Чтение 32–й страницы книги ~Возвращение блудной мумии~

— Ункулункулу, — загробным голосом произнес Ник. — Они все видят. Негр вздрогнул.

— Ты что, спятил? — понизив голос, прошипел он. — Никогда не произноси это слово. Миллендорф гомерически захохотал.

— А на меня твои негритянские чертики не действуют. Это за тобой они придут. Ункулункулу. Сюда! Утащите в ад этого черножопого преступника! Ункулункулу. Ункулункулу. Ункулункулу.

— Прекрати! — яростно хрястнул кулаком по столу Бонгани.

— Все! С меня хватит! — разозлилась я. — В Зоопарке вас следовало бы рассадить по разным клеткам и как можно дальше друг от друга. Значит, так. С одним из вас сегодня я вылетаю на Канары, чтобы прощупать “Братство воителей добра”, а другой отправится в Канны к “Детям высшей реальности”. Кто поедет со мной?

— Я, — сказал негр. — Я должен за тобой присматривать.

— Камикадзе, — покачал головой Миллендорф. — Мало тебе было вчерашнего. Если бы мне пришлось выбирать между нею и Ункулункулу, клянусь дедушкиным наследством, я бы предпочел твоих черномазых чертиков. С ними намного безопаснее.

Бонгани скрипнул зубами.

— Значит, договорились, — подытожила я.

* * *

Самолет приземлился в аэропорту Рейна София, в южной части острова Тенерифе. Из-за наплыва туристов взять машину напрокат не удалось, так что к “Воителям добра” пришлось добираться на такси.

— А, вы к сектантам, — усмехнулся таксист, выяснив, что нам нужна усадьба “Торре Абракадабра”, расположенная неподалеку от поселка Лос-Караколес.

— Вы их знаете? — оживилась я.

— Эти мошенники все одинаковы, — махнул рукой таксист. — Гребут денежки под предлогом спасения мира. Хорошо хоть у нас на острове до массовых самоубийств дело так и не дошло. Некоторые секты призывали таким образом подготовиться к концу света, который якобы должен был наступить в двухтысячном году. Нашлись идиоты, которые отдали сектантам все свои сбережения, даже имущество продали, чтобы в преддверии Страшного суда купить себе теплое местечко на небесах. Теперь судятся, да толку никакого. Мессии с их денежками давно в Южную Америку перекинулись. К очередному концу света там готовятся. Вы что же, тоже в секту решили записаться?

— Нет, — покачала головой я. — У меня подруга пропала. Есть подозрение, что она могла вступить в “Братство воителей добра”. Вам случайно не доводилось видеть этих “братков”? Возил я к ним пару раз пассажиров. Один мне всю дорогу пытался мозги запудрить каким-то там позитивным мышлением. Мы, говорит” если объединимся, победим этим самым мышлением силы зла, которые стремятся уничтожить землю. Ну, я его, естественно, послал, так этот придурок назвал меня наемником армии тьмы, продавшим душу великим энергетическим паразитам. Сначала я хотел в морду ему двинуть, а потом передумал и просто покатал недоумка лишний час по окрестностям. Он как на счетчик глянул, сразу о позитивном мышлении позабыл.

— А этих девушек вы не видели?

Я протянула таксисту фотороботы Евы и Катрин.

— Какая из них твоя подружка?

— Вот эта.

Я указала на Еву.

— Знакомое лицо. Поручиться не могу, но, кажется, я возил ее.

— Возили? Куда? Случайно, не в “Торре Абракадабра”?

— Нет, туда точно нет. У меня столько людей каждый день перед глазами проходит — всех не упомнишь.

— Может, попробуете, — взмолилась я. — Вдруг получится.

— Вот черт! Вертится что-то в памяти… Кажется, это было в южной части острова. Или в северной? Вспомнил! Это случилось месяцев пять назад. Я подбросил компанию туристов к пирамидам. Ваша подружка села в машину у пирамид и попросила отвезти ее в город, кажется, в Санта-Круз. Ручаться за то, что это была девушка с портрета, я не могу, но сходство несомненное.

— Спасибо, — сказала я.

Дорога, петляя среди холмов — голых, буровато-серых и мрачных, как посыпанный пеплом череп, уводила нас прочь от берега. Отели и многоэтажные здания “апартаментов” остались далеко позади. Навстречу попадалась лишь россыпи небольших белоснежных домиков, крытых красной черепицей.

Шоссе свернуло к северу, плавно огибая подножие вулкана Тейде. Из мертвого, выжженного солнцем юга мы незаметно переместились во влажную и прохладную часть острова. Небо заволокли тучи. Бурые и серые тона сменились зеленью, а растрескавшаяся вулканическая почва — тенистым сосновым лесом.

Такси притормозило около ворот.

— Приехали, — сказал таксист. — С вас шесть тысяч песет.

* * *

Забор был глухим и высоким. Потоптавшись перед воротами, мы отошли в сторону и сели в тени под деревьями. Следовало выработать план действий.

