тине.
был надет один-единственный наручник, была пристегнута к кровати. Ключ
от наручников я выбросил вместе с тремя ключами - дубликатами, которые
мне передал Яблонский, после того, как запер все двери.
ялся, что они не станут этого делать. После того, как ушла заплаканная,
подавленная Мэри, которая против воли дала мне обещание, что наш разго-
вор она сохранит в тайне даже от отца, я сел и тщательно все обдумал.
Мои мысли до сих пор кружились по замкнутому кругу, и я так глубоко увяз
в своих размышлениях, что уже не видел просвета. Именно в то время, ког-
да голова вообще отказалась работать, меня, как молния, озарила яркая
вспышка, блеснувшая в мрачной безысходности рассуждений: ослепительно
яркая вспышка то ли интуиции, то ли здравого смысла. С тех пор, как по-
пал в этот дом, я почувствовал такое озарение впервые. В течение получа-
са сидел и все обдумывал. Потом взял листок тонкой бумаги и на одной его
стороне написал длинное послание. Свернул бумагу несколько раз, пока она
не превратилась в узенькую полоску, запечатал ее клейкой лентой и напи-
сал домашний адрес судьи Моллисона. Потом приблизительно на половине
длины я перегнул бумагу пополам, спрятал ее на шее под галстуком и опус-
тил воротник рубашки. Когда они пришли за мной, я немногим меньше часа
пролежал в кровати, хотя не вздремнул ни на минуту.
грубо встряхнул меня за плечо.
этот прием малоэффективным, он перестал трясти меня и сильно ударил ла-
донью по лицу. Достаточно. Надо во всем знать меру. Я застонал, заморгал
глазами, сморщился, словно от боли, и наполовину приподняло я в кровати,
потирая свободной рукой лоб.
ца, где красовался миниатюрный закат солнца, расцвеченный всеми тонами
индиго, Ройял выглядел как обычно и казался спокойным и уравновешенным.
Видимо, он прекрасно отдохнул: еще один мертвец не потревожил его совес-
ти и не лишил сладких сновидений. Я с удовольствием увидел, что рука Ва-
лентине все еще болталась на перевязи: это поможет мне устранить его и
превратить из настоящего в бывшего телохранителя мисс Мэри.
наручнике?
лезшая из воды собака. Потом отлично сыграл роль человека удивленного и
наполовину одурманенного.
пили только виски. Осушили целую бутылку. Можете считать, что это и был
ваш вчерашний обед. Я медленно кивнул. Ройял чувствовал себя в полной
безопасности. Он знал, что ему ничего не угрожает: если я получил свою
порцию виски из этой бутылки, то мои воспоминания о том, что произошло
незадолго до того, как я отключился, будут весьма туманными. Я хмуро
посмотрел на него и показал глазами на наручник:
- раздражено спросил я. - Ничего не помню. Наверное, Яблонский спровадил
меня сюда в большой спешке и ему удалось найти только один наручник. Мне
кажется, что он не очень-то хорошо чувствовал себя, - я опустил голову
на руки и стал растирать, чтобы привести ее и глаза в норму. Сквозь
пальцы я увидел, как Ройял медленно кивнул в знак того, что понимает мое
состояние. Я почувствовал, что разыграл эту сцену правильно. Именно так
поступил бы Яблонский, если бы почувствовал, что с ним происходит что-то
непонятное: он из последних сил сделал бы все, чтобы обеспечить мою бе-
зопасность, а уж потом отключился бы.
чай, посмотрел на стол. Бутылка из-под виски все еще стояла на столе.
Пустая. Ройял или Вилэнд учли все.
Внезапно я замедлил шаги, и Валентине уперся пистолетом мне в ребра.
Все, что делал Валентине, не отличалось мягкостью, но на этот раз он
сравнительно слабо двинул меня пистолетом. Мой громкий крик боли был бы
оправдан, если бы этот удар был раз в десять сильнее. Я остановился, и
Валентине врезался в меня. Ройял резко обернулся, сделал какое-то неуло-
вимое движение, и у него в руке молниеносно появился смертельно опасный,
маленький, словно игрушечный, пистолет.
