Чтение 32–й страницы книги ~Звездный час Уилта~

в средние века.

Только сапер не растерялся.

-- Не вызвать ли врача? -- предложил он. Уилт сдавленным голосом
отказался, но сапер будто и не слышал его отказа:

-- У нас тут замечательное оборудование для лечения мочеполовых
расстройств. Такое разве что во Франкфурте имеется. Так что если нужен
врач...

Уилт оставил в покое коробочку и выпрямился. Хоть и неловко, когда из
штанины торчит коробочка от крикетных шаров, но показываться врачу в
нынешнем состоянии вовсе ни к чему. Бог знает, что подумает врач о его
шальной эрекции.

-- Не надо врача, -- пискнул Уилт. -- Просто... видите ли, я сегодня
заигрался в крикет, боялся опоздать на лекцию и в спешке забыл... Ну, вы
понимаете...

Миссис Офри не понимала. Обмолвившись, что все радости жизни имеют-де
оборотную сторону, она вышла из зала вслед за капитаном Клодиак. Уилт хотел
было объяснить, что ему надо всего-навсего сходить в туалет, но тут
неожиданно встрял прыщавый:

-- Вот оно что, мистер Уилт. А я и не знал, что вы играете в крикет. Я
же три недели назад вас спрашивал, что такое "кривой шар", а вы не смогли
ответить.

-- Как-нибудь в другой раз, -- пообещал Уилт. -- А сейчас мне надо...
э-э-э... в одно место.

-- Значит, вы не хотите, чтобы...

-- Нет-нет, я совершенно здоров. Просто... ну, не важно.

Уилт заковылял из зала, уединился в кабинке туалета и принялся выяснять
отношения с коробочкой, бинтом и брюками. Слушатели же оживленно обсуждали
тот феномен культуры Великобритании, который только что продемонстрировал
Уилт -- он заинтересовал их больше, чем сведения о распределении голосов на
выборах.

-- И все равно, в крикете он ничего не смыслит, -- настаивал прыщавый.

Астронавигаторшу и сапера больше волновало физическое состояние Уилта.

-- У меня в Айдахо был дядя, -- рассказывал сапер. -- Он как-то весной
красил дом и свалился с лестницы. Так ему на мошонку тоже наложили
специальную повязку. С этим делом шутить нельзя.

-- Ну, что я говорил? -- торжествовал капрал. -- Два радиопередатчика,
один магнитофон. И никакой бомбы.

-- Точно? -- переспросил Глаусхоф, стараясь скрыть досаду.

-- Точно, -- сказал капрал.

Майор из подразделения взрывных и землеройных работ подтвердил его
слова и спросил, можно ли убрать самосвалы. Самосвалы были отведены,
"эскорт" остался на стоянке в одиночестве. Но Глаусхоф не собирался упускать
такую прекрасную возможность отличиться. Дело в том, что начальник разведки
полковник Эрвин на выходные уехал с базы и в его отсутствие Глаусхоф вполне
мог извлечь из происшествия выгоду.

-- Зачем же он приперся сюда со своими передатчиками? -- спросил
Глаусхоф. -- Что скажете, майор?

-- Наверно, это проверка. Если бы все сошло гладко, он бы привез
настоящую бомбу с дистанционным управлением, -- предположил майор, который
на все смотрел с точки зрения своей специальности.

-- Но это же не приемники, а передатчики, -- не унимался капрал. -- Они
не принимают сигналы, а передают. И для чего тогда магнитофон?

-- Магнитофон -- не по моей части, -- сказал майор. -- Устройство не
взрывоопасное. Ну, пойду писать рапорт.

Тут Глаусхоф решил наконец взять быка за рога.

-- Только на мое имя, -- объявил он. -- Рапорт подадите мне, больше
никому. Не будем поднимать шум.

-- Самосвалы уже такой шум подняли, что мое почтение. Оказалось, мы их
зря гоняли.

-- И все-таки надо разобраться, -- сказал Глаусхоф. -- Я отвечаю за
безопасность базы, и мне не нравится, что какой-то паршивый англичанин
притаскивает сюда эту технику. Может, это действительно проверка, а может,
что-то другое.

-- Конечно, что-то другое, -- подхватил капрал. -- Вон какая
чувствительная аппаратура: с двадцати миль засечет, как блохи трахаются.

-- Не иначе жена хочет с ним развестись и собирает компромат, --
догадался майор.

-- Что-то она уж больно усердствует, -- заметил капрал. -- Два
передатчика и магнитофон. Такую сложную технику в магазине не купишь.
Никогда не слыхал, чтобы штатские пользовались такой хитрой системой
самонаведения.

-- Системой самонаведения? -- переспросил Глаусхоф, который все еще
представлял, как трахаются блохи. -- Как это -- системой самонаведения?

-- Эти хреновины указывают цель. Передают сигналы. А два оператора
сидят у приемников и засекают, где крутится автомобиль.

-- Вот это номер, -- забеспокоился Глаусхоф. -- Думаете, русские
послали Уилта узнать наши координаты?

