как-то даже подсознательно пощупала шрам, навсегда оставшийся на плече от
кнута старого Петра. Нет, никогда не простит она издевательств, которые ей
пришлось испытать.
толпа детишек. Босые, полуголые, они окружили ее голосистой стайкой,
выпрашивая подарки. Молодая женщина, словно зачарованная, глядела на
грязные, замурзанные личики, горевшие румянцем, на поцарапанные, покрытые
пылью множества дорог, но крепкие ножки, на стройные и юркие фигурки. Острая
зависть ножом полоснула по сердцу. Сердито крикнув, она рванула коня и
помчалась прочь, ненавидя весь мир, ненавидя цыганят, словно это они отняли
здоровье у ее Иренэ.
женщина пожалела, что не бросила детишкам пригоршню мелких монет - ведь у
нее тогда были с собой деньги! - и с чувством стыда подумала о том, какое у
нее стало злое и несправедливое сердце. Не таким оно было прежде, нет! Это
жизнь так жестоко поглумилась над нею. Служанка Аделы и Петра, забава
Карлоса, пешка в руках падре и Нунке! Все они обманывали ее, обкрадывали,
заманивали фальшивыми посулами.
произнести - такое это богохульство. Но и она тоже обманула Агнессу. Лучшая
из лучших. Наикротчайшая. Мать всех обездоленных. Верно, слишком высоко ты
поселилась на небесах, раз не услышала горячей мольбы, не увидела брошенного
к твоим ногам материнского сердца.
имеет права осуждать мадонну! Упаси боже, она не хотела этого! Просто сердце
изболелось, пересохло от муки, как ручей в жару. Осталось одно русло без
живительной влаги.
человека, который мог бы развеять тоску, дать совет в трудную минуту. На
падре Агнесса больше не возлагает надежд - она уже давно догадывается, что
не любовь и справедливость несет он заблудшим.
самом начале ее деятельности по созданию школы, ей как-то довелось увидеть,
как из одной тюрьмы перегоняли в другую большую группу арестованных. Пепита,
сопровождавшая хозяйку, вскрикнула - среди арестованных она увидела своего
племянника и нескольких односельчан. Агнесса, как могла, успокоила старуху,
пообещав, что похлопочет о них перед падре Антонио. Ведь односельчане Пепиты
были добрыми католиками! Но падре к Агнессиной просьбе отнесся с непонятной
враждебностью. "Это такие, как они, искалечили вашу дочь, - крикнул он
гсрдито. - Это они, как плевелы, засоряют ниву господню!" Как ни умоляла
Пепита, как ни плакала, а падре и пальцем не пошевельнул, чтобы облегчить
судьбу несчастных.
сейчас он возник в памяти так, словно все это произошло вчера. Перед глазами
встали иссушенные солнцем и ветрами морщинистые лица, натруженные руки,
согбенные спины. Сколько таких несчастных!.. Может быть, и ее родителей вот
так же гоняли из тюрьмы в тюрьму за какую-то пустячную провинность, а то и
вовсе без вины, до тех пор, пока они не погибли в дороге или в темном, сыром
каземате?
синеватым глазом, не понимая, как себя вести: идти ли ему шагом, бежать ли
рысью, мчаться галопом? Конь закинул голову и тихонько заржал.
с горы возле таверны, Агнесса гонит коня по шоссе. Сегодня оно, как обычно,
безлюдно. Асфальтированная дорога, ровная и гладкая, извивается, словно
гигантская сытая змея, голова которой уже вползла в ворота бывшего
монастыря.
доносятся выстрелы? Ни Нунке, ни падре Антонио, ни Воронов, ни все те, кто
изредка посещает одинокую виллу, никогда не разговаривают с Агнессой об
этом. Ее дело подписывать счета, в которых она ничего не смыслит, время от
времени под диктовку падре отвечать на письма, которые она, откровенно
говоря, зачастую вовсе не читает. Большей частью содержание письма
пересказывает все тот же падре. За что-то ее благодарят, за что-то хвалят,
обещают всяческую поддержку.
судьба еще в детстве вырвала из привычного окружения трианцев и швыряла по
жизни до тех пор, пока не забросила сюда, в этот богом и людьми забытый
угол.
отпечатанную на машинке "легенду" - биографию человека, в которого он должен
временно перевоплотиться. Фред взглянул на первую страничку и прочел: "Сомов
Игнатий Васильевич". Перевернул последнюю: на ней стояла цифра "182". Итак,
придется выучить наизусть сто восемьдесят две страницы текста, чтобы знать
малейшие подробности из жизни Сомова.
в угол, чтобы она не мозолила глаза.
фон Гольдрингом, теперь ненавистным Фредом Шульцем, который тоже должен
перевоплотиться в какого-то Игнатия Сомова. И все это за четверть века
жизни. Почему именно ему на долю выпала такая судьба?
научной работе. Его оружием должно было стать слово - самый прекрасный дар
природы. Казалось бы, одна из самых мирных профессий! И вот именно
лингвистические наклонности послужили причиной резкого поворота его судьбы.
биографию Игнатия Сомова!
которым можно выбраться из террариума, расположенного вблизи Фигераса, куда
он так неожиданно попал.
мог значительно осложнить дело, надолго запереть Фреда в стенах бывшего
монастыря. Кстати говоря, надо пристально осмотреть не только самую школу,
но и всю ее территорию. Неизвестно, как еще сложатся обстоятельства.
Возможно, придется бежать непосредственно отсюда или во время пути...
карта?
Бертгольд? Верно, что-то интересное, иначе смутное воспоминание о каком-то
разговоре не сохранилось бы в памяти до сих пор. Так, так, вспомнил: именно
население Баварии Гитлер собирался переселить на Украину! Неплохое местечко
выбрал фюрер для баварцев... да только из замашки вышла промашка... Еще
помнится, Бертгольд говорил, что на баварских землях предполагают создать
заповедники, и в связи с этим там запрещено всякое строительство... Жаль, не
расспросил тогда поподробнее...
дороге? Проверить, нет ли хвоста, и улепетнуть... Хвост, верно, все же
прицепят... Если не Нунке, то Шлитсен обязательно приставит какогонибудь
паршивенького агентишку, чтобы сопровождал до самой Баварии, а там передал
другому... Надо быть начеку...
слова. Может быть, самолетом? Это скверно. Лучше бежать во Франции, там
найдутся друзья, которые помогут.
ее правдоподобной. И только сдав экзамен самому себе, позвонил Шлитсену.
трудно было понять.
и четко, силясь скрыть от въедливого Шлитсена усталость. Наконец тот изрек:
фиксировать.