Чтение 32–й страницы книги ~Команда Бешеного~

поличным и тот, добиваясь снижения своего срока, признался в провокации с
наркотиками. Начальству по ходатайству Мартина Бейкера пришлось
реабилитировать Майкла, что давало ему право в любой момент приступить к
работе.

Обрадованный Майкл направился к капитану, который безоговорочно
принял его на службу. У Мартин Бейкера к тому времени напарник ушел на
пенсию, и он попросил капитана дать ему в напарники Майкла Джеймса.
Капитан не сказал и слова против, потому что сам думал, кого же поставить
в пару этому строптивому парню. Пожелав им успехов, капитан, облегченно
вздохнув, выпроводил их из кабинета, словно боясь, что инспектор может
передумать.

Инспектор Бейкер предложил Майклу обращаться к нему по имени и
сказал, что главное в совместной работе - надежные тылы.

- Если можно, Марти, поясни, - попросил Майкл. - Во Вьетнаме, чтобы
обеспечить надежные тылы, мы проводили тщательную разведку...

- Отчасти ты прав, но в нашей работе это не всегда удается, чаще
приходится действовать вслепую. У нас выражение "надежные тылы" означает,
что ты не задумываешься о том, что творится у тебя за спиной, если за
тобой следует напарник! - Вера и надежность, - подытожил Майкл. - Точно -
вера и надежность! Мне кажется, мы сработаемся, - весело добавил Мартин, и
они стали подробно рассказывать друг другу о себе.

Двое сильных мужчин, привыкшие к одиночеству, неожиданно нашли друг в
друге то, чего каждому из них не хватало. Это произошло сразу -
стремительно и бесповоротно. Так сливаются в единое целое две капли
однородной жидкости, едва соприкоснувшись. Они напоминали двух влюбленных,
которые с трудом расставались и с огромной радостью встречались на
следующий лень. Самым горьким испытанием для обоих было выполнять
какое-либо задание друг без друга, и вскоре начальство пришло к выводу,
что гораздо эффективнее не разделять эту "сладкую парочку".

Мартин Бейкер и Майкл Джеймс работали настолько слаженно, что
понимали друг друга с полуслова. В любую минуту каждый из них мог взять на
себя часть того, что в этот момент не мог выполнить другой, и это делало
их почти неуязвимыми.

Прошло около года совместной работы, когда и случилось непоправимое
несчастье, о котором Майкл не забудет до конца своих дней. Уже несколько
недель они выслеживали главаря недавно образованной банды - злобного,
мстительного и жестокого коротышку. Когда Майклу и его напарнику удалось
довольно сильно потрепать ряды этой банды, тот задумал отомстить "сладкой
парочке".

У Мартина не было семьи; все его попытки найти достойную подругу
жизни всякий раз наталкивались на то, что его нежность и доброту принимали
за слабость и начинали "ездить" на нем. Все это заканчивалось очень просто
- в один прекрасный момент, когда женщина уже думала, что сделала из
Мартина безропотную овечку, его терпение иссякало, и он вдруг молча
собирал ее вещи и вежливо просил освободить его квартиру. Никакие просьбы
и слезы не могли заставить его изменить решение. И тогда на Мартина
извергался такой поток оскорблений, что не каждый бы смог выдержать, но он
как бы не слышал их, они уже не задевали его, проносились мимо.

В конце концов он прекратил свои тщетные поиски и стал убежденным
холостяком, не гнушавшимся однако волочиться за первой попавшейся
смазливой девчонкой. Но как только в их отношениях появлялись намеки на
совместную жизнь, он сразу же "брал длительный отпуск" или "уезжал в
бессрочную командировку". Его отец давно умер от сахарного диабета, и он
жил с матерью, прикованной к инвалидной коляске: после смерти мужа у нее
что-то случилось с центральной нервной системой. И еще была младшая
сестренка, родившаяся через пять месяцев после смерти отца. Мартин в ней
души не чаял и баловал ее как мог. Девочка платила ему той же монетой и с
нетерпением ждала его возвращения с работы. К сожалению, она родилась с
неизлечимым недугом - у нее была парализована правая сторона тела, и врачи
с изумлением наблюдали за тем, как эта девочка опровергает их самые
мрачные прогнозы. А пока они ломали головы, она продолжала жить. Мартин
был твердо убежден, что ее держит на этой земле его необъятная братская
любовь.

И вот Стэнли (так звали главаря банды) приказал своим людям как можно
больше разузнать о личной жизни "упрямых легавых", которые решили
потягаться с ним. "Зацепить" Майкла было трудно: у него после возвращения
из Вьетнама что-то оборвалось внутри, и он никак не мог себя заставить
жить в одном доме с матерью, постоянно ощущать отсутствие отца, когда она
решилась на второе замужество. Сердцем он понимал, что она имеет право на
личную жизнь, и он не должен мешать ей, но... Нет, он не перестал любить
ее и очень часто перезванивался с матерью, но пересилить себя и попытаться
наладить отношения с ее новым мужем он не мог.

