Джесси сидела в кресле, держа на коленях книгу с клочком бумаги поверх нее,
что-то рисовала и черкала.
карандаш. - Ты выспалась? Хотя рано, но жарко.
задумчивая складка между бровей Евы, не знающей, как начать.
восстановлена связь между делами вчерашнего и заботами наступившего дня;
проснувшийся - ни в прошлом, ни в настоящем. Взгляд Джесси был ясен и тих,
как лесная вода на рассвете, перед восходом солнца.
изменилась в лице и подошла к ней.
молчала.
почувствовала это недавно.
ожиданием, продолжала:
так как твоя горничная немедленно известила меня. Но я рада, что поехала
туда, потому что у меня оказалась записная книжка, - она, конечно, не для
полиции. Я опередила врача на несколько минут.
как горничная прибежала на грохот упавшего стула и испугалась.
раскрытую на той самой странице. - К сожалению, я не имела права уничтожить
эту записку.
послышался шелест переворачиваемых страниц.
Умереть она не хотела; я это поняла. Но здесь написана правда. Чужая правда.
Я не виновата в том, что она чувствовала невиноватой - себя. Я к чужой
правде не склонна и платить за нее не хочу. Моя правда - другая. Вот и все.
нас, никого не было.
этого разговора. - Почувствовали скандал!
ничего.
таким образом, будет с кем пошуметь. Ева! - прибавила девушка, задумчиво
смотря на подругу, - знаешь ли ты, что ты очень хороший человек?
"притупленное сознание".
"изрекать".
и он был бы мой муж!
неловко, медленно, как будто это письмо ставило ей на вид все поступки ее,
подошла к зеркалу. Она села против него без улыбки, без кокетства и игры,
села, чтобы видеть - кто и {какая} она.
лицо, она смотрела на себя так, как читают книгу, и когда прошло много
минут, все мысли, какие может вызвать рассказанная нами история, перебывали
в ее темноволосой пылкой голове, с дарами и требованиями своими. Наконец,
все они ушли; остались две, главные; одна называлась "Да", а другая "Нет".
тело. Не будь ни возлюбленной, ни женой; забудь о смехе, так живут другие,
которым не дано жить в цвете!"
прозрачное молоко.
сама, сама собой есть, и буду, какая есть!
Детрей. Он мало спал эти дни и очень надоел Еве, которая неохотно впускала
его к Джесси, когда та еще лежала в борьбе с последними содроганиями отравы,
медленно уступавшей твердому "так хочу" сильного организма девушки.
труда решиться сказать о себе... и о вас... Мне пяти минут мало! Когда вы
позволите мне прийти к вам? Затем, чтобы... может быть, сейчас же уйти?!
броситься - в ледяную или теплую воду? Он не знал ничего, потому что не
понимал девушек, предлагающих "быть друзьями".
прогулок, как предполагали вчера.
сказал!
трудом нашел дверь. Джесси шла за ним и, придержав дверь, которую он хотел
покорно закрыть, сказала с порога, в коридор, - уходящему, остановившемуся в
мучениях:
одна, вверила себя и свою судьбу человеку, с которым только что так серьезно
шутила.
вышла замуж за лейтенанта Детрея и живет с мужем в Покете, где нет даже
порядочного театра.
поклонников Хариты Мальком, находившему драматическое рассаживание по бывшим
комнатам артистки вполне серьезным занятием.
миной пророков, что ее судьба и не могла быть другой, как "стать на теневой
стороне"? По-видимому, вольные и невольные их ожидания сулили ей в будущем
ослепительную феерию. Жена ничем не замечательного человека, не имеющего
никакого отношения к славе и блеску, жила, между тем, без всяких пышных
расчетов, обладая достаточным запасом преданности и любви, чтобы из
обыкновенной, очень скромной жизни создать необыкновенную, совершенно
недоступную большинству. Как раз в этом отношении нет способов передать
сущность жизни мужа и жены так, чтобы сущность эту ощутил слушатель.
не захотел выйти в отставку, но даже от намеков на это приходил в мрачное
настроение, Джесси оставила его жить так, как ему нравилось, и сама стала
жить одной с ним жизнью, в доме из пяти комнат, а прислугой ее была одна
Герда. Круг их знакомых был прост и не тягостен. Из ограниченного жалованья
Детрея, с прибавкой хорошо продуманной лжи в виде тайно потраченных своих
денег, Джесси создала комфорт и была искренне поражена своим искусством.
Детрей был тронут ее усилиями, но беспокойная, холостая жизнь притупила его
восприимчивость, и он больше догадывался, чем знал, что сделанное Джесси -
хорошо.
- белую с рыжей гривой, тысячу папирос его любимой марки и ящик рома. Детрей
был в восторге два дня.
комнаты, сдвинула стулья, опрокинула статуэтку, на стол положила чайное
полотенце и пролила воду возле цветов.
к вечеру все будет прибрано.
том, что вы со мной.
нарядная, с лукавым видом, и провела по всем комнатам.
скребли. Но уж зато пылинки нигде нет. Я - молодец? На самом же деле Джесси
оставила все, как было утром.
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Сапковский Анджей