Чтение 32–й страницы книги ~Три мушкетера~

Бонасье по этому "вот как!" понял, что дело его все больше запутыва-
ется.

- Итак, ее похитили, - продолжал комиссар. - Ну, а знаете ли вы, кто
именно ее похитил?

- Мне кажется, что знаю.

- Кто же это?

- Заметьте, господин комиссар, что я ничего не утверждаю. Я только
подозреваю.

- Кого же вы подозреваете? Ну, отвечайте откровенно.

Господин Бонасье растерялся; следовало ли ему во всем отпираться или
все выложить начистоту? Если он станет отрицать все, могут предположить,
что он знает слишком много и не смеет в этом признаться. Сознаваясь, он
докажет свою добрую волю. Он решил поэтому сказать все.

- Я подозреваю мужчину высокого роста, черноволосого, смуглого, важ-
ного на вид, похожего на знатного вельможу. Он несколько раз следовал за
нами, как мне показалось, когда я поджидал жену у выхода из Лувра и от-
водил ее домой.

Комиссар как будто несколько встревожился.

- А имя его? - спросил он.

- О, имени его я не знаю. Но, если бы мне пришлось встретиться с ним,
я сразу узнал бы его даже среди тысячи других, ручаюсь вам.

Комиссар нахмурился.

- Вы говорите, что узнали бы его среди тысячи других? - переспросил
он.

- Я хотел сказать... - пробормотал Бонасье, заметив, что ответил неу-
дачно. - Я хотел сказать...

- Вы ответили, что узнали бы его, - сказал комиссар. - Хорошо. На се-
годня достаточно. Необходимо, раньше чем мы продолжим этот разговор,
уведомить кое-кого о том, что вам известен похититель вашей жены.

- Но ведь я не говорил вам, что он мне известен! - в отчаянии воск-
ликнул Бонасье. - Я говорил как раз обратное...

- Уведите заключенного! - приказал комиссар, обращаясь к двум страж-
никам.

- Куда прикажете его отвести? - спросил писарь.

- В камеру.

- В которую?

- Господи, да в любую! Лишь бы она покрепче запиралась, - произнес
комиссар безразличным тоном, вселившим ужас в несчастного Бонасье.

"О, боже, боже! - думал он. - Беда обрушилась на мою голову! Жена,
наверное, совершила какое-нибудь ужасное преступление. Меня считают ее
сообщником и покарают вместе с нею. Она, наверное, призналась, сказала,
что посвящала меня во все. Женщины ведь такие слабые создания!.. В каме-
ру, в первую попавшуюся! Ну конечно! Ночь коротка... А завтра - колесо,
виселица... О, боже, боже! Сжалься надо мною! "

Не обращая ни малейшего внимания на жалобные сетования г-на Бонасье,
сетования, к которым они, впрочем, давно должны были привыкнуть, кара-
ульные подхватили арестанта с двух сторон под руки и увели в камеру. Ко-
миссар поспешно принялся строчить какое-то письмо. Писарь в ожидании
стоял возле него.

Бонасье в эту ночь не сомкнул глаз - не потому, что камера его была
особенно неудобна, но страшная тревога не позволяла ему уснуть. Всю ночь
он просидел на скамеечке, вздрагивая при малейшем звуке. И, когда первые
лучи солнца скользнули сквозь решетку окна, ему показалось, что само
солнце приняло траурный оттенок.

Вдруг он услышал, как отодвигается засов, и даже подскочил от ужаса.
Он решил, что за ним пришли, чтобы отвести на эшафот.

Поэтому, когда в дверях вместо палача появился вчерашний комиссар со
своим писарем, он готов был броситься им на шею.

- Ваше дело, милейший, крайне запуталось со вчерашнего дня, - сказал
комиссар. - И я советую вам сказать правду. Только ваше чистосердечное
раскаяние может смягчить гнев кардинала.

- Но я готов все сказать! - воскликнул Бонасье. - По крайней мере,
все, что я знаю. Прошу вас, спрашивайте меня.

- Прежде всего: где находится ваша жена?

- Ведь я говорил вам, что она похищена.

- Да, но вчера после пяти часов дня она благодаря вашей помощи сбежа-
ла.

- Моя жена сбежала? - воскликнул Бонасье. - Несчастная! Но, сударь,
если она сбежала, то не по моей вине, клянусь вам!

- Для чего вы днем заходили к вашему жильцу, господину д'Артаньяну, с
которым вы о чем-то долго совещались?

- Да, это правда, господин комиссар. Признаюсь в этом и признаюсь,
что это была ошибка. Я действительно был у господина д'Артаньяна.

- С какой целью вы заходили к нему?

