мрак, сгустившийся в сердцах людей, Александр сменил гнев на милость и
широко улыбнулся. И свет этой улыбки озарил будто луч солнца, выглянувшего
из-за туч, десятки тысяч лиц, огрубленных от зноя и ветра.
Птолемайос Лаг. Фердикка сердито насупился и проворчал:
сначала на Спитамена. Ликиец Фарнух хорошо знает язык согдийцев. Он
сегодня же поведет отряды Койноса, Карана и Кратера на Мараканду. Но
поведет не прежней дорогой через горы; двинется по краю западной пустыни,
займет ворота Змеиных Трав [ущелье Джилан-Уты, или Ворота Тамерлана возле
города Джизака] и проникнет в долину Политимета [Политимет - греческое
название Зарафшана; перевод согдийского слова Намик, что значит
Многочтимый] там, где Спитамен его не ждет. Этим Фарнух выиграет время,
обойдет узрушан, ускользнет от приречных скифов и внезапно обрушится на
Спитамена. Фарнух, собирайся!
возразить против неожиданного повышения; но сын Филиппа так сверкнул на
ликийца глазами, что новоиспеченный полководец ринулся с холма, как
антилопа.
запада и востока. Захваченные нами города узрушан плохо приспособлены к
обороне. Находящиеся в них варвары только и ждут удобного часа, чтобы
ударить в спину. Поэтому следует построить между Газой и Киресхатой хорошо
укрепленный город. Нас много, и мы возведем его за две декады. После этого
мы переправимся через Яксарт и разгоним варваров, собравшихся на той
стороне. Таким образом мы отрежем скифам путь к Мараканде, и варвары не
сумеют помочь войскам Спитамена. Понятно? Так за работу! Копайте землю!
Глину месите! Рубите лес! Косите зеленый тростник. Ни одного часа
промедления!
лагерям, гимн поэта Арзхилоха. - В ней же вино из Исмара. Пика под рукою,
когда пью...
скифов, наблюдавших за македонцами с гор, на берегу реки, словно по воле
могущественного колдуна, выросла Александрия Эсхата - город со стенами,
башнями, домами, улицами, площадями, храмами и широким рвом. На
восемнадцатый день македонцы приступили к сооружению плотов. На двадцатый
утром завязался бой.
стрел, не принесших особого вреда ни той ни другой стороне. Затем греки
установили на берегу метательные орудия. По знаку Александра баллисты,
катапульты, онагры и палинтоны выбросили сотни дротиков по три локтя
длиною и ядро из свинца весом до трех фунтов. Ядро летело за шестьсот
шагов и сметало все живое, как смерч, а дротик чуть не за полстадия
пробивал самый толстый медный панцирь. Отряд саков-тиграхауда пришел в
расстройство.
илы македонских гетайров и под звуки труб переправился на правый берег
Яксарта. Пращники и лучники плыли на туго надутых мехах. Шесты кормчих и
руки барахтающихся среди волн легких пехотинцев поднимали каскады
сверкающих брызг. Тревожно ржали кони. С треском сталкивались плоты.
Вопили подхваченные водоворотом стрелки; их пронзительные крики
разносились далеко по реке. Она почернела от плотов и людей, стала похожей
на пролив у острова Саламина, где афинянин Фемистокл потопил корабль
персидского царя Ксеркса.
Но саки-тиграхауда окружили врага и засыпали его трехгранными бронзовыми
стрелами.
помощь коннице легкую пехоту. Скифы отошли, не теряя нас из виду. Ожидая
от них какой-нибудь каверзы, царь укрепил головные отряды верховыми
стрелками, добавив к ним три малые фаланги гетайров. Но скифы, ловко
управляя конями и не прерывая стрельбы из луков, отразили удары
македонцев. Потому Александр сам навалился на азиатов тяжелой конницей.
Скифы не выдержали напора и бежали, оставив тысячу убитых и сто пятьдесят
пленных."
немалый урон. Сак-тиграхауда не знал промаха. Так так стрела не пробивала
бронзу толстых кирас, он поражал наступающих в шею и глаза. Трудно, почти
невозможно достать проворных всадников мечом и даже пикой - перед
сомкнутым строем несущейся вперед македонской конницы скифы мигом
рассыпались по полю и стремились обойти неприятеля сбоку, Только при
помощи легкой пехоты, защитившей фланги, Александру удалось опрокинуть
саков-тиграхауда.
чтобы истребить до последнего человека. Увлеченные погоней македонцы не
заметили, как далеко ушли от Яксарта. Справа от них возвышались обожженные
солнцем предгория. Впереди и слева раскинулась безводная холмистая степь.
Следы азиатов пролегали на северо-восток, по направлению к синеющему во
мгле горному хребту. Наступил вечер. Македонцы, утомленные зноем и жаждой,
остановились. Было решено переночевать возле пересохшей речки. Дракил,
снова поднявшийся до гиперета - начальника, ведающего доставкой съестных
припасов, - отыскал в извилистом русле длинную лужу с теплой и грязной
водой. Воду процеживали сквозь полы запылившихся хитонов и пили, так как
лучшей поблизости не было. Наутро все, включая самого Александра,
хватались за животы и скрежетали зубами.
отряды саков-тиграхауда маячили на рыжих буграх, поросших колючей, уже
выгоревшей травой, истребляли вырвавшихся далеко вперед неприятелей и
пропадали в тучах желтой пыли. Опять настал вечер. Доведенные до отчаяния
преследователи лежали пластом на земле, и жалобные стоны страдающих людей
перекликались с плачем шакалов.
поспешное отступление саков-тиграхауда не предвещало ничего хорошего. По
рассказу Геродота, царь персов Кир, обманутый скифами, долго преследовал
их в пустыне, пока не попал в засаду: Киру отрубили голову. Другой перс,
царь Дарий Гистасп, тоже упрямо гонялся за скифами, а потом едва выбрался
из причерноморских степей.
обратно. Но тут, за Яксартом, начиналась таинственная страна-страна
непонятных людей. Все слышали об их честности, приветливости и
гостеприимстве. И все слышали об их жестокости и коварстве. Скифы хорошо
встречают друзей и беспощадно расправляются с врагом. И если от их рук пал
Кир, не знавший до того ни одного поражения, то почему он, Александр,
надеется на удачу? Эта мысль до Киресхаты показалась бы царю смешной, но
теперь она его испугала.
же лучше гибели. Тот, кто теряет голову в переносном смысле, может
потерять ее и в прямом. Сошлемся на раны, болезни, плохую воду... Не
станут же воины упрямиться, - все так и рвутся назад. Надо возвращаться.
так велел Александр телохранителю Фардикке после того, как истребил в
горах двадцать две тысячи узрушан.
действовать.
к базарному старосте.
Гефестион.
- ваше, господин! - воскликнул он, подобострастно изогнув шею. И добавил
про себя: "Лишь бы я цел остался".
меня? - все товары, привезенные сегодня на рынок, ты должен приподнести в
дар Искендеру. Иначе Зулькарнейн, не дай бог, подумает, что ты
Каменистый Артем
Трубников Александр
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман