Протокол... "Киконин Виктор Григорьевич... паспорт... "Он пытался
заставить себя прочитать этот протокол, но не понимал ни слова и ни слова
в этом протоколе не видел. Он и так знал, что майор врать не станет...
Хотя-а-а... Если, скажем, они подделали показания Мирлина, то ведь и
показания Виконта могли бы за этот час подделать... Он знал, что никто
ничего не подделывал. Он понимал, что все это подлинники. Он только никак
не мог понять, откуда взялся ПОДЛИННИК показаний Мирлина. Как он мог
появиться, этот подлинник? Как они сумели его заставить?.. И не было
времени откинуться на спинку стула, закрыть глаза и хорошенько подумать.
что вы, ей-богу, в самом деле!.. Друг же ваш подписал, чего же еще надо?
речи. - А я - это я... У меня - свое... Он по-своему, а я - так.
знаю, не видел, не слышал..."? Это же ложные показания.
другое дело...
Протокол-то придется _с_е_й_ч_а_с_ подписать! Без всякой очной ставки.
хотите, Веньямин Иванович?
время майор тарахтел на своей пишмашинке, а потом выдернул из-под валика
большой развернутый лист и протянул его Станиславу.
говорил", и только странно почему-то смотрелось в каждом вопросе:
"антисоветская статья "Поколение, глотнувшее свободы"..." - и не лень ему
было каждый раз печатать этот полный титул?
своей - не надо, вот этой, пожалуйста...") и подписался. На каждой
странице - особо. Вернул протокол майору. Тот с явным неудовольствием
снова просмотрел его, ворча: "Ну, и чего добились? Только себе хуже
делаете, ей-богу..." "Да уж так, видно, нас воспитали, - отвечал
Станислав. - Сам погибай, а товарища выручай..." Он почувствовал фальшь
этой своей фразы, и некоторое кокетство свое - этакое стремление
понравиться, - и замолчал сразу же, но настроение у него вдруг поднялось.
Все, только что здесь происшедшее, значительно его приободрило: не хотел
майор очной ставки! Явно не хотел. Почему бы это?.. А майор, сняв трубку,
снова беззвучно говорил с кем-то, оставив его в покое - зализывать раны,
украдкой глотать воду, молчать, ждать неизвестно чего...
Веньямин Иванович вяло упрекал. Станислав Зиновьевич так же вяло
отбрехивался. Непонятно было, что, собственно, происходит и чего следует
теперь ждать. Но форсировать события было опасно. Пусть все идет как идет.
если и читал что-то, когда-то, то уже ничего не помнил. "Просуществует ли
Советский Союз до тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года?" - это
было сказано с вопросительной интонацией, и Станислав, разумеется, этим
обстоятельством воспользовался: "Странный вопрос... Конечно,
просуществует!" Возникла забавная заминка. Некоторое время ушло на
объяснения: это статья такая, написал известный антисоветчик Амальрик,
"1984" - название романа английского антисоветчика - Джорджа Оруэлла.
"...Нет, не читал. Откуда? Да ведь это что-то старинное, правильно?"
"Почему вы решили, что старинное?" "Ну, как же. Писал, наверное, в
шестьдесят четвертом году..." "Нет. Тут не в этом дело... Я же вам
объясняю: был такой роман..." "А, Оруэлл... Да, я слышал что-то. Но ведь
это, говорят, вовсе и не про нас написано. Это, говорят, про Англию?.. "Он
валял ваньку, не особо даже заботясь, поверит ему майор или нет. Он очень
устал. И - самое страшное - ему казалось (последние десять минут), что
среди бумаг, разбросанных по столу, он видит экземпляр Амальриковской
статьи, который он в свое он время распечатал на машине и дал почитать
Мирлину...
селу, ни к городу. Станислав машинально заметил в ответ, что нет, никогда
с Каманиным он не встречался, читать - читал с удовольствием, а вот лично
повстречаться так и не довелось... И вдруг увидел глаза Веньямина
Ивановича. И поразившее его выражение этого круглого простоватого лица со
шрамом на губе. Что-то не то было только что сказано. Или то, но - не так.
принужденно улыбаясь. - Ну, это-то зачем?
свой роман.
только и именно сейчас, начало происходить нечто по-настоящему важное. А
все, что до сих пор было - это обрамление, антураж, декорация, фон...
написали? "Счастливый мальчик". Или это не вы его писали?
писал, да. Но Каманину - не давал.
полной для себя неожиданностью. Или пораженный некоей неожиданной
догадкой. Или - еще чем-то пораженный, чем-то, описанию не поддающимся.
собирался дать. На отзыв...
черт возьми, сейчас здесь происходит. При чем тут Каманин? Причем тут
"Счастливый мальчик"?..
спросил он напрямик.
читал с большим удовольствием...
компетенция... А вот Каманин, между прочим, о вашем романе очень хороший
отзыв написал.
какую-то там конференцию в Калькутту... в Бомбей... Не помню. В общем, в
Индию.
А вы-то откуда все это знаете? - спросил он, спохватившись. - По-моему,
это вовсе не ваша компетенция.
какое-то... чуть ли не маньяк с обрезом...
будьте спокойны: компетенция - наша.
падла, мучительно и бессильно думал Станислав. Чего добивается? К чему,
гад, клонит?.. При чем здесь вообще литература? Что он мне все толкует о
писателях да о романах?.. НЕТ, НЕ ЧИТАЛ. А РАЗВЕ ОН ЖИВ ЕЩЕ? МНЕ КАЗАЛОСЬ,
ЧТО УЖ ДАВНО ПОМЕР... Будет очная ставка или нет? Может, они там сейчас
Семку обрабатывают, доводят до кондиции, чтобы на очной ставке был как
штык?.. Зачем? Неужели же это так важно?.. Я им ложные показания ведь
подписал, так что теперь в любой момент: пожалуйте бриться! Статья
такая-то: дача ложных показаний... Ожесточение в нем нарастало вместе со
страхом и забивало страх... ШЕРСТНЕВ? НЕТ, НЕ ЗНАЮ ТАКОГО. А КТО ОН?
ФИЗИК? НЕ ЗНАЮ... Что еще за Шерстнев? И почему это я должен его знать?..
Два часа уже, между прочим. Чего ждем? Тут он снова насторожился: Веньямин
Иванович небрежно назвал Александра Калитина.
пример....
согласии с начальством) и значительно сдвинуть брови... (Лояльный
гражданин. Однако, если угодно тебе играть лояльного, то ты должен им
обязательно стать. Хотя бы на время. Станиславский. Немирович, сами
понимаете, Данченко... И ты чувствуешь, как хорошо, как славно - быть
лояльным. Особенно в этих стенах. Как уютно... Да. Но - тошнит). Надо же,
и Сашку, оказывается, они знают... Однако! Основательно подготовились. С
частым бреднем прошли по окрестностям. Сейчас на Жеку Малахова начнет
намекать...