Чтение 32–й страницы книги ~Кокетка в разводе~

отказывается от внесения протестов.

Здесь судья Осборн неодобрительно посмотрел на Мейсона.

- Высокий Суд, - сказал Мейсон, - нет сомнения в том, что окружной
прокурор говорит нападение на мою репутацию при помощи инсинуаций и
различных намеков. Он знает, конечно, что в зале суда находятся
представители прессы. Он полностью отдает себе отчет в том, что
провоцирует мои протесты, хочет вызвать впечатление того, что я пытаюсь
скрыть правдивые факты. Поэтому я оставляю ему свободу действий. Если он
знает какие-нибудь факты, пусть назовет их.

- Подумав, я понимаю и ценю вашу позицию, мистер Мейсон. Однако, Суд
не может становиться местом оскорблений, - сказал судья Осборн.

- Высокий Суд, это не личные оскорбления, - запротестовал Гамильтон
Бергер. - Это ведет к самому существу дела.

- Ну, тогда добирайтесь до этого существа, - нетерпеливо сказал судья
Осборн.

- Ну, и как, господин лейтенант, мистер Мейсон потом пытался сделать
невозможным опознание свидетелем Гоушеном? Вы пытались довести опознание
до конца?

- Конечно.

- Что вы сделали в этом направлении?

- Мы ждали в машине перед входом в здание, в котором находится офис
мистера Мейсона. Мистер Гоушен Был со мной. Я сотрудничал с репортерами,
которые караулили выход и должны были сигнализировать мне, если бы мистер
Мейсон попытался выйти оттуда.

- А что сделал мистер Мейсон?

Трэгг усмехнулся и сказал:

- Он велел вынести себя в сундуке через хозяйственный выход, как
товар.

По залу прокатился смешок.

- Мистер Гоушен опознал потом мистера Мейсона?

- Меня не было при том, когда это произошло, - ответил Трэгг. - Там
был один из моих сотрудников, сержант Холкомб.

- Перекрестный допрос, господин адвокат, - предложил Бергер.

- Откуда вы знаете, что меня вынесли из здания в сундуке, господин
лейтенант? - с усмешкой спросил Мейсон.

- Может быть, это только сплетни, - быстро сказал Трэгг. - Говоря
правду, я знаю об этом только из газет и из того, что мне рассказывали. Я
сам не видел вас в сундуке, который выносили из здания. Если бы видел... -
он замолчал и усмехнулся.

- Вы разговаривали с кем-нибудь, кто видел меня в сундуке, господин
лейтенант?

- Нет.

- У вас есть поводы верить в то, что я был внутри сундука?

- Да.

- Почему вы так думаете?

- Только таким образом вы могли выбраться из здания незамеченным.

- Позволю себе возразить вам, господин лейтенант. Может быть вы не
знаете, что в тот вечер я был в кабинете мистера Дрейка и вышел из него
много времени спустя после того, как сундук увезли. Если бы вы поговорили
с ночным портье, то знали бы, что я вышел из агентства и спустился с ним
на лифте в обществе одного из людей Дрейка, мистера Джерри Ландо, который,
кстати, находится здесь и может ответить на вопросы.

На лице Трэгга появилось удивление.

- Вы хотите сказать...

- Я говорю только то, что должен сказать. Может быть вы поговорите с
мистером Ландо, прежде чем бросать на меня подозрения и обвинения,
основанные на сплетнях. А пока, благодарю вас, господин лейтенант. У меня
нет больше вопросов.

Трэгг и Бергер обменялись взглядами. Трэгг оставил место для
свидетелей и, когда оказался на середине зала, повернулся и спросил:

- Где здесь этот Джерри Ландо?

- Здесь, - ответил Ландо, поднимаясь.

- Меньше с этим, - сказал Бергер, скрывая смущение за
воинственностью. - Попрошу сержанта Холкомба занять место для свидетеля и
мы выясним это дело.

Сержант Холкомб подошел крупными шагами, поднял руку, принес присягу
и с довольной, выжидательной улыбкой сел в свидетельское кресло. Гамильтон
Бергер задал ему несколько вступительных вопросов о имени, возрасте, месте
проживания, профессии и затем перешел к существу дела.

- Господин сержант, - спросил он, - где вы были вечером, шестого
числа этого месяца? Это был четверг, вы помните?

