Чтение 32–й страницы книги ~Панкрат~

пластиковых мешочка.

- Взгляни-ка на это, - попросил он, протягивая их Панкрату.

Тот взял. В мешочках были пули, по одной в каждом. Слегка
деформированные после попадания в цель. Панкрат повертел их в руках,
вопросительно посмотрел на Алексеева.

- Винтовочные, - произнес, ожидая продолжения. - Снайпер... Что, те
самые?

Капитан молча кивнул. Забрал у него мешочки, открыл два из них и
высыпал на ладонь чуть сплющенные стальные конусы.

- Ничего особенного не замечаешь? - спросил он. Панкрат еще раз
пристально посмотрел на пули, поблескивавшие под солнечными лучами в его
ладони.

Вроде ничего особенного. Хотя... Ага, вот!

Теперь он разглядел, что на каждой из них были две концентрические
насечки. Неудивительно - у снайперов было принято метить пули, и каждый
делал это по-своему.

- Эти две - те, которыми были убиты Хирург и Пуля, - спокойно
произнес Алексеев, наблюдая за реакцией Панкрата. - Стрелял один и тот
же снайпер.

- Не обязательно, - тут же возразил Суворин. - Во-первых, по словам
Дикого, снайпера они завалили...

- Ну-ну... - неопределенно протянул капитан. - Нет, ты говори,
говори, - спохватился он, замолкая.

- Во-вторых, оружием снайпера мог воспользоваться кто-нибудь другой.

Алексеев выслушал его с каким-то рассеянным видом. Потом вдруг
поинтересовался, глядя в сторону:

- Почему ты не спрашиваешь, откуда третья пуля? Суворин похолодел от
внезапной догадки. Резко схватил капитана за плечо, рванул к себе:

- Неужели?.. Тот кивнул.

- Точно, - подтвердил негромко, по-прежнему избегая смотреть в глаза
Панкрату. - Ирину, Хирурга и Пулю убил один и тот же снайпер. И я
подозреваю, что ушел он с твоей помощью - пускай и невольной.

Суворин отпустил плечо капитана. Изумленно воззрился на него, думая,
что ослышался.

- Я знаю о твоей стычке с Диким и Пулей, - проговорил Алексеев, на
этот раз глядя ему прямо в лицо. - И почти уверен, что вас провели.
Женщина, за которую ты вступился тогда, и была тем самым снайпером.

- Да ты что... - чуть не задохнулся от гнева Суворин. - Ты что, на
самом деле так считаешь? Да?

И тут он запнулся на полуслове.

Русый локон, померещившийся ему там, в полумраке дома...

Русоволосых чеченок не бывает.

Алексеев внимательно следил за выражением его лица.

- Видишь, - проговорил он. - Ты и сам уже не уверен.

Суворин молчал. Капитан аккуратно сложил пули в мешочки и спрятал их
в карман.

- Пока это мое предположение, - произнес он, вставая и давая понять,
что разговор окончен. - Я не могу подтвердить его прямыми фактами, я
только лишь сопоставляю данные. Да, и еще: ребята пока об этих пулях не
знают.

Суворин поднялся следом за капитаном. Он попытался представить, что
было бы, узнай ?охотники? об их разговоре. В какой-то степени он
чувствовал к Алексееву что-то вроде благодарности, но один черт знал,
что было у эсбиста на уме...

Теперь, окажись его предположение верным, вся ответственность за
смерть Пули ляжет на него, Панкрата. А если об этой догадке капитана
узнают Дикий или Окорок, имеющие на Суворова зуб, то они не станут ждать
подтверждения. И тогда, как бы он ни следил за своей спиной, в один
далеко не прекрасный день или ночь в него всадят или нож, или пулю.

***

Схема была простой.

Двойка в составе Окорока и Дикого должна была атаковать селение,
вернее, начать его обстрел со стороны дороги, по которой приехал Рашид.
Там, в небольшой расщелине, полускрытой выступом скального бока, и
затаились ?охотники?. Позиция была просто отличной - закрытые с трех
сторон, они отлично видели все, что происходило в селении, и могли вести
огонь по любой его части. Единственный недостаток этой позиции
заключался в том, что, не успей бойцы вовремя отступить - и она
превратится в ловушку.

Задача Окорока и Дикого состояла в том, чтобы отвлечь на себя
внимание боевиков. Хотя бы минут на пятнадцать-двадцать.

