря отсюда далеко? - вмешался я.

- До моря? - искренне удивился мужик. - Это до какого-такого моря?
Нету тута морей... Речка есть, Блеснуха, ну, пруд там еще под
Колотищами... А моря нет. Вам-то какое море нужно?

- Черное, - булькнул Арсен, и, глядя на него, я понял, как выгляжу
сам. - Самое черное в мире...

- Хороший парень, - сообщил мне мужик, тыча кнутом в Арсена. -
Веселый... Ишь ты - Черное... Такого моря и нету вовсе. Белое есть. Это
вам туда, - мужик указал окурком на северо-восток.

Мы с Арсеном переглянулись и молча отошли обратно к машине. Нина с
Виталькой уже успели выбраться наружу и теперь с интересом осматривались
по сторонам. Правда, Витальку в основном интересовала лошадь, на предмет
наличия в ней дырочек для шланга.

- Ну что, разобрались с дорогой? - спросила Нина, поправляя волосы.

- Да чушь какую-то несет - пьяный, что ли?.. Потом еще у кого-нибудь
спросим.

Бензоколонка находилась на небольшой площади. С одной стороны, позади
будки диспетчера, высился серый забор с ржавой колючей проволокой, через
которую вполне мирно перевешивались ветки с уже начавшими наливаться
яблоками; с другой стороны виднелись несколько пыльных витрин, возле
крайней из них стояла внушительная очередь.

- Пошли, пройдемся, - предложил я Арсену, доставая сигареты. Нина не
возражала, а Виталькин слабый протест был не в счет. Мне почему-то не
хотелось брать его с собой.

Первый магазин был продовольственным. На его двери красовался
здоровенный амбарный замок без каких бы то ни было пояснений; да их, в
общем, и не требовалось. Над вторым болталась довольно зловещая вывеска:
"Раскрой черепов". В витрине лежали два топора: один - мясницкий, другой -
маленький, кухонный; и три черепа, два свиных и один человеческий,
аккуратно расколотые на почти равные половинки. Из дверей магазина
выбрался подозрительный субъект со сплющенной физиономией и избыточной
комплекцией борца в отставке. На субъекте висел некогда белый фартук с
бурыми засохшими пятнами. Он заговорщически подмигнул нам с Арсеном и
поманил внутрь, но мы переглянулись и решили не любопытствовать.

В третий магазин стояла очередь, но мы так и не смогли выяснить, за
чем - ответы постояльцев колебались от галош до видеомагнитофонов
"Тошиба". Потом из магазина вывалился краснолицый прапорщик в расстегнутом
кителе и полковничьей каракулевой папахе, тащивший на плече увесистую
сумку. Рядом сердито бибикнул грузовик, стоявшая в очереди предпоследней
толстая усатая тетка шарахнулась в сторону и налетела на не успевшего
увернуться прапорщика.

- Хам! Милитараст! - завизжала тетка. - Оккупант! Проходу от них
нету!

Прапорщик удивленно поправил папаху и, воззрившись на это вопящее
недоразумение, потер вспотевшую шею.

- И каждая жаба считает себя подводной лодкой, - задумчиво проговорил
он и пошел прочь, бренча сумкой.

Тетка застыла с открытым ртом, очередь грохнула дружным хохотом, и мы
с Арсеном, утирая слезы, вернулись к машине. И вовремя, потому что
подходила наша очередь.