-- Они и так знают, где мы находимся, у них спутники с инфракрасной
техникой. Подсылать радионаводчика им вроде бы ни к чему. Разве что они
хотели сбыть его с рук.

-- Сбыть с рук? Зачем?

-- А я почем знаю? Вы отвечаете за безопасность, вы и разбирайтесь. А я
техник и не в свое дело не лезу. Но, по-моему, если агента засылают к
противнику с сигнальным устройством, по которому его легко распознать, так
только затем, чтобы его накрыли. Это же все равно, что бросить в комнату к
коту писклявую мышь.

Однако Глаусхоф стоял на своем:

-- Что бы вы ни говорили, Уилт без разрешения протащил на базу
шпионскую аппаратуру, и я его не отпущу.

-- Вот они по сигналам и выяснят, где он застрял.

Глаусхоф бешено сверкнул глазами. Пропади он пропадом, этот
рассудительный зануда! Но Глаусхоф нашел способ поставить капрала на место.

-- Что? -- взревел он. -- Передатчики еще действуют?

-- А как же. Вы ведь не сказали, что их надо отключить. Нам с майором
было приказано искать в машине бомбу.

-- Так точно, -- поддакнул майор. -- Приказ был насчет бомбы.

-- Сам знаю, что насчет бомбы! -- бушевал Глаусхоф. -- Думаете, у меня
память плохая?

Тут он умолк и с ненавистью воззрился на машину. Раз передатчики
действуют, то противнику уже известно. что его хитрость раскрыта, а
значит... Глаусхоф лихорадочно прикидывал, как предотвратить катастрофу.
Оставались считанные минуты, с решением надо спешить.

И Глаусхоф объявил свое решение:

-- Мы принимаем бой, а вы принимайте машину. Чтобы духу ее на базе не
было.

Капрал заартачился: долбанные шпионы следят за долбанным "эскортом" в
оба, а он, видите ли, должен отгонять его за тридцать миль, да еще без
долбанного сопровождения. Однако Глаусхоф был неумолим, и через пять минут
"эскорт" покинул базу. Предварительно в магнитофоне сменили пленку и
оставили все так, будто к технике не прикасались. Напутствия Глаусхофа были
просты:

-- Отгоните "эскорт" к дому Уилта. Майор будет сопровождать вас на
своей машине, с ним и вернетесь. Если что, он вам поможет. Пусть слухачи
ищут Уилта у него дома. То-то намучаются.

-- Зато меня найдут без труда, -- буркнул капрал. Хотя со старшими
офицерами спорить не положено, в этот раз надо было бы держаться понаглее.

Машины двинулись в путь. Глаусхоф посмотрел им вслед и окинул взглядом
по-вечернему сумрачную, унылую равнину. Ему всегда было муторно от ее вида,
а теперь она выглядит просто зловеще. Еще бы: равнину обдувает ветер из
России, прямиком с Урала. Пролетая мимо куполов и башен Кремля, он
исполнился тлетворным духом и несет гибель всему человечеству. И сейчас
далекие враги ловят каждое слово, которое здесь произносится. Глаусхоф
тюбрел назад. Ничего, он с этими коварными соглядатаями разберется.

14

-- Помещение оцеплено, сэр, но он еще не выходил, -- доложил лейтенант
Хара, когда Глаусхоф приблизился к учебному корпусу No 9. В этом Глаусхоф и
сам успел убедиться: он еле пробился через кордон, который лейтенант Хара
выставил возле корпуса. В другой раз Глаусхоф задал бы чересчур ретивому
служаке по первое число, но сейчас было не до разносов. Кроме того, майор
ценил опыт своего помощника. Лейтенант Хара, командовавший ПОТО --
подразделением охраны территории объекта, -- получил выучку в Форт Ноксе19 и
Панаме, в мундире английского полицейского разгонял демонстрации протеста в
Гринэм-Коммон и мог бы по праву получить орден "Пылающее сердце" за ранение
в бою: его укусила за ногу участница демонстрации, мать четырех детей. С тех
пор он невзлюбил всех женщин. Эта черта его характера очень нравилась
Глаусхофу. Слава Богу, хоть один человек на базе не полезет в постель к Моне
Глаусхоф. А если на территорию вздумают прорваться стервы из Движения за
ядерное разоружение, лейтенант Хара уж точно не станет строить им глазки.

Но на сей раз лейтенант явно перегнул палку. Кроме парней из группы
захвата -- шестеро в противогазах замерли у стеклянных дверей, остальные
притаились под окнами -- Глаусхоф увидел нескольких женщин. Они стояли
рядком у соседнего здания лицом к стене.

-- Кто это? -- спросил Глаусхоф. Сердце у него екнуло: ему показалось,
что на одной из задержанных вязаный наряд миссис Офри.

-- Предположительно женщины, -- ответствовал Лейтенант Хара.

-- Как это -- "предположительно"? Женщина -- она женщина и есть.

-- Они вышли из зала в женской одежде, сэр. Но это еще не значит, что