— Для начала я внедрюсь в их организацию под видом новообращенной, — чувствуя прилив восторженного шпионского энтузиазма, заявила я. — Ты будешь меня прикрывать.

— И что потом? Начнешь совать всем под нос фотороботы Евы и Катрин, попутно интересуясь, не охотился ли лидер “Братства” за мандалой Блаватской? Знаешь, что делают сектанты со шпиками?

— Догадываюсь, — вздохнула я. — Постараюсь действовать осторожно.

— Осторожно можно действовать, когда есть время. До двадцать четвертого июня осталось всего три дня.

— Три? — ужаснулась я. — Так мало? Я думала, больше. Так что же делать?

— Как насчет того, чтобы похитить их лидера? Под пытками он быстро расколется. Грубо, но эффективно.

— Не люблю пытки, — поморщилась я. — Как-то это негуманно.

— Ладно, — пожал плечами Бонгани. — Как хочешь. Только имей в виду — от моего хозяина гуманности ты точно не дождешься.

— На редкость убедительный аргумент, — вздохнула я. — И как же мы будем похищать этого типа?

— Ты вообще никого не будешь похищать. Снимешь комнату в Лос-Караколес и будешь там тихо сидеть. Миллендорф хоть и идиот, но насчет тебя совершенно прав: ты по сути своей опасна.

Ван дер Варден плохо представляет, с кем он связался.

— Чушь какая! Вовсе я не опасна. Мне и в голову не могло прийти, что ты хлопнешься в обморок от нескольких детских игрушек.

Бонгани скрипнул зубами.

— Лучше не напоминай мне об этом. Сделаешь, как я сказал.

— Ну, уж нет! — возмутилась я. — Сидеть сложа руки я точно не буду. Кроме того, один ты не справишься. В таких делах необходим напарник.

— Даже не спорь, — яростно чеканя каждый слог, произнес негр. — Я ведь могу и передумать. Сам не знаю, с чего я вдруг решил тебе помогать, особенно после того, как ты надумала сделать из меня пирожки и скормить собакам.

— Признаюсь, идея была дурацкая.

— Тихо! — схватил меня за руку Бонгани. Ворота “Воителей добра” распахнулись, пропустив высокую статную негритянку с корзиной на голове.

— Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах, — пробормотал негр.

— О чем это ты?

— Не о чем, а о ком. О тебе. Тебе всегда так везет?

— Ты говоришь загадками, как дельфийский оракул.

— Эта женщина, — Бонгани кивнул в сторону негритянки, — она тсонга.

— Из твоего племени? Вот здорово! А как ты узнал?

— Ритуальные шрамы на щеках.

— Ты хочешь с ней познакомиться?

— Угадала. Только не вздумай крутиться около меня. Пойдешь в Лос-Караколес, найдешь там почтовое отделение и будешь ждать меня в ближайшем к нему баре. И не вздумай соваться к сектантам. Нарушишь хоть одно из моих указаний — не буду тебе помогать. Поняла?

— Поняла, — вздохнула я. — В баре около почты.

От входа в обитель “Братства” нас отделяли кусты. Негритянка шла по дороге, не оглядываясь. Вряд ли она нас заметила.

— Не высовывайся, пока мы не скроемся из виду, — сказал Бонгани и двинулся вслед за своей соплеменницей.

Некоторое время я боролась с искушением постучать в ворота и под предлогом вступления в секту разведать обстановку, но не решилась. Вдруг Бонгани всерьез на меня рассердится? Лучше не рисковать.

* * *

В баре “Альфонсо XIII”, расположенном напротив почтамта на центральной — и единственной — площади поселка, я просидела почти два часа, до самого захода солнца. Я уже начала было опасаться, что придется тут заночевать, как из-за здания муниципалитета появился Бонгани.

Столик, за которым я сидела, находился на открытой террасе. Я помахала рукой, и негр, махнув в ответ, направился ко мне.

— Ну как? — нетерпеливо спросила я. — Что-нибудь удалось узнать?

— Плохо дело, — покачал головой Бонгани.

— Не пугай меня. Тебя раскрыли?

— Никто меня не раскрывал, — поморщился негр. — Просто Клод Боринже — так зовут лидера “Воителей добра” — два дня назад выехал в Европу и вернется не раньше чем через неделю, то есть уже после дня летнего солнцестояния. Евы и Катрин тоже нет.

— Ты что же, показал этой женщине фоторобот?

— Нет, конечно, иначе бы она насторожилась. Я просто рассказал, что встречался в Барселоне с девушками, которые рассказали мне о “Братстве”, и описал внешность этой парочки. Сестра Онурия сразу узнала Еву и Катрин.

— Сестра Онурия — это чернокожая красотка с корзиной?

Бонгани кивнул.

— Здесь Еву называли сестрой Мануэлей, а Катрин — сестрой Паулиной. Они были продвинутыми адептами первой ступени, особо приближенными к лидеру. Несколько месяцев назад девицы покинули общину. Куда они отправились и зачем, Онурия не представляет. Любопытство в секте не поощряется.