Объясни им, чтобы нам не грозили, а толком сказали, чего они хотят от
рязанской земли?
говорил резко, топал ногой, хватался за костяную рукоять кривой сабли.
Старый посол стоял неподвижно, соединив ладони, а бабища-ведьма дерга-
лась, приплясывала и бормотала непонятные слова.
гальских посланцев. Требуют они дани неотступной, десятины во всем: и в
князьях, и в людях, и в конях, десятое в белых конях, десятое в бурых,
десятое в рыжих, десятое в пегих...
князя;
назад в Дикое поле и выпусти на них вдогонку собак!
площади.
го и гляди, разорвут послов.
закричал так громко и четко, что слова его донеслись до крайних мужиков,
сидевших на возах с сеном:
венщиной, а нынче Рязань зовется стольным городом... А для города нужно
обхождение не как у мужиков кривопятых, а вежливое, с улыбочкой... Не
гоже посланников иноземных встречать словами обидными и провожать соба-
ками. Вы же все молодцы, узорочье и воспитанье рязанское, не ударьте ли-
цом в грязь и выступайте соколами...
щиков, когда коней продавал, не запрашивал втридорога? Мы им скажем:
спасибо, гости дорогие, на добром слове, но не мы хозяева! Не мы решаем!
Есть хозяин повыше нас, великий князь Георгий Всеволодович во стольном
городе Владимире-Суздальском. Вот к великому князю мы и пошлем послов
царя мунгальского Батыги. Отвезем их с почестью, на санях-розвальнях,
крытых коврами и полостью медвежьей, на тройке с бубенцами и с коло-
кольчиком. И пусть великий князь суздальский Георгий Всеволодович им
свое слово скажет: отдавать ли нам десятого мужика и десятого коня тата-
рам или же еще повременить?
отведать хлеба-соли, пирогов и калачей... - обратился Евпатий к послам.
вался на площади. Все говорили, что надо грудью стать за родную землю,
отогнать охального ворога, пока он не ворвался на рязанские земли.
ных блюд без счета. Вместе с послами ужинали и бояре-думцы и старые дру-
жинники. Послы ели очень мало, остерегались, каждый кусок сперва обнюхи-
вали, и ни вина, ни меда вовсе не попробовали.
обтянутым пушистыми мехами, но послы отказались ехать в санях. Они пот-
ребовали своих коней и отправились верхом. Князь приказал тройке с саня-
ми следовать неотступно за ними, на случай если послам в дороге спать
захочется. А охрану послов поручил полусотне верховых дружинников.
вать на подмогу всех, кто может держать меч. Вместе с мунгальскими пос-
лами я послал во Владимир брата просить великого князя Георгия Всеволо-
довича подымать весь народ суздальский, ростоцкий и белозерский, приз-
вать на помощь и Великий Новгород и спешить сюда навстречу татарам, пока
мы будем вести с ними переговоры. А в Дикое поле к царю татарскому я
пошлю сына своего Феодора с дарами и с ловкими думными боярами, чтобы
Батыгу улещивать. Ты же, Евпатий, выезжай в Чернигов, кланяйся там земно
князю Михаилу и приведи его рать нам на подмогу. Боюсь туда послать кого
другого: и войска не приведет, и сам не вернется... Тебя же, Евпатий, я
знаю. Своих кровных братьев, рязанцев, ты не подведешь и вовремя придешь
с подмогой. Бери из моих конюшен сменных коней, сколько тебе надобно, и
скорей возвращайся! И помчался Евпатий той же ночью в Чернигов.
зань, передовой оплот русской земли, со всеми ее тревогами и сумятицей
оралась далеко позади. Первым шел конный отряд под начальством князя
Всеволода Пронского. Длинной вереницей двигались всадники по веками про-
топтанному через степь шляху. А еще дальше, под самым небосклоном, рыс-
кали конные разведчики, посланные следить, не покажутся ли где вражеские
отряды. Они подымались на отлогие холмы и одинокие курганы, подавали
знаки, подбрасывая шапки и кружась на месте, и снова уносились в простор
степи.
Кое-где по отлогим холмам мелькали кусты осины с еще не облетевшими
красными листьями или чернели полосы дубняка вдоль врывшейся в землю из-
вилистой речки.
далекого Сурожа, стадами и табунами степняков и отрядами бродячих по
степи хищников. Все они ездили к Залесью, как тогда называлась Северная
Русь, одни для мены и торговли, другие для набегов и грабежа.
развернувшимся перед ним степным привольем, он мало думал об опасности,
гордясь, что участвует впервые, как взрослый мужчина, в походе. И жутко
и весело было думать, что ему придется биться с неведомыми людьми,
страшными татарами. Может быть, он славы себе добудет, отличившись на
глазах других ратников. Отец накануне говорил: "С тобой мы ходили на
медведя, и ты, небось, уразумел, что зверь страшнее, пока его не видишь,
а как увидел, только и думаешь, как бы он не ушел. Татарин такой же, как
мы, человечина, ничуть не сильнее, и кричит он, нападая, потому что бо-
ится, и прет он, выпучив глаза со страху. А ты гляди в оба, назад не
пяться, а не то врагу смелости прибавишь, и принимай его топором или на
рогатину".
и в Дикое поле ходил, и не раз возвращался домой перевязанный побуревши-
ми от крови тряпицами".
шли вразброд, где кому лучше, разбитые на сотни. В сотне люди теснились
Друг к другу, не смешиваясь с другими сотнями. Вел сотню "сотский", из
княжеских дружинников. Ехал он на дородном коне, украшенном медными бля-
хами и цепями. Во главе некоторых сотен шли старосты, умевшие "вое-
водствовать" и раньше ходившие в Дикое поле.
ней-розвальней с плетеными коробами, в которых везли караваи житного
хлеба, мешки с мукой, пшеном, салом. В эти же сани складывались кольчу-
ги, брони, оружие и тулупы, чтобы ратникам было легче идти. На спусках и
поворотах сани на деревянных полозьях раскатывались, и ратники сбегались
их поддерживать, чтобы они не опрокинулись.
жиками. Впереди семенил в лыковых лапотках низкорослый и широкий Вау-
ла-Мордвин. Он пел свои мордовские песни и круто обрывал их, когда заме-
чал в пути что-либо новое, им не виданное. Он впервые попал в степь,
прожив всю свою жизнь в лесах. Когда стадо сайгаков (диких коз) выбра-
лось из лога и, заметив толпу людей, пустилось прочь длинными прыжками,
пригнув к спине изогнутые рожки, Ваула присел от восторга, хлопая себя
по бедрам.
невеселые думы.
прыткие, ловите за уши зайца поскакучего. Ты и скачи за ним!
ся вдаль и указывал:
чушки впадают в реку Воронеж. А вот там, под яром, прошлый год стояли
белые вежи половецких ханов. Они пригоняли баранов и быков на продажу...
Я у них дней двенадцать жил; для ихнего хана набивал на телеги железные
скобы и на колеса ободья. Ничего люди! По-ихнему говорить научился, зо-
вут они себя "команами". У меня остались среди них побратаны, кардаши...
Весной в степи хорошо. Трава выше человека. Быка с рогами не видно. Вес-
ной у табунщиков много молока, они делают из овечьего молока сыр, а из
кобыльего - хмельной кумыс. Весной все половцы ходят веселые, у костров
песни поют и пляшут...
ропке:
Конан-Дойль Артур
Корнев Павел
Суворов Виктор
Никитин Юрий
Пехов Алексей
Суворов Виктор