- Помню, - усмехнулся сержант Холкомб. - Я нашел Перри Мейсона в
мотеле "Слипвел" и поехал туда со свидетелем Гоушеном. Мы приехали, чтобы
произвести опознание и произвели его.

Сержант Холкомб усмехнулся с удовлетворением, вспоминая происшествия
того вечера.

- Что случилось в вашем присутствии, когда вы были там? - спросил
Бергер.

- Мы выехали в мотель и известие об этом, должно быть, просочилось в
прессу, потому что когда мы приехали, там было полно фоторепортеров из
газет. Когда мы подъезжали, они стали фотографировать нас. Я не успел им
сказать, чтобы они не делали этого.

- А что случилось потом?

- Когда начали сверкать вспышки, Мейсон, который находился в домике
номер шесть, очевидно в обществе этого Джерри Ландо, который между прочим
записался в книгу...

- Не отвлекайтесь, сержант, - заметил Бергер.

- Итак, Мейсон выбежал и, увидев фоторепортеров, закрыл лицо шляпой,
чтобы помешать им сделать снимки, но они все равно стали щелкать
вспышками. Видя, что он попал в ловушку, Мейсон повернулся и пошел назад,
в домик.

- Вы пошли за ними?

- Нет.

- Почему, нет?

Сержант Холкомб усмехнулся и сказал:

- Потому что в этом уже не было необходимости. Я достиг того, чего
хотел. Свидетель Гоушен, который был со мной и видел Мейсона выбегающего
из домика и идущего обратно, оценил рост и фигуру Мейсона и определенно
опознал его как человека, которого он видел возле гаража в то время, когда
было совершено убийство. Обвиняемую Люсиль Бартон, он опознал раньше.

- Способ предъявления доказательств незаконен, - проворчал судья
Осборн. - Свидетель Гоушен должен говорить сам за себя.

- Он будет говорить, - обещал Гамильтон Бергер. - Я только принимаю
вызов Мейсона и представляю доказательства, о которых говорил. Прошу
Высокий Суд обратить внимание на то, что это заняло у меня всего двадцать
минут.

- Очень хорошо, - сказал судья Осборн. - Это действительно не обычно
и неслыханно, чтобы защитник не вносил протеста против доказательств,
основанных на слухах.

- Высокий Суд, это не слухи, - возразил сержант Холкомб. - Я был при
том, когда Гоушен опознал Мейсона. Я слышал, что он говорил.

- Именно это я и называю слухами, - сказал судья Осборн. - Вы не
знаете, был ли тот мужчина возле гаража действительно Перри Мейсоном. Вы
знаете только то, что говорит свидетель. Свидетель должен говорить за себя
сам.

- Он будет говорить, Высокий Суд, - быстро вмешался Бергер, - я
вызову его сразу же после сержанта.

- Ну, тогда прошу закончить допрос этого свидетеля, - сказал судья
Осборн.

- Я уже закончил, - торжествующе заявил Бергер.

Сержант Холкомб поднялся со своего места.

- Еще минуточку, - отозвался Мейсон. - Я хотел бы задавать свидетелю
пару вопросов в связи с этим опознанием в мотеле "Слипвел". Сержант, вы
давно меня знаете?

- Да.

- Вы меня узнали, когда я выбегал из домика и закричали в присутствии
Гоушена: "Это он. Это Мейсон!" или что-то подобное?

- Мне не нужно было ничего говорить. Он опознал вас сразу же, как
только вы выбежали.

- Может быть вы не подумали, чтобы сказать так, а слова у вас просто
вырвались?

- Может и так.

- Мужчина, который выбежал, закрывал лицо шляпой?

- Вы закрывали себе лицо шляпой, стараясь помешать фоторепортерам
сделать снимки.

- Потом этот мужчина повернулся и пошел к домику?

- Именно так вы и поступили.

- Далеко ли отбежал мужчина от домика, прежде чем решил вернуться
обратно?

- Не больше, чем на двенадцать или пятнадцать ярдов.

- И там было несколько фоторепортеров?

- Да.

- Откуда вы знаете, что это были фоторепортеры?

- Ну... я...

- Это значит, что вы приняли этих людей за фоторепортеров?

Холкомб ответил со злостью и сарказмом:

- Да. Я только глупый полицейский и когда газета дает мне информацию,
когда я вижу людей с фотоаппаратами, со вспышками и осветителями, то сразу
верю, что это репортеры.

- Ах, так вы получили сведения из газеты?