- С целью попросить его разыскать мою жену. Я полагал, что имею право
требовать ее назад. По-видимому, я ошибся и очень прошу вас простить ме-
ня.

- Что же вам ответил господин д'Артаньян?

- Господин д'Артаньян обещал помочь мне. Но я вскоре убедился, что он
предает меня.

- Вы пытаетесь ввести суд в заблуждение! Д'Артаньян сговорился с ва-
ми, и в силу этого сговора он разогнал полицейских, которые арестовали
вашу жену, и скрыл се от преследования.

- Господин д'Артаньян похитил мою жену? Да что вы мне тут рассказыва-
ете?

- К счастью, господин д'Артаньян в наших руках, и вам будет устроена
с ним очная ставка.

- Ну что ж, я, право, этому рад! - воскликнул г-н Бонасье. - Хотелось
бы увидеть хоть одно знакомое лицо...

- Введите господина д'Артаньяна! - приказал комиссар, обращаясь к ка-
раульным.

Караульные ввели Атоса.

- Господин д'Артаньян, - произнес комиссар, обращаясь к Атосу, -
расскажите, что произошло между вами и этим господином.

- Но это вовсе не господин д'Артаньян! - вскричал Бонасье.

- Как - не господин д'Артаньян? - в свою очередь, закрпчал комиссар.

- Ну конечно, нет! - сказал Бонасье.

- Как же зовут этого господина? - спросил комиссар.

- Не могу вам сказать: я с ним не знаком.

- Вы с ним не знакомы?

- Нет.

- Вы никогда его не видели?

- Видал, но не знаю, как его зовут.

- Ваше имя? - спросил комиссар.

- Атос, - ответил мушкетер.

- Но ведь это не человеческое имя, это название какой-нибудь горы! -
воскликнул несчастный комиссар, начинавший терять голову.

- Это мое имя, - спокойно сказал Атос.

- Но вы сказали, что вас зовут д'Артаньян.

- Я это говорил?

- Да вы.

- Разрешите! Меня спросили: "Вы господин д'Артаньян?" - на что я от-
ветил: "Вы так полагаете?" Стражники закричали, что они в этом уверены.
Я не стал спорить с ними. Кроме того, ведь я мог и ошибиться.

- Сударь, вы оскорбляете достоинство суда.

- Ни в какой мере, - спокойно сказал Атос.

- Вы господин д'Артаньян!

- Вот видите, вы снова это утверждаете.

- Но, господин комиссар, - вскричал Бонасье, - уверяю вас, тут не мо-
жет быть никакого сомнения! Господин д'Артаньян - мой жилец, и, следова-
тельно, хоть оп и не платит мне за квартиру или именно поэтому, я-то
должен его знать. Господин д'Артаньян - молодой человек лет девятнадцати
- двадцати, не более, а этому господину по меньшей мере тридцать. Госпо-
дин д'Артаньян состоит в гвардейской роте господина Дезэссара, а этот
господин - мушкетер из роты господина де Тревиля. Поглядите на его одеж-
ду, господин комиссар, поглядите на одежду!

- Правильно! - пробормотал комиссар. - Это, черт возьми, правильно!

В эту минуту распахнулась дверь, и гонец, которого ввел один из над-
зирателей Бастилии, подал комиссару какое-то письмо.

- Ах, негодная! - воскликнул комиссар.

- Как? Что вы сказали? О ком вы говорите? Не о моей жене, надеюсь?

- Нет, именно о ней. Хороши ваши дела, нечего сказать!

- Что же это такое? - воскликнул галантерейщик в полном отчаянии. -
Будьте добры объяснить мне, господин комиссар, каким образом мое дело
может ухудшиться от того, что делает моя жена в то время, как я сижу в
тюрьме?

- Потому что все совершаемое вашей женой - только продолжение заду-
манного вами совместно плана! Чудовищного плана!

- Клянусь вам, господин комиссар, что вы глубоко заблуждаетесь, что я
и понятия не имею о том, что намеревалась совершить моя жена, что я не
имею ни малейшего отношения к тому, что она сделала, и, если она надела-
ла глупостей, я отрекаюсь от нее, отказываюсь, проклицаю ее!

- Вот что, господин комиссар, - сказал вдруг Атос. - Если я вам
больше не нужен, прикажите отвести меня куда-нибудь. Он порядочно надоел
мне, ваш господин Бонасье.

- Отведите арестованных в их камеры, - приказал комиссар, одним и тем
же движением указывая на Атоса и Бонасье, - и пусть охраняют как можно
строже.

- Если вы имеете претензии к господину д'Артаньяну, - с обычным своим
спокойствием сказал Атос, - я не совсем понимаю, в какой мере я могу за-