над столицей безоблачно. И урожай выращен хороший. Но метеогенераторы
используют резервные запасы сгущенной воды, запасов осталось мало. Если
промышленность не удвоит поставку энерговоды, противник осенью зальет нас
дождями, зимой завалит снегами.
собственной головы еще никто не прыгал.
Строительству заводов энерговоды присваивается высший приоритет. Рабочим
на них - повышенную плату, и только в валюте. Эффект это даст.
доложил Вудворт. Если они недавно так и рвались в бой - в речах и газетах,
- то теперь и речи осторожней, и газеты прохладней. Они требуют оружия,
продовольствия и денег, да еще в кортезских диданах либо в нашей новой
золотой валюте. Кир Кирун пожаловался, что последнюю выдачу наш банк
произвел в юланях. "Зачем нам юлани? - возмущался он. - Мы и без вас можем
их напечатать сколько угодно." Вот такие претензии у союзников. А его
величество Кнурка Девятый, кроме снаряжения, продовольствия и денег,
просит еще и солдат: он согласен воевать с кортезами, но нашими солдатами,
своих у него очень мало. Список товаров и денег, затребованных союзниками,
я передал в министерство организации, закончил Вудворт.
работал на заводе, ко мне однажды поступило требование на спирт для
промывки оптических осей в биноклях и фотоаппаратах. О спирте союзники
промолчали, но Великий Лепинь среди прочего запросил две тысячи шерстяных
ковров высшего качества для казарм. Чем не спирт для промывки оптических
осей?
предлагал облагодетельствовать союзников.
спорных случаях выносил только суровые приговоры.
решение, и он знал, что я знаю это. Я заранее соглашался с еще не
высказанным мнением Гамова.
сказал я. - Но мы будем оплачивать только дела, а не слова. А поскольку
дел пока нет, то и выдач не будет.
союзниками наш союз скоро распадется? - сказал Вудворт.
нечему.
мировой политике не желал. Он проводил линию на связь с союзниками.
Упорядочить непорядочное, выправить искривления - дальше мысль его не шла.
прозревать грядущее,. Вы хотите отделаться от неэффективных союзников, ибо
от них нет толку. Но мир разделен на два враждебных лагеря. Если вы не в
одном, значит, в другом. Вы превратите союзников во врагов. И врагами они
будут более эффективными, чем союзниками. Вспомните, в какое бедственное
положение ввергла дивизию, где вы воевали, измена Патины. Измена Лепиня,
Собраны, Торбаша и Нордага ввергнет уже всю страну в такое же бедственное
состояние. Семипалов, вы этого хотите?
просто спросил, а выкрикнул - редчайший случай у этого человека.
превратим союзников во врагов.
Боюсь, что следующей неклассической операцией будет директива сдавать наши
армии в плен, чтобы расходы на содержание наших пленных разорили врагов и
вынудили прекратить войну?
правителя Латании уже разбирался в секретах стратегии Гамова. И заранее
готовился выполнять самые парадоксальные приказы. Он, как и Гонсалес, был
прекрасным исполнителем, но не творцом новых концепций - как раз то, что
требовалось Гамову.
Гамов не терпел, а записывающие аппараты в тот день почему-то не
задействовали. Союз с соседями нам невыгоден, говорил Гамов. Союзники
слишком много требуют и слишком мало дают. Такие союзы - гиря на наших
ногах. Но все изменится, когда они станут нашими врагами. Никто из них не
нападет на нас, пока Кортезия не окажет им помощи. Но, как ни богата
Кортезия, и ее ресурсы ограничены. Всего, что она предоставит им, она
лишит свои армии. Она сможет усилить наших соседей лишь ценой собственного
ослабления. Итак, превращение союзников во врагов какое-то время нам на
руку.
охватит нас пламенем со всех сторон!
убийственное оружие.
сверхсекретного оружия.
секунды превратился из писаного красавца в урода. Впрочем, он быстро
успокоился и даже закивал, словно подтверждая, что именно он, Аркадий
Гонсалес, министр Террора и председатель международной Акционерной
компании Черного суда, является тем единственным оружием, которое способно
привести забунтовавших союзников к смирению. А Гамов развивал свою новую
идею:
военными преступниками. Черный суд вынесет заочно смертные приговоры за
расширение войны их министрам, генералам, военным промышленникам,
воинственным журналистам... И за исполнение приговоров назначим такую
цену, что она захватит воображение и оправдает любой риск. Мы разожжем в
любой стране пламя внутреннего истребления, пропитаем всех ужасом
собственной гибели за любое пособничество войне. У нас ведь много
сторонников.
Черного суда? - иронически добавил Вудворт. - Разве не об этом недавно
писал Фагуста?
преступников, а не против государства, - резко отпарировал Гамов. - Для
войны против государства нужны армии, для частной войны - палачи. Не
возражаю, чтобы палачи вербовались из бандитов. - Он помолчал и закончил:
- Последние дни я детально знакомился с нашими союзниками. Середнячки,
отравленные манией величия. Для них главное в мире - они сами. Гибель их
армий для них куда меньше значит, чем угроза собственному благополучию.
Они предадут свою армию, чтобы усилить личную защиту. И высосут из
Кортезии в десятки раз больше соков, чем высасывают из нас.
Пустовойт изобразил на мясистом некрасивом лице такое страдание, словно на
него самого уже повели возвещенную Гамовым безжалостную личную охоту.
Семипалова, Пеано, Прищепу, а также Вудворта.
откровенности допустима для прессы и стерео.
обсуждали... Пусть фантазируют под свою ответственность.
Гамове имеется важное упущение: я ничего не говорил о таком члене Ядра,
как министр информации. Омар Исиро был незаметен. Невысок, молчалив,
скромен, исполнителен - сколько ни пытаюсь вспомнить что-либо яркое, не
вспоминается. Не знаю, за какие заслуги Гамов ввел его в Ядро, но на своем
месте Омар Исиро был не хуже любого другого.
остались впятером.
разработали план большого наступления от Забона на запад вдоль побережья.
И что направление удара меня беспокоит. Наши войска пройдут так близко от
пока нейтральной Корины, что она может всполошиться. Узкий пролив,
отделяющий северный Родер от Корины, - слишком ненадежная защита в случае
осложнений. И что я уговаривал диктатора повременить с ударом, но он
отказался. В общем, как мы с вами договорились, Гамов.
Первая встреча - с продавцом магазина, тот доставил провизию. Вторая
встреча с Ширбаем Шаром сразу по приезде Ширбая. Встречи происходили при
других лицах, разговоров наедине не было.
быть, нет?