Их должны были поддержать снайперы, остававшиеся на возвышенностях
вокруг селения, - Абрек и Чудик. Им полагалось проявить себя в тот
момент, когда боевики, определив местонахождение двойки, попытаются
подавить огонь противника. Прицельный огонь с двух противоположных
направлений, как предполагал Дед, должен был сбить боевиков с толку и
заставить их рассеять свои силы.

И вот тут-то четверка, в которую вошли сам Николаев, Пика, Седой и
?новенький? по кличке Шрам, начнет операцию по освобождению заложников.
Задачу облегчит то, что к этому моменту боевики будут рассредоточены, их
основные силы сконцентрируются в трех направлениях, с которых будут
вести огонь ?охотники?, и проникнуть в селение будет намного легче, чем
сейчас, когда наверняка начеку многочисленная охрана.

Вчетвером они прорвутся к дому, где держат врачей, снимут охрану и
выведут заложников за пределы селения. Дальше, к месту посадки
вертолета, с ними пойдет один Шрам; Николаев, Пика и Седой останутся и
прикроют отход снайперов - Окорока и Дикого.

***

Бойцы перегруппировались.

Все ждали команды Деда. Тот не спешил, в бинокль оглядывая селение, в
котором вдруг прекратилась всякая активность. Создавалось такое
ощущение, будто все жители в одночасье вымерли или испарились.

Суворин, прищурившись, смотрел в небо и вытирал текущую по лицу
дождевую влагу.

Скоро.

Уже скоро.

- Почему на головах заложников были мешки? - услышал вдруг Панкрат
тихий вопрос Деда.

Слова его прозвучали так, что расслышал их только он один - командир
преднамеренно говорил негромко и чуть повернувшись в его сторону.

- Не нравится мне это...

Суворин бросил быстрый взгляд на лицо Деда и понял, почему тот
медлит.

Чертовы предчувствия. И не у него одного.

- К чему надевать им на головы мешки здесь, где эти врачи в полной
власти боевиков? Не пойму...

Панкрат понял, что командир не ждет от него ответа. Просто
высказывает вслух свои не самые оптимистические мысли, позволяя себе
избавиться от сомнений единственно возможным путем - разделив их с
кем-нибудь еще.

Седой ничего не ответил командиру. Вздохнув, Дед включил рацию и
подвинул микрофон к самым губам. Окорок, начинай, - произнес он.

***

Они лежали на холодном камне, и подрывник чувствовал, как беспощадно врезается в правый бок острый выступ, напоминающий бородавку на теле скалы. Он пробовал пошевелиться, но при этом неизбежно задевал Дикого, который наблюдал за селением в трубу коллиматорного прицела, готовый разрядить свой подствольник по первому приказу Деда.

- Чего тормозит-то старик? - себе под нос пробормотал Окорок, пытаясь
нащупать коварный камень рукой в перчатке с обрезанными пальцами. -
Вечно он...

- Не зуди, - меланхолично произнес Дикий. - Без нас не начнут. Окорок
хохотнул.

- Это точно! - он любовно погладил ложе своей М-16, по такому случаю
тоже снаряженной подствольным гранатометом. - Ох и дадим же черножопым
по трусам...

- Рано радуешься, - процедил Дикий. - Как бы они нам не дали. Черт
его знает, сколько их в этой деревне.

Подрывник покосился на него.

- Пораженческие настроения брось, Дикий. Ни к чему это, - и, внезапно
понизив голос, спросил. - Когда ублюдка этого, Седого, кончать будем?

Его напарник раздвинул губы в улыбке.

- Успеем, - медленно выговорил он. - Вот возьмут они врачей, двинут
на выход... Я тоже снайпер, между прочим. В прошлом, - уточнил он.

Тихо зашуршало в наушниках рации. Окорок включил ее на прием и
услышал голос Деда:

- Начинаем...

Удовлетворенно кивнув в ответ на вопросительный взгляд Дикого, он
взял в руки отложенную было штурмовую винтовку.

Выстрелы двух подствольных гранатометов прозвучали практически в
унисон, и эхо рассыпалось по окрестностям горстью железной дроби. Тут же
два из десяти зданий в селении осели в клубах дыма и языках пламени.
Одно из этих зданий было сараем, в котором стоял грузовик, второе
располагалось близко к горной дороге, возле него стоял джип Рашида.

- Неплохо, а?! - закричал, перекрывая глохнущее, но все еще громкое
эхо, Окорок.

Дикий молча кивнул, перезаряжая гранатомет.

- Странно... - вдруг произнес он. - Никто не выбежал из домов.