антиподов, с ужасом видели бы пронизанные недра вдоль и поперек расщелинами
и кавернами.
Amsterdam, Wolters, 1694, p.38
прочим, в одиннадцатом столетии это резиденция шампанских графов, и долгое
время затем Провэн остается свободной зоной, где центральная власть
практически не имеет силы. Тамплиеры там свои люди, даже сейчас имеется
улица, названная их именем. Церкви, дворцы, крепость, откуда просматривается
вся равнина. Большие, большие деньги, множество купцов, устраиваются
ярмарки, в этой суете легко запутать следы. Но самое главное в городе -
известные с доисторических времен катакомбы. Сеть подземных ходов,
пронизывающих собою всю гору, многие из них открыты для посещения и в
настоящее время.
заговорщики могли бы скрыться в считанные секунды Бог его знает куда, зная
все ходы, они легко вышли бы неизвестно где, снова вошли бы с
противоположной стороны, словно коты спрыгнули бы на плечи нахалам и
устроили бы им в темноте настоящую резню. Боже мой, могу вас заверить,
милостивые государи, что эти туннели словно специально вырыты для командос,
быстрых и невидимых, можно проскользнуть туда в ночи с кинжалом в зубах и
двумя гранатами в руках, чтобы придушить супостатов как мышей!
Провэн? Группа конспираторов тайно собирается под землей, а жители города,
если даже что-то и знают об этом, - молчат. Конечно же, люди короля
приезжали в Провэн, арестовывали тамплиеров, которые показывались наверху, и
забирали их в Париж. Рано де Провэн был подвергнут пыткам, но ничего не
сказал. Совершенно очевидно, что согласно секретному плану он должен был
быть арестован, чтобы показать, что в Провэне тоже наведены порядки, и в то
же время подать сигнал: Провэн не сдается. Провэн становится
местопребыванием новых тамплиеров - сошедших в подземелье... Галереи тянутся
от дома к дому - можно войти в зернохранилище или на склад, а выйти из
какой-нибудь церкви. Колонны поддерживают туннели с каменными сводами, и по
сей день в верхней части города в каждом доме есть погреб со стрельчатым
сводом, и каждый погреб, нет, что я говорю, подземный зал, а таких должно
быть более сотни, был соединен с подземельем.
галереи Провэна. Зал за залом в самом сердце Земли, и везде полно надписей,
которые в основном можно увидеть в боковых ячейках, как их называют
спелеологи. Это
прихода римлян. Цезарь шел поверху, а под его ногами зрел заговор,
испытывались чары, готовились казни, западня. Там есть также знаки катаров,
а как же, господа, катары заселяли не только Прованс, провансальцы были
разбиты, а эти, что в Шампани, выжили и тайно встречались в этих катакомбах
ереси. Сто восемьдесят три из них были сожжены на поверхности, а другие
выжили внизу. Хроники их определяют как bougres et manichйens - будьте
внимательны - bougres, или богомилы, - это катары болгарского происхождения,
а французское слово bougre вам ничего не говорит?
болгарскими катарами водился этот грешок... А кто еще обвинялся в подобном
пороке?
ликвидировать еретика, то обвиняли его в содомии...
воины, а мы, военные, любим красивых женщин, несмотря на то что присягаем
мужчинам. Но я вспоминаю об этом, поскольку мне не кажется случайным, что в
среде тамплиеров нашли пристанище катары из еретиков, так или иначе, но
именно от них тамплиеры узнали, как пользоваться подземными убежищами.
поиски именно в Провэне. Вернемся же к теме разговора.
имеется большое готическое здание, называемое Ла Гранж-о-Дим, что означает
Десятинные закрома. Вы помните, что одно из главных преимуществ положения
тамплиеров - право собирать десятинную пошлину, не делясь с государством.
