Натыкаясь на заколоченные двери, запечатанные окна, замурованные
проходы, он разворачивался и шел обратно по своим следам. В одной
комнате он обнаружил немолодых уже людей в ярком платье, каждый
стоял особняком и не говорил с остальными; в другой ребенок играл на
полу с ярко-зеленым мячом, который вдруг развернулся и ящеркой
скользнул прочь. В коридоре наверху в полу зияли прорехи, черные
доски грозили провалиться у него под ногами, но Кип осторожно,
ощупью пробирался вперед.
волны прилива, но Кип устоял перед течением - и увидел, что синяя вода
медленно багровеет. Из другой комнаты, дальше по коридору, ему
замахали, улыбаясь, женщина с девочкой. Вдалеке, где-то за тридевять
земель, пробили склянки, и наступила тишина. Он шел и видел комнаты,
забитые металлом, корабельными частями, ржавым оборудованием;
впереди коридор перешел белый мужчина, и Кип последовал за ним.
Перед ним, протягивая к нему руки, стоял скелет, страшная адамова
голова о чем-то молила - но Кип не мог понять, о чем; скелет осыпался,
рассыпался в прах.
Кресло. Распахнутые окна, черное небо, легкие занавески летят на
неощутимом ветру. А в кресле - темный силуэт, смущающая тень,
которую невозможно узнать, бесплотная, но источающая безграничную,
ужасающую ненависть. Дверь за Кипом громко захлопнулась.
Потревоженный шумом, страшный призрак медленно поворачивает
голову, ищет непрошеного гостя. Два ослепительно-алых ока
пригвождают Кипа к полу, прожигают насквозь, до мозга. Призрак
поднимается с кресла и идет к нему, поднимает темные руки, чтобы
обнять. Кип спиной чувствует дверь, твердое, неподатливое дерево давит
на позвоночник. Горячее дыхание твари касается его щеки, и он
начинает кричать, звать на помощь, опять и опять; тварь приблизилась,
разворачивает кольца, точно черная мамба. От нее пахнет старением и
гнилью.
летит в пустоту.
виднелось грубое лицо с резкими чертами, внимательные глаза. Он
отпрянул; рука схватила его за плечо и затрясла, прогоняя остатки сна.
красными глазками.
открылась, и оттуда выглянул мужчина в рабочих штанах.
опомнился и поехал дальше, к Площади. В голове вихрились
воспоминания: фрагменты знакомых лиц, пестрые пятна, запахи. Он
долго и усердно трудился, чтобы отгородить стеной эту часть своей
жизни, и полагал, что известковый раствор прочно держит кирпичи на
местах. Пока не появилась подводная лодка.
волнах у Кисс-Боттома. Подул ветер - сперва слабо, деликатно, потом
сильнее и наконец погнал по улицам песок, закручивая его колючими
волчками, жаля закрытые ставни. Выла на луну собака; кто-то, потеряв
терпение, чертыхнулся и швырнул в нее башмаком.
15
напрягаются и расслабляются мышцы. Он вылез из кровати и пошел
через погруженную во мрак спальню в угол, к стулу, куда накануне
второпях побросал свою одежду. Застегивая рубашку, он поглядел на
постель, где, смутно видная в темноте, раскинулась нагая чернокожая
женщина. Ее тело еще поблескивало от испарины после их страстных
любовных объятий. Она негромко заметила:
В один прекрасный день она нагрянет в "Лэндфолл", увидит, что меня
там нет, и что тогда?
заденет его.
играть с огнем.
утра.
уж, спасибо. И моя старуха тоже не запрыгает от радости. Нет, детка,
нужно все делать по-умному. Тебя на нас обоих хватит - и на меня, и на
Кейла.
подушки. Тяжелые груди выскользнули из-под простыни.
Черт подери, он сейчас и так почти не бывает дома. А значит... - Он
провел по гладкой коже между грудями и хрипловато пробормотал: -
Черт меня побери, до чего ж ты хороша, Нора.
время поджимало. Он провел с женой Кейла больше часа сегодня и два
часа вчера - хорошенького понемножку. Но, черт возьми, что это была за
женщина! Она знала тысячу самых разных способов водить красивыми
мягкими бедрами, когда Джонни был в ней, она изматывала его,
доводила до изнеможения, он сходил с ума от возбуждения. Но если бы,
не приведи Господь, сукин сын Кейл обнаружил, как развлекается его
женушка, это дорого бы им обошлось...
Джонни поднялся и отошел.
раз - а их еще будет много...
взглядом - жаркую, еще не остывшую после слияния их горячих тел. Он
стоял у единственного окна спальни. В комнату сквозь сломанные
красные жалюзи лился лунный свет. Когда он нагнулся, чтобы завязать
шнурки, Нора заметила, как за окном мелькнуло что-то темное, и села в
постели, вдруг захлебнувшись воздухом на вдохе.
Эй, да что с тобой?
за окном. Неужели кто-то подсматривал за ними через жалюзи? Кто-то,
кого ее муж приставил следить за ней? Она завернулась во влажную от
пота простыню, как в саван. Может быть, это был даже сам Кейл? Вдруг
ублюдок вернулся пораньше?
Дом стоял примерно в миле от деревни, и Джонни предстояла долгая
поездка на велосипеде по темной дороге. Выражение глаз Норы испугало
его, и он спросил, почти серьезно:
раскрытой ладонью, словно отгоняя от себя что-то. Ее губы
приоткрылись, она заскулила - тоненько и страшно.
круто обернулся, и в этот миг послышался резкий треск - деревянная
входная дверь содрогнулась от сильного удара. Джонни вскрикнул от
страха, лихорадочно соображая. Кейл вернулся... или кто-то из
приятелей Кейла пришел разобраться с ним, Джонни, из-за бабы.
окно, и Джонни мельком заметил блеснувший в лунном свете разводной
ключ. За окном толпились тени - две, три, четыре, пять; сливаясь в один
бурлящий энергией сгусток тьмы, они рвали жалюзи, выламывали
стекло. Нора завизжала и попятилась в дальний угол. Джонни услышал,
как выбили дверь, и в отчаянье огляделся, ища какое-нибудь оружие. Он
схватил стоявший у окна стул и ударил по теням - раз, другой, третий.
На мгновение они отступили.
как щитом, - Господи Иисусе, кто это там КТО ЭТО ТАМ?
и каждый его глоток жег их огнем. Джонни не слышал ни голосов, ни
шороха движений - только дыхание людей, страдающих ужасным,
мучительным недугом, и одно это заставило его подумать: я схожу с ума.
окну, ухватила одну из сломанных перекладин жалюзи и принялась
отдирать ее.
Зыков Виталий
Корнев Павел
Прозоров Александр
Херберт Фрэнк
Доценко Виктор
Ильин Андрей