Как бы я хотел дожить до того дня, когда Ройяла схватят, и я увижу страх
в его глазах. Страх за свою судьбу.
дрессированную обезьяну подальше от меня, Ройял, или я разорву ее на
куски независимо от того, будет он с пушкой или без нее.
тать низкого лба человекообразной обезьяны, сломанного носа, следов от
оспы и шрамов, то на лице Валентине почти не оставалось места для выра-
жения чувств, и все же оно пыталось выразить удивление и острое чувство
несправедливости. - Я просто немного толкнул его...
ступенек. Я, подходя к лестничной площадке, резко замедлил шаги, и снова
Валентине налетел на меня. Развернувшись на каблуках, я резко ударил его
по руке и выбил пистолет, который упал на пол. Валентине нырнул вниз,
чтобы подхватить пистолет левой рукой, и заорал от боли: каблук моей
правой ноги с силой опустился ему на пальцы, расплющив их на металличес-
ком полу. Я не слышал, как хрустнули кости, но прибегать к таким крутым
мерам и не требовалось, так как обе руки Валентине все равно вышли из
строя. Теперь Мэри Рутвен потребуется новый телохранитель.
ного движения. Я слышал, как Ройял медленно поднимается по лестнице.
зал, чтобы я спускался по лестнице впереди него. Я не знал, что у него в
голове: выражение лица не выдавало его мыслей. Он не сказал больше ни
слова, даже не удостоил взглядом окровавленную руку Валентине.
лица генерала рассмотреть было невозможно, так как его наполовину скры-
вали усы и борода, но глаза были красные, а кожа за те тридцать шесть
часов, что я не видел его, приобрела какой-то мертвенно-серый оттенок.
Впрочем, возможно, это была игра моего воображения. Все выглядело для
меня не так в это утро. Вилэнд был изысканным и элегантным, и хотя на
его лице играла улыбка, она не обманула меня: он был жестким, как всег-
да. Чисто выбрит, глаза ясные, отлично скроенный темно-синий костюм си-
дел на нем безупречно. Костюм дополняла белая рубашка и красный галстук.
Он был образцом денди. Что же касается Лэрри, то он ничем не отличался
от того Лэрри, каким я привык его видеть постоянно: бледное лицо, бесс-
мысленные глаза наркомана. Он ходил взад и вперед позади стола. Правда,
сегодня дергался меньше, чем обычно, и даже улыбался. Я сделал вывод,
что он хорошо позавтракал, и в основном героином.
наши дни считают, что быть вежливыми так же необходимо, как кричать и
бить по голове. Многие даже считают, что быть вежливыми целесообразнее,
чем прибегать к побоям, так как это приносит лучшие результаты.
торый только что вошел в комнату. Левой рукой он поддерживал правую и
стонал от боли.
Вилэнд.
жительны? - Теперь уже не предпринималось никаких попыток притворяться,
что хозяин положения Вилэнд и что он имеет равные с генералом права в
его собственном доме. Генерал Рутвен, не говоря ни слова, стоял сзади
Вилэнда безучастный и полный чувства собственного достоинства. Это в ка-
кой-то степени было трагично. А возможно, мне это только казалось: я мог
и ошибаться в генерале. Жестоко, фатально ошибаться.
Джордж Рафт не смог бы лучше выразить чувство удивления. - А собственно,
кто такой для вас Яблонский, Тальбот?
ня долгим изучающим взглядом, и мне это совсем не понравилось. - Я уже
видел вас где-то раньше, Тальбот. Генерал тоже. Я очень бы хотел вспом-
нить, кого вы напоминаете мне.
где Яблонский?
весьма неосторожным со стороны Вилэнда, но я сделал вид, что не заметил
его.
Земляной Андрей
Якубенко Николай
Маркеев Олег
Зыков Виталий
Березин Федор
Шилова Юлия