подземных галерей, в настоящее время совершенно заброшенных. Так вот, в
архиве Провэна мне попалась подшивка городской газеты за 1894 год. И
представьте себе, что в одном из номеров была заметка о том, как два
драгуна, Камиль Лафорж, уроженец Тура, и Эдуар Ингольф, уроженец Петербурга
(да, господа, Петербурга!) совершали экскурсию с гидом в подземельях Ла
Гранж и, спустившись в один из подземных залов, на второй ярус, заметили,
что шаги по полу звучат гулко. Согласно этой хронике, отважные драгуны тут
же, обвязавшись веревками и зажав в зубах лампы, продираясь через
непроходимые лазы, проникли в большое боковое подземелье с камином и
колодцем в самой середине. Спустив веревку с камнем в колодец, они намерили
одиннадцать метров. Через неделю они возвратились с более прочными канатами
и в то время как гид со вторым драгуном страховали, Ингольф спустился в
колодец и обнаружил еще одну большую палату каменной кладки, десять метров
на десять, высотою пять. По очереди спускались и те двое добровольцев, и
исследовали эту палату на третьем уровне от поверхности почвы, на глубине
тридцать метров. Что видели и что делали эти трое на дне колодца, осталось
неизвестно. Репортер добавляет, что когда он сам посетил это место, ему не
хватило смелости спуститься в колодец. История эта меня взволновала, и я
ощутил горячее желание посетить то место. Однако за годы, прошедшие с конца
прошлого века, многие подземные галереи рухнули, и если этот колодец
когда-либо и существовал, теперь никто не знает, где его искать. Мне же
запала в голову идея, что драгуны могли что-нибудь обнаружить там, в
подземелье. Я незадолго до этого читал книгу о тайне Ренн-ле-Шато,
связанной, в частности, с тамплиерами. Один кюре, нищий и без всяких
перспектив, затеял ремонт в своей церкви - приходская церковь в деревушке
населением двести душ, - он поднимает плиту и находит сундучок, полный
древнейших рукописей. Так говорит сам кюре. Но были ли там только рукописи?
становится непомерно богат, швыряется деньгами, ведет распущенную жизнь,
попадает под церковный трибунал... Что, если какой-нибудь из драгунов, или
оба, нашли нечто подобное? Ингольф спускался первым. Предположим, он
наткнулся на какой-либо ценный предмет небольших габаритов. Он сует его под
мундир и выходит, тем, другим, ничего не сообщает... В общем, я человек
упрямый, если бы не был так упрям, жизнь моя повернулась бы по-другому. -
При этих словах он потрогал свой шрам. Потом провел рукой от виска к
затылку, чтоб убедиться, что все волосы прилегают куда надо.
справочники всей Франции в поисках имени Ингольф. Нашел только одного
абонента, в городе Оксер, и написал туда как бы от имени археологического
общества. Через две недели я получил ответ. Мне писала старая акушерка, дочь
того самого Ингольфа. Она очень заволновалась, узнав, что я интересуюсь ее
родителем, и более того, умоляла меня ради Бога поделиться с ней всем, что
мне известно. Как так? Я поспешил в Оксер. Мадемуазель Ингольф живет в
маленьком домике, опутанном плющом, с деревянной калиточкой, запираемой на
гвоздь. Седая, прибранная, подтянутая старушка, довольно ограниченная. Она
сразу стала расспрашивать, что мне известно о ее отце, на что я ответил, что
знаю только об одной его подземной экспедиции в Провэне и что работаю над
историческим очерком о тех местах. Она вне себя от изумления: понятия не
имела, что отец когда-либо бывал в Провзне. В драгунах он служил, это
правда, но оставил свою службу в 1895 году, то есть до ее рождения. Купил
этот домик в Оксере и в 1898 году женился на местной девушке с небольшим
приданым. Мать умерла в 1915 году, когда нашей мадемуазели было только пять
лет. Что же касается отца, то его не стало в 1935-м. Не стало в буквальном
смысле. Он уехал в Париж, как уезжал регулярно не менее чем дважды каждый
год, и с того отъезда не подавал о себе известий. Местное жандармское
управление наводило справки в Париже. Он испарился. Выдали свидетельство о
предполагаемой кончине. Так что наша мадемуазель осталась одна и пошла
работать, потому что отец оставил ей не так уж много. Разумеется, она не
нашла себе мужа, и из некоторых вздохов я понял, что имел место роман,
единственный за всю жизнь, и он кончился плохо. "И всегда со мною эта
Николаев Андрей
Корнев Павел
Ковальчук Вера
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Шилова Юлия