пьяна.
спальню и приподняла крышку большого сундука. На Саксон повеяло тонким
ароматом розовых лепестков. - Смотрите, вот мое погребальное приданое. В
этом платье я обвенчаюсь с могилой.
вещь за вещью, изящное, нарядное и роскошное приданое, которое годилось
бы для самой богатой невесты. Наконец, Мерседес извлекла на свет веер из
слоновой кости.
гребень; его заказал для меня Брюс Анстей за неделю до того, как выпил
свой последний бокал и прострелил свою сумасбродную голову из кольта. А
этот шарф! Да, да, этот шарф из либерти...
зумие!
могилу невестой. Я не могу лежать в холодном и тесном гробу, мне хоте-
лось бы, чтобы вместо него меня ждало широкое ложе, все покрытое мягкими
восточными тканями и заваленное грудами подушек.
купить двадцать мест! - возразила Саксон, задетая этим кощунственным
разговором о смерти.
вила Мерседес. - Старик Барри ляжет рядом с шикарной невестой! - Она
закрыла глаза и вздохнула. - Хотя я предпочла бы, чтобы рядом со мной во
мраке великой ночи лежал Брюс Анстей или еще кто-нибудь из моих возлюб-
ленных и вместе со мной обратился в прах, потому что это и есть настоя-
щая смерть. - Она посмотрела на Саксон; в глазах ее был пьяный блеск и
вместе с тем холодное презрение. - В древности, когда погребали великих
людей, с ними вместе зарывали живьем их рабов. Я же, моя дорогая, беру с
собой только свои тряпки!
юсь и того, как они со мной поступят после моей смерти. Потому-то я все
и приготовляю заранее. Нет, когда я умру, они меня не получат.
судьба постигает стариков и старух, которых не на что хоронить? Их не
хоронят вовсе. Вот послушайте. Однажды мы стояли перед высокими дверями.
Меня сопровождал профессор - странный человек, которому следовало быть
пиратом, или осаждать города, или грабить банки, но отнюдь не читать
лекции. Стройный, как Дон Жуан, руки стальные... Так же силен был и его
дух. И он был сумасшедший, как и все мои кавалеры, чуть-чуть сумасшед-
ший. "Пойдем, Мерседес, - сказал он, - посмотрим на наших ближних, про-
никнемся смирением и возвеличимся духом оттого, что мы не похожи на них
- пока не похожи. А потом поужинаем с особым, дьявольским аппетитом и
выпьем за их здоровье золотого вина, которое засверкает еще жарче после
всего, что мы видели. Пойдем же. Мерседес".
в печальной компании. На мраморных столах лежали и полусидели, опираясь
на подпорки, двадцать четыре тела, а множество молодых людей с блестящи-
ми глазами и блестящими ножичками в руках склонились над этими столами.
При нашем появлении они подняли головы и принялись с любопытством меня
разглядывать.
он меня. - Я покажу вам кое-что, от чего наша радость, что мы живы, ста-
нет еще сильнее". И он повел меня вниз, туда, где находились чаны - чаны
с засолом, милочка. Мне было страшно, но когда я заглянула в них, я не-
вольно подумала о том, что будет со мной, когда я умру. Мертвецы лежали
в этих чанах, как свинина в рассоле. В это время сверху потребовали жен-
щину, непременно старуху. И служитель, приставленный к чанам, стал вы-
лавливать старуху. Сначала он выудил мужчину... опять пошарил - еще муж-
чина... Он торопился и принялся ворчать. Наконец, он вытащил из этой ка-
ши женщину, и так как, судя по лицу, это была старуха, он остался дово-
лен.
говорю. И я вам повторяю: не бойтесь кары божьей, - бойтесь только этих
чанов с рассолом! И когда я стояла и смотрела, а тот, кто привел меня
туда, смотрел на меня и улыбался, и просил, и завораживал меня своими
черными сумасшедшими глазами усталого ученого, - я решила, что подобная
судьба не может и не должна постичь мою земную оболочку... Потому что
она ведь мила мне - моя оболочка, моя плоть; и была мила многим в тече-
ние моей жизни. Нет, нет, чаны с рассолом не место для моих губ, знавших
столько поцелуев, не место для моего тела, расточавшего столько любви!
ронные наряды.
на смертном ложе. Некоторые философы говорят: "Люди знают, что непремен-
но умрут, а все равно не верят этому". Но старики верят. И я верю.
большие комиссионные. Чтобы избежать такой участи, я бы ни перед чем не
остановилась! Украла бы лепту вдовицы, сухую корку сироты, медяки, поло-
женные на глаза умершего!
себя, несмотря на овладевший ею холодный ужас.
койно.
ей какой-то чудовищной сказкой.
один старый поэт, "в общем добрый малый". Когда-нибудь мы с вами потол-
куем о боге. Но вы его не бойтесь. Бойтесь только чанов с рассолом и то-
го, что люди могут сделать после вашей смерти с вашим прекрасным телом.
заработок нельзя жить так, как живут они с Саксон. Ведь они и в сберега-
тельную кассу откладывают, и выплачивают ежемесячно за обстановку, и хо-
рошо питаются; у него всегда есть карманные деньги, а Саксон еще находит
возможным при всех этих расходах покупать материал для своего шитья. Он
несколько раз пытался выяснить беспокоившие его обстоятельства, но Сак-
сон только загадочно посмеивалась.
вечером.
шись.
так трудилась? Ты его ни разу не надела, а ведь для маленького он, на-
верное, велик.
го.
не в силах. По его потемневшим глазам и суровому выражению лица она по-
няла, что он оскорблен ее молчанием.
честве Мерседес и о ее замечательном похоронном приданом. Но Билл не дал
себя отвлечь от того, что ему было важно. Решительным тоном он заявил
жене, чтобы она и не думала работать ради денег.
времени! - взмолилась она.
тебе и заботиться. Пусть никто не посмеет сказать, что жена Билла Ро-
бертса вынуждена работать. Я этого не хочу. Да и надобности нет никакой.
рукоделия. Напротив, очень люблю. Каждый пустяк, который ты делаешь, мне
нравится до черта, но я хочу, чтобы все сшитое тобой было надето на те-
бе; и ты не стесняйся, шей себе наряды, сколько хочешь, а за материал
заплачу я. На работе я весь день в отличном настроении - посвистываю се-
бе и думаю о мальчике, представляю, как ты тут сидишь и шьешь все эти
красивые штучки, - потому что знаю, тебе приятно их шить. Но, даю слово,
Саксон, все удовольствие будет мне испорчено, если окажется, что ты ра-
ботаешь для продажи. Жене Билла Робертса незачем зарабатывать. Я горжусь
этим - конечно, перед собой. А кроме того, это вообще лишнее.
на огорчение, вызванное его отказом.
он. - И ты будешь все иметь, пока у меня есть здоровые, крепкие руки. Я
ведь вижу, как красиво ты всегда одета, и мне это тоже нравится. Я уже
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк
Лукьяненко Сергей
Русанов Владислав
Никитин Юрий
Шилова Юлия