Когда же Стэнли доложили о ситуации в семье Мартина Бейкера, он
довольно потер руки и плотоядно улыбнулся, затем приказал выкрасть
"любимую сестренку" и привезти к нему. Это было несложно. Пятнадцатилетняя
девочка, развитие которой затормозилось гдето на семилетнем рубеже,
приняла похищение за игру взрослых и заливисто смеялась, когда "дяди"
щекотали ее, лапали вполне сложившуюся грудь. Стэнли заставил девочку
наговорить послание брату, в котором она сообщала, что ее окружают
"сильные дяденьки", которые постоянно играют с ней в "дочки-матери".
"Сначала было очень больно, а сейчас уже почти не болит, только кровь
идет, но мне весело, и я очень скучаю по своему братику. Приходи скорее,
Марти!"

Эту запись Стэнли сделал на тот случай, если у девочки неожиданно
изменится настроение и она откажется разговаривать с братом по телефону.
Бандиты охраняли ее по очереди, и первые два дня никто из них и не думал о
том, чтобы приставать к ней. Но во вторую ночь очередной сторож подвыпил и
в нем что-то взыграло: он стал щекотать девочку, которая спросонья ничего
не поняла и вдруг рассмеялась нервно, навзрыд. Это раззадорило парня, и он
нахально задрал ей подол платья на голову. Девочка попыталась опустить его
здоровой рукой, но парень завязал подол над головой, и обе ее руки
оказались как бы в клетке.

Вид ее розовой кожи, маленьких грудок вспенил его кровь, и он впился
губами в мгновенно набухшие сосочки. Для девочки это было столь необычно,
что она ойкнула и снова нервно захихикала. Ее смех был похож на
всхлипывание щенка, но это уже не заботило насильника, и он полез
огромными ручищами в ее фланелевые трусики. Шершавые пальцы, словно
наждаком, царапали нежную кожу, но девочка не кричала, чувствуя, что за
это ей сделают еще больнее. Словно в благодарность за это парень не стал
обращаться с ней грубо, и его ласки обрели даже какую-то своеобразную
нежность. Девочка не видела бандита, а только ощущала его прикосновения.
Несмотря на заторможенность мозга, ее тело уже томилось чувственностью
женщины, и ласки парня разбудили ее. Она инстинктивно раздвинула ноги
пошире, предоставляя ему свободу действий.

Его пальцы неожиданно нащупали ее девственность, и это еще сильнее
возбудило насильника. Он стал сдирать с нее трусики, не выпуская изо рта
отвердевшего, сосочка. Девочка извивалась под его напором, но вовсе не от
страха, а от охватившего ее необъяснимого желания. Ей хотелось обхватить
голову парня и прижать к своей груди. Она постанывала в изнеможении, и ей
казалось, что еще мгновение - и она взлетит с ним ввысь и помчится сквозь
облака к яркому солнцу.

Парню было так приятно ласкать девочку между пухленькими нижними
губками, что он пока даже и не думал о том, чтобы вонзиться в нее своим
отвердевшим клинком. Но и притрагиваться к девственной плеве ему было уже
мало, и он вдруг резко ткнул вглубь пальцем. Она громко вскрикнула и
попыталась высвободиться, отстраниться от его пальца, который ожег ей
внутренности. Но парень крепко держал ее в своих объятиях и продолжал
шевелить пальцем. Он почувствовал, как по руке потекло что-то горячее, и
догадался, что это кровь. Это догадка не отрезвила его, а распалила еще
больше. Сейчас он напоминал вампира, почуявшего любимый запах. Он быстро
обнажил свой клинок и, уже совершенно не щадя девочку, со всей силы вогнал
его в окропленные кровью полудетские ножны. Боль была настолько
нестерпимой, что она коротко вскрикнула и потеряла сознание. Это не
остановило насильника, он уже был во власти желания и ни о чем другом
думать не мог. Его мощный насос работал до тех пор, пока внутреннее
напряжение не достигло нужной силы и не разрядилось бурным потоком, после
которого член сразу же потерял былую твердость. К этому моменту девочка
очнулась, и ей даже показалось, что никакой боли и не было. Совершенно
неосознанно, подчиняясь природному инстинкту, она стала помогать ему,
поднимая худенькие бедра, и это длилось до тех пор, пока ее вдруг не
охватило какое-то странное ощущение. Девочке захотелось закричать, но
комок подкатил к горлу. Тело напряглось, на мгновение одеревенело и...
сбросив напряжение, ослабло, и уже ничего не хотелось.

- Что это со мной? - тихо и жалобно спросила она.

- Это мы с тобой играли в дочки-матери, - отдышавшись, ответил
парень, не в силах даже двигаться.

- А кто мама? - невинно спросила девочка, потом вдруг задала второй
вопрос: - У меня ручка устала, можно меня уже развязать, дяденька?

Ее бесхитростный тон настолько смутил парня, что он моментально
развязал подол платья и даже помог ей опустить безжизненную правую руку.

- Скажи, дяденька, а чем ты таким горячим трогал меня там? И зачем?
Разве так играют в дочки-матери? - Да, так играют в дочки-матери взрослые,
- ответил он первое, что пришло в голову. В этой банде парень был совсем
недавно и еще не успел до конца испортиться. И сейчас, когда он надругался
над девочкой-инвалидом, он чувствовал себя отвратительно, но в то же время
разозлился на девочку.

- А, теперь я понимаю: дочки-матери - это когда в животике дочки
появляется маленький ребеночек, и тогда дочка становится мамой! -
рассудительно подытожила она и взглянула на него огромными, широко
посаженными зелеными глазами.